Я жутко обиделась. И развернулась бы, и ушла прочь, если бы была в Иркутске. А так я поджала губы и сложила руки крестом на груди. Обижаться нужно было в меру, не перегибать палку. Макс тот еще псих, сам может бросить меня прямо посреди Москвы и уйти прочь.
— Твой кофе! — Макс достал из автомата стаканчик. Отпив горячую бурду, я пробубнила себе под нос:
— Несладко.
— Ты размешала? — назидательно-нравоучительным тоном спросил друг.
— Да-а, — зло гаркнулая я в ответ, — и вправо, и влево!
— Не рычи! — буркнул Макс, успокаиваясь. Затем поучительно добавил:
— Приобрести за деньги модный лук, не значит, стать сукой!
Как он легко о деньгах! Мне этот аванс полгода отрабатывать, обслуживая клиентуру Мажора. То же мне сутенер по анализу и макроэкономике! Скажу, что задачи по финансовому анализу стоят дороже. Подниму ставки! Они там в Ницце развлекаются, пока я выслушиваю бранные тирады другого амбициозного мистера. Блин! Все вокруг мистеры с зашкаленной самооценкой, а я для них этакая игрушка для снятия стресса, совместного поедания бургеров и коуча по тренингам по продвижению их звездных тел к свету Жизни и больших денег. Нужно самой стать крутышкой и уесть их.
Но пока я была я, они были Они. Пришлось подчиниться обстоятельствам.
Я оторопела: — Что ты имеешь ввиду про суку?
— Убери с лица эту маску надменной суки!
Я оторопела вдвойне. Услышать такое, да ещё и от друга.
— Бесишь! — зло выдохнула я, сжимая кулаки. — Пусть твой Паша сам тискает свой лалилалай. А ты найди другую дуру, чтобы бегала за тобой и сюсюкала. Ты не комета, а я не твой хвост! Понял?! — резко развернувшись, зашуршала прочь от Макса.
— Сашок, не обижайся! Я хотел как лучше. Завтра приходи на дружеский матч. Меня будут просматривать. Нужна твоя поддержка.
Ага, как поддерживать, то мои хрупкие плечи годятся!
— Подумаю, — кинула через плечо, не оборачиваясь.
Глава 6
Ночью не спалось. Вертелась на узкой кровати как уж на сковороде или как обиженная девочка, переосмысливая свою жизнь вдоль и поперёк. Мысли путались. Казалось, я заблудилась между прошлым и будущим, между взрослыми и юношескими ценностями. Только сегодня поняла, что я изменилась не только снаружи, но и внутренне.
Мне уже восемнадцать. И я хочу всё изменить в своей жизни, начать с нуля. Хочу, чтобы парни смотрели на меня ни как на приложение к их нуждам, а как на ценного и дорогого человека. Хватит с меня! Наигралась в наивность.
— Алексадра, не бегай за мужчинами. Они не ценят, когда ты даришь им себя, своё время, заботу. Если они этого не просили, то значит, им это не нужно! — в голове эхом звучали напутственные слова мамы.
Кажется, она была права. Стоило Максу попасть в крутой клуб, вырваться из родного города, как он перестал беречь дружбу. Думает, что сможет найти здесь полноценную замену мне?
— Алекс, хватит скулить, — рыкнула я сама на себя. —
— Плевать на Максимкина! Не буду больше за ним таскаться.
Я не потаскушка и не Санчо Панса. Разогнав абсолютно все сомнения, душащие меня с той самой минуты как Макс поставил нашу дружбу на паузу, я быстро закидала вещи в чемодан и направилась в аэропорт Домодедово, чтобы дневным рейсом вылететь в Иркутск. Максу кинула смс, что вовзращаюсь в Сибирь.
Он ответил кратко:
Окей.
На Павелецком вокзале села в электричку, через тридцать минут уже вошла в здание аэровокзала.
В аэропорту царил хаос, люди сновали туда-сюда, пахло чемоданным настроением.
Мое настроение рухнуло в бездну, когда пришло осознание, что я насовсем покидаю Макса и Москву.
Пол ушел из-под ног, а руки впились в ручку чемодана, когда крепкие мужские руки схватили меня за локоть и потянули меня рывком на себя.
Я не растерялась, развернулась и заехала обидчику в челюсть дамской сумкой с криком:
Ха!
Рядом послышались неодобрительные возгласы:
— Совсем звезды охамели, разборки семейные при людях устраивают.
— Эти футболисты! Копец! Возьми любого, Дзюба, Мамаев, Кокорин. Лишь бы скандал закатить.
— А вы смотрели интервью, где Губерниев прокатил Олю Бузову?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Совсем обнаглели спортивные каналы. Ай-ай! Что за жесть творят. Лишь бы пиар устроить на ровном месте и хайп словить! Нет, чтобы просто всей страной пожелать нашим ребятам обыграть Бельгию.
Возгласы пронеслись мимо уха и зависли надо мной, готовые разорваться фейерверком моих ругательств. Вместо бранной речи, я повела себя как выброшенная на берег рыба, глотая воздух ртом, распахнула широко глаза и безмолвно уставилась на Пашу Ярончука, бомбардира СКА.
Вокруг уже собрались любопытные. И к моему удивлению добавилась злость, когда наглые зеваки стали просить автографы и снимать видео.
Паша в темных джинсах, черной кожанке, надвинул на лицо кепку, закрывая козырьком сразу половину лица.
Я беспомощно шмыгнула носом, а футболист вырвал у меня из рук спортивную сумку и прошипел:
— Следуй за мной.
Скачками кенгуру помчалась за футбольным мачо, яростно шагающим в сторону закрытого кафе.
— Павел, простите ради Бога, — суетилась я, едва мы уселись в темном уголке ресторана. Паша заказал еду, затем стянул кепку и бросил ее на стол. Поправляя пальцами темные почти шоколадные волосы, он кинул на меня темный взгляд и громко насмешливо уточнил:
— Значит, Ворожейкина испугалась московских трудностей и решила сбежать из столицы нашей необьятной Родины?
— Ага, — просто ответила я. Затем громко отхлебнула кофе и сорвалась на плач. — Мы поругались с Максом вдрызг. Представляешь, за десять лет ни одной ссоры, а тут такое! Звездой себя возомнил.
Я всхлипывала, затем проглатывала слезы. Потом вдруг ни с того ни с сего спросила:
— Правда, что ты стоишь на трансферном рынке миллионы долларов?
Павел кинул на меня поверхностный взгляд, затем уголки губ поползли вверх и он рассмеялся беззлобно:
— Что за народ — вы-женщины, даже в патовой ситуации не забываете оценивать мужчин.
Я испугалась и притихла.
— Ладно, не тушуйся. Я — дорогой парень, можно сказать ценный экземпляр. Знаешь, мне даже нравится, что ты интересуешься ценой.
— Почему? — всхлипнула я.
— Как сказать, чтобы не обидеть?
— Говори как есть. Я за честность.
— Сначала мне показалась, что ты вся такая — растакая…
— Это какая?
— Честная, правильная, расчудесная, неприкосновенная… а я таких не люблю.
— Почему?
— Боюсь.
— Не видишь их мысли, не знаешь цели и мотивы, поэтому?
— Да, — низким интригующим голосом ответил Павел, бросая хищный взгляд на соседний столик.
— Кажется, голодные уши, — пошутила я и привстала, чтобы посмотреть что там творится.
— Паш, они видео пишут! — на автомате схватила мужчину за запястье. Я всегда так делала, когда хотела сообщить Максиму важную инфу.
Карие глаза переводили изумленный взгляд с моих зеленых глаз на запястье и обратно.
— Прости, — выдохнула я, быстро убирая руку, и пряча ее подальше от греха.
— Я не против, чтобы ты ко мне прикасалась, — тихо проговорил Павел. — В принципе я на это рассчитывал. Но не полагал, что всё произойдет настолько стремительно. Думал, сначала конфетно-букетный роман, затем кофейно-театральный, после постельно-стадионный.
Сердце пропустило удар. Сам Павел Ярончук предлагает мне стать его девушкой? Мысли путались, устраивая мозгу испытание сродни игре в чехарду. Не знала, что ответить. Может встать и убежать? Ноги предательски приросли к полу.
Наконец, я задала вопрос, который должна была задать едва увидела Пашу в Домодедово
— Мы встретились в аэропорту неслучайно?
— Алекс, ты издеваешься? — Бомбардир кинул в меня не взгляд, а настоящий футбольный мяч. Хорошо хоть дурой не назвал. — Вытрясал из новенького твой телефон, он сказал, что ты здесь. Вот я и приехал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Зачем?
— Забрать тебя. Чтобы ты ошибок не наделала сгоряча.
Сердце снова пропустило удар.
