– Что у тебя в руке? – поинтересовалась мама.
Мюррей с недоумением уставился на половник.
– Ты размахивал им, как мечом, – засмеялась мама.
– А-а… я и не заметил.
– Знаешь, я немного волнуюсь за тебя. Ты целыми днями просиживаешь за компьютером, играешь в несуществующие игры…
– Как это – несуществующие?
– Ну, игры-то, может, и существующие, но ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. – Мама улыбнулась. – Чудовища, драконы, вампиры… всего это не существует… в действительности.
– Это ты так думаешь.
Она кивнула, и через некоторое время спросила:
– Мюррей, как по-твоему, я надоедливый человек? Нудная мать, которая ко всему придирается, да?
– Почему ты так решила?
– Не знаю… Ты всё время словно витаешь где-то в другом мире. Я, конечно, рада, что у тебя такое богатое воображение, но… иногда мне хочется, чтобы ты хоть ненадолго возвращался и в наш мир, мир, в котором живём мы…
Она хотела сказать «мы с папой», но отец Мюррея вот уже два года как сидел в тюрьме. И его отсутствие было одной из причин, почему её так беспокоило увлечение сына.
– Не бойся, ты не нудная, – ответил он.
Мама села за стол:
– Почему же мы так мало разговариваем?
– Потому что ты взрослая. А взрослые некоторых вещей просто не понимают. Так уж вы устроены…
Когда он вот так смотрел на неё, то напоминал волчонка. Мама усмехнулась, взъерошила ему волосы и спросила:
– Ты хоть уроки-то сделал?
– Вот теперь ты точно нудная!
Она вместе вышли из кухни и стали подниматься по лестнице.
– Что у вас завтра в школе? – не отступала мама.
– Ничего, – пожал плечами Мюррей.
Он прошёл в мансарду, проверил, не сдвинул ли кто стул перед старым письменным столом, и, успокоившись, отправился спать.
Как только в его ушах стих звон сражения из «Охоты героев», ему приснилось, что они с отцом наконец-то нашли секретный механизм потайного ящика старого письменного стола.
И что внутри него…
Глава 4
Уроки бегства
…при желании можно убежать и от школьного учителя, и от полицейского на рынке
– Мюррей! – окликнул мальчика учитель Франк. – Ты не мог бы ненадолго задержаться?
Мюррей нехотя выбрался из толпы одноклассников, устремившихся в коридор, как только прозвенел звонок. Стояла жара, и последний урок мальчик провёл, разглядывая курчавившиеся в небе белоснежные облака.
Мина успела шепнуть ему на ухо, что подождёт его внизу.
Мюррей кивнул. Потом прижал учебники к груди, словно щит, и подошёл к столу.
Учитель отложил журнал, в котором что-то записывал, поискал очки, водрузил их на нос и откашлялся.
– Ничего особенно важного, сынок, но я хотел бы тебе сказать…
Мюррей недовольно шмыгнул носом. Он терпеть не мог, когда его называли «сынком», и уж тем более если это делал учитель. Какой он ему сынок!
– Твои последние сочинения, – продолжил Франк, поглаживая седую бородку клинышком, – они вовсе не плохи. Вернее, хороши, и даже очень. То, что ты написал о Дарвине, к примеру… Для мальчика твоего возраста весьма зрелые размышления. – Вы думаете, я списал?
– Нет, нет, что ты! – смутился учитель. – Я вовсе не хотел этого сказать! Ты ведь не списал, верно?
– Можете поискать в Интернете, если не верите, – буркнул Мюррей. – Мне просто нравится знать всё о Дарвине.
Учитель кивнул.
– Мне нравится, что Дарвин оставил всё и отправился в море, чтобы изучать растения и животных… И потом, когда вернулся, написал книгу… – продолжил Мюррей.
– Да, два года в море…
– Я бы на его месте провёл в море и все десять лет!
– А как же твои друзья?
– Я бы позвал их с собой.
Они вышли из класса в длинный коридор, непривычно тихий после недавнего гама.
– Мне говорили, ты пишешь рассказы… – сказал учитель.
– Кто говорил? – удивился Мюррей.
– Так, значит, это правда?
Конечно правда. Он исписал немало блокнотов, выдумывая истории о кораблях, которые видел в порту. И у него было с десяток других рассказов – например, о приключениях короля Артура ещё до того, как он стал королём, и много другого, – но обо всём этом он предпочитал помалкивать.
Учитель остановился у подоконника и взглянул на Мюррея:
– Если ты не против… мне бы хотелось прочесть. Может, я дам тебе несколько советов… как довести их до ума.
– Но мои рассказы не надо доводить до ума!
– Ты так думаешь? Прекрасно! Но всё же, если ты позволишь мне их прочесть… Это не экзамен, и я вовсе не собираюсь ставить тебе оценку.
– Зачем вам тогда это надо?
Под квадратными линзами очков зрачки учителя расширились.
– Просто почитать. И может быть, посоветовать кое-кому из моих друзей-редакторов, которые работают в журналах для начинающих авторов…
Мюррей помотал головой:
– Меня это не интересует. Я не хочу, чтобы мои рассказы печатали. Мне нравится иногда читать их своим друзьям, так, при случае…
Учитель растерянно поправил галстук:
– Ну что ж… Если ты передумаешь, сынок…
Опять это слово!
– Если я передумаю, скажу. Спасибо!
Они подошли к лестнице. Буркнув: «Ну, я пошёл», Мюррей вскочил на перила и съехал вниз.
– Мюррей! – заверещала от своей двери госпожа Йоханна. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты так не делал! Это опасно!
– Именно потому он это и делает… – с завистью в голове пробормотал Франк.
Ослабив узел галстука, он ухмыльнулся и стал неторопливо спускаться вниз.
Мина ждала Мюррея под деревьями. Она собрала волосы в конский хвост и завязала в узел над коленками пышную розово-жёлтую юбку, чтобы без помех крутить педали.
– Всё нормально? – поинтересовалась она.
– Да. Мораль прочитал, как обычно. – Мюррей не хотел вдаваться в подробности.
Они вскочили в седло и вырулили на улицу, заполненную автомобилями родителей, приехавших за своими детьми. Стоял чудесный солнечный день. Небо сияло голубизной, и белые облака, каких не бывает зимой, словно играли друг с другом в прятки. Промчавшись вдоль ленты чёрных такси, припаркованных у обочины центральной улицы, Мюррей и Мина углубились в сердце Старого города. У ворот крытого рынка Мюррей притормозил и поднялся на педалях.
– Давай срежем! – предложил он и тут же нырнул под массивную железную арку.
– Мюррей, здесь нельзя ездить на велике! – крикнула ему вслед Мина.
Но так как приятель и не думал останавливаться, ей ничего не оставалось, как двинуться за ним.
Крытый рынок был одним из самых старых городских зданий. Стены из красного кирпича покрывала двускатная железная крыша. Внутри с потолка свисали кованые витые фонари, напоминая о Средневековье. На рынке всегда царил гомон, торговцы рыбой и мясники перебрасывались шутками, прилавки были заставлены фруктами и овощами, сырами и банками с разносолами.
Ребята на всей скорости неслись по центральному проходу, как раз под фонарями.
– Эй!
– Что за поведение!
– Смотрите, куда едете! – раздавались недовольные крики.
Кое-кто узнавал Мюррея и не мог сдержать улыбки.
– Ну что вы от него хотите? Это же сын Пэдди![2] – пояснил покупателям седоусый продавец мясного отдела. – Парень частенько влипает в неприятности, но закалка у него хорошая, он и мухи не обидит. Да-да, хороший парень, ручаюсь! Так что, рубить здесь? – показал он на выбранный кусок.
Мюррей, понятно, и знать не знал, что о нём говорят, он сосредоточенно крутил педали, петляя между покупателями. Мина старалась не отставать от него, на ходу извиняясь за обоих.
Они уже почти пересекли весь рынок – шумный и весёлый людской муравейник, – когда Мюррей вдруг встревоженно крикнул:
– Стоп!
Тормозя ногами, мальчик на ходу спрыгнул с велика – впереди маячила фигура полицейского, который следил здесь за порядком.
Мина оказалась не столь проворной. Из-за угла неожиданно показалась пожилая женщина, и руль велосипеда врезался в её наполненную корзину. Корзина упала на землю, продукты рассыпались, но хуже всего – раздался громкий треск яичной скорлупы.
– На помощь! – закричала женщина, испугавшаяся не на шутку.
– Ох, прошу прощения! Я не хотела! – в ужасе затараторила Мина и бросилась собирать выпавшие из корзины овощи. – Надеюсь, с вами всё в порядке, и я правда не…
– Ты наехала на меня! – заверещала женщина. – Здесь запрещено разъезжать на велосипедах! Это вам не парк!
– Ну, ладно, ладно, ничего страшного не произошло, – примирительно проговорил булочник, пытаясь утихомирить пострадавшую покупательницу.
Мина взглянула на него с благодарностью, но женщина не успокаивалась, и девочка не знала, как ей поступить. Она тяжело дышала от стыда. И как только она могла позволить втянуть себя в такую глупость?
