Рейтинговые книги
Читем онлайн Анатомия героя - Эдуард Лимонов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 88

Как будто для подтверждения его слов в штабе внезапно появляется капитан Драган. Каска, лицо раскрашено, физиономия настоящего Рэмбо — капитан прибыл прямо из боя (кровавого, как мы потом узнали) за высоту Ражовльева Глава. Он все еще очень возбужден боем. Он разговаривает возбужденно, жадно курит, отбивает как бы ритм боя зажигалкой по столу. Снимает каску. Под каской его голова обвязана хаки-платком. Его руки выпачканы землей и машинным маслом, ногти сломаны, словно руки тракториста какого-нибудь или механика. Руки солдата и есть руки крестьянина-механика… Капитан говорит о проблемах армии Крайины. Наиболее серьезная, по его мнению, есть проблема нехватки младших офицеров на уровне командиров взводов и отделений. Профессиональный солдат, капитан Драган прибыл ниоткуда (якобы из Австралии) в самом начале "первой войны", как здесь называют сербское восстание против хорватов в 1991 г., для того чтобы научить сербов Крайины воевать. С тех пор он сделался живой легендой. Спрашиваю его по-английски, австралиец ли он? "У меня множество паспортов", — говорит он и таинственно улыбается. Много раз интервьюированный медиями мира (даже американское шоу "60 минут" интервьюировало его недавно), капитан остается тем не менее загадкой. Я слышал даже, что он серб еврейского происхождения. В одном нет сомнения: он высокопрофессиональный солдат… Через несколько дней я посетил его центр «Альфа». В центре желающие солдаты могут повысить свою профессиональную квалификацию в любых областях военного искусства. Преподается: камуфляж, борьба с танками и самолетами, конструкция убежищ и дзотов, закладка минных полей, правила атаки и боя в различных условиях… Центр «Альфа» наполнен сотнями юношей и десятками девушек. Сталлоне играл Рэмбо, в то время как Драган живет Рэмбо. Американцы воображают судьбы, которые другие живут?

СУДЬБА СОЛДАТА. Я познакомился со многими солдатами за последние пару лет. Некоторые из них уже мертвы. Подполковник Костенко был арестован и убит своими, в Приднестровье. О нем говорят плохое, но он был храбрый солдат, настоящий пес войны. Служил командиром десантной части в Афганистане. Брал Паншир. Был там два раза ранен, много раз награжден. В отставку его отправили в сорок лет. Однако его гражданская жизнь в Приднестровье продлилась всего два года. Мне привелось узнать его близко, я спал на столе в его крошечном кабинете в разрушенных войной Бендерах, разорванных надвое линией фронта Бендерах…

Мир твоему обгорелому телу, солдат… национальные революции, рождение государств и войны, этим рождениям сопутствующие, делаются пассионарными героями, трагическими фигурами. Анархист, индивидуалист, часто даже преступник, такой герой-солдат вскоре начинает мешать обществу, которому он же и помог родиться. Тогда героев-солдат убирают, дабы освободить место для министров и бюрократов. Вот почему подполковник Костенко был убит, и министр внутренних дел Мартич ищет убрать Аркана…

Когда военные действия затухают, солдату становится скучно, и он переключает свое внимание на банальные вещи, но важные в контексте его жизни. Прежде всего солдат ищет возможно лучшей пищи. В казарме суп обыкновенно куда хуже, чем на позициях. По причине того, что в казарме кормятся сотни людей. На позициях бывают отличные повара. Так в Смильчиче (в Крайине) работает повар, получивший второе место на Всеюгославском конкурсе поваров до войны. Он накормил нас отличным супом с ветчиной и фасолью… Сытый, солдат ищет, если есть возможность, стакан вина. Девушки стоят в солдатском списке после еды и алкоголя.

Для того чтобы убедиться в том, что наши солдаты не очень отличаются от их солдат, я посетил как-то в свободное время оставленный французским батальоном ООН лагерь в Карин, в устье реки Каришница. До войны на этом месте был автокемпинг. Я обнаружил на красивой земле слаборазвитой страны мусорную свалку сверхразвитой страны. Пустые бутылки из-под «Бордо» и других французских вин, банки из под «Кока-колы» и «Фанты»… и неожиданно огромное количество разбухших от дождей дешевых книжонок карманного формата. "Часовой Ада" известного автора Жерара дэ Вилльерс, "Крестовый поход в Бирму", "Рамдам в Кассино", короче весь романтико-милитаристский жанр, вся идеология войны. Инстинкт воина предшествует идеологии или идеология предшествует оружию? Я твердо верю в то, что определенный сорт мужиков испытывает всегда биологическую жажду войны и что никакая цивилизация никогда не сможет изменить их природу. "Убрать насилие из жизни человеческой все равно, что убрать один из цветов радуги из спектра", — писал великий Константин Леонтьев. Как женщина и мужчина, война и мир стремятся соединиться в одно совершенное существо без изъяна. Но не могут.

"Новый взгляд", 1993 г.

* * * ПУСТИ ME ДА ГИНЕМ!

Ледяной ночью 2 марта нас разбудили в казарме всех, включая полковников Шкорича и Кнежевича, чтобы взять у нас кровь. Тридцать шесть литров крови нужны были для того, чтобы спасти жизнь бойцу из "Сербской Добровольческой Гвардии", раненному смертельно на высоте Ражовльева Глава. Бойца разорвало миной… После пяти полных переливаний крови он вышел живым из этой ночи, но ногу и руку пришлось ампутировать. Солдатская судьба повернулась спиной к бедному парню.

…Красная обветренная физиономия старого солдата, крестьянина, наспех переодетого в военную форму, появилась в моей двери. Улыбается. "Хладно, капитан?" Я кричу: "Ой, хладно!" — моя клетка ледяная. Я не капитан, но предыдущий обитатель клетки (железная койка, стол и железная печка с трубой, уходящей в стену) был-таки капитан, его имя все еще на двери. В шесть утра казарма уже наполнена обычными утренними звуками: приближающиеся и удаляющиеся шаги, кашель, смех, хлопанье дверей. Я вскакиваю, заправляю койку, надеваю форму югославской армии, бегу в единственный на этаже туалет умываться. Когда я возвращаюсь, старый крестьянин-солдат сидит на корточках перед печкой, огонь гудит, и ледяная клетка начинает согреваться. Привилегия офицера — я имею право на завтрак в комнате. Завтрак ("доручек" — по-сербски) состоит из полбанки консервированной рыбы, двух больших кусков хлеба и содержимого пол-литровой пластмассовой кружки: теплая вода с сиропом. Сижу за столом, надо мной, на стене, большая оперативная карта района. Красным, синим и черным обозначены наши и их позиции. Вверху, в правом углу карты, — надпись «Секретно». На спинке койки висит автомат Калашникова югославского производства, с двумя магазинами, туго оплетенными клейкой лентой. На одеяле — мой пистолет, пояс и пятнисто-камуфляжное пальто. Действие происходит на Балканах, в Далмации, в районе города Бенковац, в стране, называемой Сербская Республика Крайина. От итальянского города Римини, через Адриатику, до моей казармы всего 240 километров.

Крайина — страна каменная, ветреная, поросшая кустами можжевельника (по-сербски — "смрэка"). Цветет мелкими розовыми и белыми цветами орешник ("баям"). Много неба, камня, ветра, дыма, виноградников, коз и овец. Овцы не равнинные (толстые и темные), но маньеристские, со светлыми блондинисто-выжженными рунами, на легких ногах, с узкими мордами борзых.

Повсюду война. Хорватское наступление 22 января захлебнулось, но тлеют боевые действия, не затухают ни днем, ни ночью. На одном только операционном направлении в районе села Смильчич 40 убитых и 300 раненых с нашей стороны. Из этих 340 человек только четверо (!) пострадали от пуль. Основная масса потерь вызвана минами (по-сербски миномет — "минобацач"), здесь их называют гранатами. Часты ранения в голову.

Смерть всегда где-то рядом. На передовом посту близ Наранджичи, севернее Новиграда, всего в 700 метрах от занятого хорватами города, за каменной стеной, У убежища, сложенного из бревен, камня, земли и одеял, беседую с солдатами. Могучий ветер со стороны Новиградского моря сдувает с ног. Солдаты натянули на себя все, что можно одеть. Командир поста Милан Маджарец обращает мое внимание на ствол сосны, под ней я сижу на снарядном ящике. На стволе — свежие следы пуль. "Снайпер", — подтверждает командир. Такие же следы пуль на соседнем дереве. Сквозь ветки нам видна впереди позиция, с которой обыкновенно стреляет хорватский танк. Снайпер стреляет с другого холма. Показывают, с какого. "Почему вы не смените позицию? Ведь ясно, что снайпер хорошо пристрелялся. Рано или поздно он снимет кого-то". Маджарец объясняет, что переносить пост — задача трудоемкая. Здесь они хорошо окопались. Они предпочитают быть осторожными… В каменной обветренной стране этой над Новиградским морем (глубокий залив Адриатики) невозможно находиться долго. Солдаты на посту меняются каждые 24 часа. Среди солдат- Душан Порипович, доброволец из Банйи. Ему 63 года, он воюет уже третий год. (Лыжная шапка закрывает все лицо, на голове — пилотка, поверх — каска). Порипович пришел сюда с севера, ранее он воевал в Покупско, на реке Купа. Там передовая сербская позиция отстоит от Загреба по прямой всего на 27 километров. Спрашиваю у Маджарца, почему в его 63 года Порипович не остался в тылу, с женщинами и детьми. Тот удивлен вопросом. "Потому что он хочет воевать, жить жизнью солдата. Физически он держится хорошо, как и другие солдаты".

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 88
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Анатомия героя - Эдуард Лимонов бесплатно.
Похожие на Анатомия героя - Эдуард Лимонов книги

Оставить комментарий