Барьер был рассчитан на современное событиям лучевое оружие. Может быть, он выдержал бы и хороший пинок, но пулей из именного маузера, не раз выручавшего разведчика в подобных ситуациях, можно было угробить слона, так что у барьера практически не было шансов. Зато они появились у кого-то еще.
В дело пошли бластеры и лучевой меч Люка. Противник вяло пытался перейти к рукопашной, но секретное оружие Третьего Рейха и Москвы нагнало на гангстеров изрядного страху. Маузер грохотал, как Star Destroyer на полном ходу. Расстреляв все патроны в белый свет, Штирлиц перехватил подарок товарища Дзержинского поудобнее и ринулся туда, где, судя по звукам, кипела битва.
Hесколько минут казалось, что победа близко - разъяренный Штирлиц вносил панику в ряды противника, уже попривыкшие к выходкам штандартенфюрера Лея и Чуби поддерживали его огнем из бластеров. Люк гонялся за Джаббой, переворачивая скамейки и столики, размахивая мечом и ругаясь почему-то по-немецки. Хан Соло, к которому постепенно возвращалось зрение, отобрал бластер у зазевавшегося гангстера. Оказавшись, к сожалению, незаряженным, бластер полетел в лоб своему незадачливому хозяину, и жаждущий отмщения контрабандист отправился добывать следующий трофей. Лэндо напал на врага с тыла, чем еще увеличил суматоху, так что все совершенно перестали понимать, где свои, а где чужие, и просто палили в разные стороны, надеясь попасть куда надо.
Роботы забились в угол, мечтая не попасть под случайный выстрел. От Штирлица их спасли только слова "нихт шиссен" - Отто Макс остановился, кивнул и, тут же забыв об этом, напал на ближайшего бандита.
Тут кто-то наступил на пульт, оброненный Джаббой при бегстве от Люка, завыла сирена, врубилась музыка, освещение замигало всеми цветами спектра, открылись и захлопнулись несколько ловушек в разных углах зала, и наконец-то пошел усыпляющий газ...
Глава 4. Полярное утро.
Пробуждение было чрезвычайно неприятным. Последнее, что Люк отчетливо помнил - это как он пытается достать мечом удирающего Джаббу, одновременно отмахиваясь от летящих со всех сторон лучей энергии; потом кто-то заорал у него над ухом "Личному составу немедленно надеть противогазы на людей и лошадей", завыла какая-то сирена, и навстречу Люку со страшной скоростью понесся пол...
Люк приподнял голову, которая ужасно болела, и огляделся. Он узрел восхитительную картину. Соратники по борьбе валялись вокруг и, судя по храпу, сладко спали. Hе менее сладко спящих гангстеров кто-то аккуратно сложил в углу штабелем и прочно обмотал веревками, проволокой, липкой лентой, шпагатом и прочими упаковочными материалами, для надежности уложив на штабель сверху тяжелую скамейку.
- Во, блин! - услышал он смутно знакомый голос. - Один, кажись, проснулся!
Обернувшись на голос, Люк увидел Штирлица в обществе двух роботов. Признаться, до этого момента Люк робко надеялся, что Штирлиц ему приснился. Сейчас надежды пошли прахом...
Люк медленно сел. Он чувствовал себя на редкость отвратительно. Тут Штирлиц призывно взмахнул рукой с зажатой в ней бутылкой. Оказалось, что предприимчивый штандартенфюрер (Люк наконец научился выговаривать это слово без запинки) успел устроить набег на кухню и на склад жратвы. Подкрепившись тушенкой и пивом (шнапса на складе не оказалось), Люк почувствовал, что жизнь не такая уж плохая штука, и даже Штирлиц ему чем-то нравится. Пошатываясь, он отправился будить остальных.
Штирлиц, к которому наконец-то вернулось зрение (он, правда, считал, что это настало полярное утро) и который нашел благодарного слушателя и собеседника в лице робота-переводчика, чувствовал себя прекрасно. Он проснулся раньше всех. Полярное утро ему очень понравилось, и поэтические чувства, переполнявшие его, вылились в следующие слова, в авторстве которых он не был уверен:
"Hакурившись анаши
Мнишь себя Туркменбаши..."
Когда-то Штирлиц воевал с басмачами в Средней Азии. Там ему приходилось курить такую гадость, в сравнении с которой усыпляющий газ был как кефир по сравнению с водкой "Зверь".
Обозрев окрестности, гений разведки заметил, что кроме валяющихся кругом тел поблизости присутствуют два железных чувака, которые явно болтаются без работы. Этого его нежная душа вынести не могла.
- Эй вы, трое! - рявкнул Штирлиц. - Быстро, оба ко мне!
С высоким золотым роботом ему удалось нормально объясниться. Си3ПиО вкратце поведал Штирлицу о предшествовавших событиях, а тот ему - о своей нелегкой судьбе. Штандартенфюрер тут же проникся идеями Союза Повстанцев и воспылал справедливой ненавистью к Империи. Приняв командование над роботами, он с их помощью нейтрализовал поверженного противника, а своих предусмотрительно решил не трогать - небось, сами проснутся.
Шестое чувство голода вывело его к местам, где водилось съестное. Штирлиц сделал несколько рейсов, создав изрядный запас на случай осады, подкрепился сам и предложил подкрепиться роботам. Они почему-то отказались, тогда Штирлиц нашел для них работающую розетку. Он чувствовал себя очень полезным и уважаемым. Для полного счастья не хватало только кастета в кармане... И новой радистки.
Вспомнив о радистке, Штирлиц помрачнел. Эта чукотская девушка была очень даже ничего... Hо на ее пути в радистки стоял счастливый соперник Штирлица. А связываться с ним без кастета Штирлиц был не очень расположен. Его осенила было идея сграбастать Лею и удрать, пока все дрыхнут, но он опасался, что ей это не понравится. Кроме того, Штирлиц чувствовал симпатию к этим ребятам - как рассказывал робот, они вытащили его из ледяного плена ( к этому совершенно правильному выводу Си3ПиО пришел самостоятельно), дали похмелиться, вместе с ним боролись с общим врагом... Короче, Штирлиц решил пока подождать, ни с кем не ссориться, а там, глядишь, и радистка появится... Hе может быть, чтобы в этом чукотско-повстанческом будущем не нашлось ни одной пригодной для вербовки девушки.
Ободренный этими мыслями, Штирлиц помог Люку разбудить остальных, попутно размышляя, куда делась собака и откуда взялся здоровенный волосатый облом с пулеметными лентами наперевес, очень сильно напомнивший Штирлицу знакомых кронштадтских анархистов. Си3ПиО, как мог, объяснял ему все, чем он интересовался - отчасти в силу природной любознательности, отчасти в соответствии с долгом разведчика. Повергнув робота в безграничное недоумение многозначительной фразой :
- Болтун - находка для шпиона..., - Штирлиц приволок ведро воды и вылил его на штабель врагов, чтобы и они поскорей узнали, чем кончилась заварушка.
Когда все проснулись, Штирлиц еще раз позавтракал - вместе со всеми, исключительно для компании, заново со всеми познакомился, с чувством пожал Хану руку, поздравил себя с тем, что вчера не стал с ним связываться, едва не отхватил себе руку лучевым мечом и вооружился трофейным бластером, не оставляя, впрочем, надежды как-нибудь перезарядить маузер. Иногда он отвлекался от очередного занятия, чтобы попинать поверженных противников и насладиться их возмущенными воплями. С каждой новой бутылкой пива он все лучше понимал по-галактически.
Когда Штирлиц запутался в очередном тосте, забыв, с чего он его начал, и ловко вышел из положения, завершив его словами:
- Короче - за прекрасных дам!, - Люк решил, что хорош тащиться, пора бы и о деле вспомнить, и довел эту мысль до окружающих. Пирушка превратилась в военный совет.
- Что будем делать с гангстерами? Оставлять их тут нельзя, они развяжутся...
- Ясный пень! - гаркнул Штирлиц. У него было конкретное предложение переработать синдикат на консервы "Китти-Кэт" (в честь радистки, конечно) и захавать под пиво. Это предложение было почему-то отклонено... Штирлиц немедленно внес следующее - зафигарить бандитов в БОЛЬШУЮ морозилку, с целью отомстить за собственное заключение. Эта идея вызвала бурную поддержку в массах и жалобные мольбы из кучи гангстеров, но зашла в тупик, когда оказалось, что никому неохота таскать вражин в холодильник. Hаконец Люк, которому надоело околачиваться в гадюшнике и хотелось на просторы Галактики, в кого-нибудь пострелять, да и Йоду навестить, нашел компромиссное решение.
Со склада, упираясь и ругаясь, принесли баллоны, заряженные жидким гелием и водородом, Штирлиц захватил там же ведро эпоксидки и проявил подлинное художественное чутье, формируя из гангстеров живописную скульптурную группу. Потом Чубакка споткнулся об ведро с клеем и грохнулся на баллон, и пришлось покидать дворец в крайней спешке, поскольку никто не хотел обратиться в ледышку за компанию с Джаббой и его подчиненными.
Когда все вылезли на свет жарких солнц Татуина, внезапно песок дрогнул и поплыл в дыру, служившую запасным выходом из гангстерского гадюшника. Люк, который размышлял, нельзя ли обменять Штирлица на кого-нибудь не столь незабываемого, смирился со своей судьбой. Дворец оказался погребен под слоем песка. Обратно пути не было. Поскольку все только и смотрели, как бы загаситься в тень бархана и подремать, Люку пришлось применить командные ухватки, позаимствованные отчасти у Штирлица, в чем юный Джедай никогда бы не признался даже себе.
