Идти решил чуть выше по течению, дабы не смущать никого из селян своими ночными похождениями. Впрочем, большинство из них, как я понял, уже отправились на боковую и, если меня кто и видел, то только собаки, периодически побрехивающие из-за хлипких тынов. Но собакам становилось все равно, едва я отдалялся от их зоны ответственности.
Дойдя до берега реки я задумался. Нет, конечно нужно было это раньше сделать, еще в доме, но такая уж я личность — сначала делаю, а потом думаю. Так и тут произошло. Решение наловить рыбы было полностью логичным в сложившейся обстановке, только вот КАК я это буду делать я не подумал. Никакой снасти у меня в наличии не имелось. А без снастей какая рыбалка?
Впрочем, решение нашлось практически сразу. И заключалось оно, естественно, в магии. Я создал каркас заклинания, подсвечивающего на некоторое время всех относительно больших живых существ в округе и хорошенько напитал его силой. На долю мгновения ночь расцвела для меня новыми красками. А потом на меня навалилась темнота.
Честно говоря, я так и не понял что стало причиной потери сознания. То ли мозг не выдержал свалившегося на него объема информации, то ли силы кончились, то ли еще что. Как бы там ни было, но в себя я пришел только ранним утром. Хотя, наверное, честнее было сказать «приполз», так как самочувствие у меня было на уровне улитки, раздавленной пятнадцатитонником.
К счастью, я знал как решить данную проблему. Я, ставшим уже привычным, усилием воли создал конструкт исцеляющего заклинания и, предчувствуя скорое избавление от неприятных ощущений, напитал его силой. Ну, в смысле, попытался это сделать. Ничего не получилось. Я попробовал еще раз. Тот же результат.
— Вот и закончилась моя магическая карьера, — хриплым голосом подытожил я.
Кряхтя и сопя как столетняя бабка я поднялся на ноги и поковылял в сторону деревеньки. Уже на подходе к околице я наткнулся на процессию селян, намылившихся куда-то спозаранку. Так-то я, обычно, человек вежливый и обязательно бы с ними поздоровался, но сегодня мне нездоровилось, поэтому я молча протопал мимо. Ну, точнее, попытался.
— Обожди, малец, — кто-то придержал меня за руку.
Я поднял взгляд и увидел перед собой пышные, слегка битые сединой, пшеничного цвета усищи и внимательный взгляд голубых глаз, смотрящих на меня с прищуром. «Староста» — всплыло в голове.
— Ты куда собрался-то? — поинтересовался у меня староста.
— Домой, — буркнул недовольно я, — спать. — Настроения общаться не было, но и грубить этому мужику не хотелось. Было в нем что-то эдакое, домашнее. Как будто батя смотрит.
— А поля убирать кто будет? — задал новый вопрос мужик, — коль за остаток месяца не поспеем, то все бедные будем. Да и жрать-то тебе просто так никто не даст, понимать сам должон.
Я задумался. С одной стороны, работать на полях не хотелось совершенно, а с другой — как-то неудобно было мне отказать этому дядьке. Видимо приятен он был тому, в чье тело меня занесло.
— Ну, чего молчишь? — поторопил меня староста.
Я тяжело вздохнул и побрел вслед за селянами.
Глава 2
Что я могу сказать? Имел я ввиду сельское хозяйство во всех его формах. Как оказалось, есть существенная разница между покупкой овощей в супермаркете и их выращиванием. Нет, естественно, что я не тупой и раньше этот факт тоже прекрасно осознавал, но одно дело знать что брюква растет в земле, а другое дело ее оттуда выковыривать.
Да, мы с утра и почти до самого вечера только и делали, что дергали брюкву. Поля, находившееся за деревней были аж до горизонта засеяны этим корнеплодом. Единственным позитивным моментом было то, что ее не нужно было копать.
Естественно, что я наработал меньше других, однако даже с учетом столь низкого своего вклада, надеялся, что мне перепадет доля, которой я смогу хотя бы два дня питаться. Хрен там! Четыре мелких, размером с мой кулак (мой нынешний, прошу заметить) корнеплода стали мне наградой за целый день страусоподобной работы.
Естественно, что я попробовал качать права. Но меня довольно невежливо послали, причем всей деревней. Мол, ничего почти не сделал, а туда же. Ну я и пошел. Пока в деревню, так как больше идти мне было некуда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Шел медленно, уставший как собака, в результате чего был сначала замыкающим в колонне селян, а затем и вовсе от нее отстал. Тут-то меня и решили прихватить два старых знакомца.
— Эй, Талек, — обратился ко мне Малик, — а ну ходь сюды, разговор есть.
— Ну? — понимая к чему идет дело, но всей душой не желая драки, поинтересовался я, замирая на месте.
— Сюды ходь, те сказано, — влез в беседу Марек.
Я тяжело вздохнул. Об этих уродах я как-то позабыл. А напрасно. Житья они мне точно не дадут. Знаю я таких, по своему родному миру знаю. Они если вцепятся в слабого, то не отпустят до тех пор, пока не сживут со света… или не получат люлей.
Вариантов у меня, по большей части, и не было-то. Я собирался задержаться в этой деревеньке еще на некоторое время, а значит нужно было решать проблему с огольцами, а то они мне жизни не дадут.
— Чаво надо? — подражая местному говору, спросил я, делая небольшой шажок в сторону братцев.
— Делиться нужно с приятелями, — начал стандартную гопническую речь Малик, — а мы как есть твои лучшие приятели. Нет разве?
— Вы? — задумчиво проговорил я, делая еще один шажок в сторону кузнецовых отпрысков, — так вы ж деретесь постоянно! Так приятели не делают, мне мамка рассказывала.
— Так мы же шуткуем так, — растянул губы в фальшивой улыбке Марек, — неужто ты обиделся на нас?
— Шуткуете, — сделал вид я, что задумался, делая еще один шаг, — ну раз шуткуете, тогда ладно. Я тоже люблю шутковать, — с этими словами я со всей дури саданул Мареку, стоящему ко мне ближе всего ногой в пах. Понимаю, что подлый удар, но и два на одного, да на такого дрыща как я, это еще менее честно, так что я в своем праве.
Естественно, парнишка согнулся и, с удивлением узнал, что в том месте, где оказалось его лицо, уже находилось мое колено. Послышался отчетливый хруст и дикий крик, переходящий в визг. Видимо, не имел еще опыта сломанного носа. Ну, все бывает в первый раз.
Малик же, судя по всему, был не особо сообразительным юношей, так как до него еще не дошло что именно случилось. Впрочем, я и не собирался давать ему время на размышления. Сделав подшаг ко второму братцу, я нанес ему быстрый удар кулаком в солнечное сплетение, после чего, тут же, добавил левой по уху.
Малик, забыв как дышать, повалился на землю, составив там компанию своему родственнику. А я же… Говорят, что лежачих бить нельзя, но так говорят или идеалисты, или идиоты. Враг на то и враг, что его надо уничтожать любыми доступными способами. В меня эту мудрость зуботычинами накрепко вбил мой тренер по ММА. Злобный был мужик, но дело свое знал туго, за что и уважали его.
В общем, неудачный денек у братьев выдался. Знатно я их ногами обработал, минимум неделю будут ссать кровью. Ну а что? Не я начал эту войну, как говорится.
В деревню я вернулся довольный донельзя. Осталась в нас звериная основа, в людях-то, осталась. Вот искалечил двух бугаев, а на душе радостно-то как. Хотелось, конечно, сказать, что это чувство справедливости, но себе-то врать зачем? Это упоение победой в бою. Пусть и мелкая победа, но она есть!
Хорошее настроение мне не смогла испортить даже сырая брюква на ужин. Я, с неожиданным для себя удовольствием, съел все что добыл непосильным трудом. И, с чувством выполненного долга, завалился спать, справедливо решив, что утро вечера мудренее, а значит утром и нужно будет думать над тем что и как делать дальше.
Но поспать мне так и не дали. Когда я уже почти отправился в объятия местного Морфея, во входную дверь забарабанили. Да так, что мне поначалу показалось, что на меня падает дом.
— Кто там? — сонным голосом поинтересовался я, — приходите утром, не мешайте добрым людям спать.
— Открой дверь, сучонок, иначе я ее выломаю, нахер! — раздался чей-то разъяренный рев снаружи.
