Зачем князю несколько сотен стеклянных колб, в которые впаивали металлические проволочки? Зачем ему полсотни странных стеклянных трубок различной формы, от прямых до грушевидных? Зачем ему надо стекло, которое можно расплавить и заново разлить по различным формам? Или эта странная затея с линзами, когда стеклодувы вместе с ювелирами отлили и отшлифовали больше сотни различных круглых стёкол, выпуклых и вогнутых. Правда, в тот раз князь показал мастерам конечный результат их работы, воплотившийся в несколько подзорных труб и четыре микроскопа. Отставной сыщик не старался запутать стеклодувов, однако эксперименты по изготовлению лампочек накаливания шли плохо, гордиться было нечем.
Немногим лучше получилось с керосиновыми лампами, их применяли, но в производстве лампы оставались дороговатыми, широкого спроса не получили. Расплавленным стеклом Белов научил герметизировать радиодетали Лея в его мастерской, теперь некоторые полупроводники даже внешне напоминали настоящие, из старого двадцать первого века. Микроскопы и подзорные трубы вышли на троечку, не хватало культуры производства, хотя на безрыбье и рак рыба. Медики оторвали микроскопы с руками, а командиры не жаловались на качество изображения подзорных труб ни разу. Эксперименты со стеклянными взрывателями шли неплохо, оставалось добиться максимальной надёжности, и уральские пушкари получат разрывные снаряды и шрапнель для стрельбы по атакующему противнику.
Основным достижением прошедших лет Белов считал всё же создание относительно точных станков, на которых можно ловить десятые доли миллиметра. Не просто станков, а целый ряд – два токарных, два фрезерных, три сверлильных, три специализированных расточных станка для обработки длинноствольных пушек и ружейных стволов. Последние пушечные стволы получились полтора метра длиной, четырьмя такими орудиями вооружили крепостные стены Уральска. Пристрелка дала неплохие результаты, точность стрельбы снарядами восхитила всех участников испытаний. А ещё на пару небольших сверлильных станков уральцы поставили последние модели электродвигателей, маломощные, но надёжные, с предполагаемым расчётным ресурсом до пяти лет, на подшипниках последних моделей.
Белов надеялся на скорое вхождение уральцев в электрическую эру, в двадцатом веке у европейцев на это ушло меньше тридцати лет. Сдерживали ставшие уже привычными факторы, отсутствие рабочих рук и низкая культура производства. Небольшие ежегодные вливания в производство полсотни переселенцев и подростков из дальних и ближних селений в последние годы не позволяли эффективно развивать производство. Большинство операций на производстве требовали грамотной ручной работы, порой старейшина заглядывался на Булгарию как источник трудовых ресурсов. Возникали мысли дождаться окончания мирного договора и самому присоединить Булгарию или её большую часть, так хотелось быстрее продвинуть работы по проектам, над которыми корпели больше десятка перспективных команд молодых технарей. Этими проектами старый сыщик стремился закрепить привычку к совершенствованию техники и новым технологиям. Ребята продолжали показанные старейшиной направления исследований по лампам накаливания, сварочным аппаратам и газовым резакам, взрывателям, микроскопам, телескопам, ракетам (пока из дымного пороха), электромоторам, изготовлению металлических трубок и гильз, прочим новинкам.
Белову было чем гордиться, к неизбежно предстоящему конфликту с булгарами они подошли на самом высоком уровне подготовки. На вооружении уральцев, в основном командиров, пушкарей и семейных жителей Бражинска, было семьсот сорок три шестизарядных револьвера калибра десять миллиметров. Ещё две сотни лежали в смазке на складах Бражинска и Уральска, там же хранились три сотни двуствольных ружей и полсотни длинноствольных. Дружинники, численность которых вместе с гарнизонами составила под двести человек, были вооружены таким же количеством двустволок и сотней длинноствольных ружей с дальностью эффективной стрельбы до пятисот метров. Под чёрных порох были заготовлены две тысячи ручных гранат, в основном осколочных, все хранились в Уральске и Бражинске, естественно, без начинки, слишком быстро она отсыревала. Хотя резервный запас чёрного пороха для них обновлялся ежемесячно.
С пушками обстояло не хуже, стандартное вооружение уральских крепостей предусматривало четыре пушки. Уральск, Бражинск, Златоуст и Самара запаслись восемью пушками. На всех двенадцати пароходах, бороздивших Каму и Волгу, стояли по два орудия, да два десятка пушек в Уральске были готовы к транспортировке, на конной тяге в специальных лафетах либо на санях или лодках. К этим орудиям были приспособлены ручки для удобства переноски и приданы дополнительно по два сильных переносчика в орудийные расчёты.
Неплохие сюрпризы приготовили уральцы для защиты крепостей из отходов крекинга нефти, особенно хорошие запасы накопил Кисель, построивший перегонный куб, и, пользуясь близостью к Каспию, переработал не меньше двадцати тонн нефти. Масла и парафины из нефти пускали в дело, солярка копилась на будущее, мазуты пытались применить для топок пароходов, в основном для трёх, работавших в Самаре. Кисель не хуже Белова понимал опасность истребления лесов вокруг крепости, по его совету следил за регулярными посадками разделяющих посевы лесополос. Одновременно переводить на топливо драгоценное в степи дерево он не спешил, идею с мазутом подсказал отставной сыщик, заставший времена работы котельных на мазуте. А различных отходов нефтяного перегона накопилось несколько тонн, вполне достаточно, чтобы организовать вокруг Самары сплошное кольцо огня, при окружении города противником. Необходимые меры по сооружению кругового рва и нескольких хранилищ Кисель давно принял. С добавлением пушечного и ружейного огня, шансов на захват крепости у вероятного противника не оставалось. Так что, с защитой уральских городов всё обстояло неплохо.
Сейчас уральские командиры решали две основные задачи, готовясь к предстоящей войне. Во-первых, минимизировать ущерб и потери уральцев в ходе операции. Во-вторых, грамотно воспользоваться итогами поражения новгородцев, в котором никто не сомневался. Присоединять новгородцев уральский князь не собирался, с этими буянами не оберешься хлопот. В отношении Новгородской республики у него были более интересные планы. Другое дело Булгария, её за эти годы уральцы изучили досконально и составили подетальный план присоединения, с учётом индивидуальных особенностей каждого городка и его старейшин. Несколько раз Белов и Ждан проводили штабные учения с командирами подразделений, репетируя различные варианты захвата булгарских городков, достаточный опыт наработали. Учитывая успешные захваты соседних булгарских городков, с оккупацией остальной Булгарии особых трудностей не предвиделось.
Более сложным был предстоящий захват максимального числа варягов и нурманов, допрос и быстрое выдвижение уральских бойцов для захвата форпоста на Балтике или севере Скандинавского полуострова. Именно для этих целей и хотел применить дизельные двигатели Белов, лодкам с воинами предстояло пройти волок, на пароходах такая задача была довольно сложной. Лодки, оснащённые дизельным приводом, не будут отличаться внешне от обычных ладей, зато смогут взять на борт много воинов и припасов. И, главное, скорость их передвижения вдвое превысит скорость пароходов. Форпост на Балтике, по мнению старейшины уральцев, представлялся самым удобным выходом в Атлантику. Начиная от огромного рынка сбыта, до возможности достижения Америки, хотя бы для добычи каучука. Нормальное развитие техники без каучука Белов не представлял. Пробираться по северному морскому пути слишком долго и опасно, выход через Чёрное море всегда может заблокировать Византия, по определению недружественная к язычникам-уральцам. А малолюдное побережье Балтики, заселённое родственными славяно-угорскими племенами, такими же язычниками, и хорошо изученный путь от Камы до Онеги, тоже достаточно спокойный, казались самыми удобными. В любом случае, новгородцы нужны союзниками, пусть отрабатывают проход до Балтики. Заодно и пригляд постоянный будет за ними, и религиозная ассимиляция пройдёт лучше.
Такие вот циничные планы зрели в мозгу князя уральцев, разделяемые, впрочем, всеми командирами. А Сурон даже выбрал и подготовил трёх священников и всё необходимое для строительства храмов на балтийских форпостах, он не сомневался, что их будет несколько. Белову повезло, в лице Сурона он встретил не только полное понимание опасности наступление монотеизма, в первую очередь, христианства, на традиционные верования славян. Бывший волхв, как и бывший оперативник, считал нападение лучшей защитой и настаивал на активном продвижении уральского варианта славянской религии на запад, в наступление на подбиравшееся к славянским границам христианство. Мусульманство, как убедился сам подполковник, пока не добралось даже до Усть-Итиля и Дербента. С ним можно не спешить, а до активного наступления христианства на Русь оставалось меньше века, если верить официальной истории. К этому времени, как минимум, славяно-угорская часть Руси должна крепко стоять на уральском варианте своей веры, ещё лучше, если удастся приобщить пруссов и полабских славян. Их судьба незавидна, в истории Белова они были уничтожены и ассимилированы германскими племенами. Старейшина надеялся, что успеет защитить эти племена за оставшиеся годы жизни и поставить им хорошую прививку от христианизации и оккупации германскими племенами.
