Сердце стучит часто, с императорами разговаривать еще не доводилось, а мой опыт не годится, я все еще больше полевой вождь, чем император.
Тяжелые першероны помчали карету лорд-канцлера так, что возница уперся ногами в передок, унимая прыть. На большой скорости ворвались в середину тесного отряда, там коней перехватили, Айфорс Молер, лорд-канцлер и доверенное лицо, торопливо покинул карету и бросился к той, что с императорским гербом.
Я терпеливо ждал, пока он доложит и выскажет свои мудрые советы, как говорить и вести себя с этим варваром. Наконец могучие кони императорской кареты наклонились вперед, упираясь всеми четырьмя в землю, и тяжело потащили это покрытое золотом сооружение, да еще и с крупными накладными гербами из золота.
Приблизившись к тому месту, где карету покидал лорд-канцлер, кони с храпом облегчения остановились, а лакеи, соскочив с запяток, поставили на землю оббитую красным бархатом скамеечку.
Из темного входа показалась массивная голова в огромных серых локонах, а когда обладатель парика выпрямился, стало видно, что свисающие уши достигают пояса, а на спине наверняка до поясницы.
За моей спиной Карл-Антон прошептал:
– Да, по всем признакам это и есть сам император… Ваше величество, не забывайте, вы тоже император!
– Ох, – сказал я, – буду стараться.
Хозяин кареты постоял на ступеньке несколько мгновений, затем достаточно легко спустился на землю, блистающий и яркий, весь в золоте камзола из оранжевой парчи и в широких лентах золотого шитья, красных и ярко-синих, совсем не старый мужчина, крупный и величавый, даже на таком расстоянии на меня повеяло имперской властностью.
Сойдя на землю, прямой и с высоко поднятой головой, направился в сторону трапа. Ни тени страха или замешательства на его лице, надменном и полном вельможного высокомерия, на трость не опирается, а демонстрирует ее красоту, а также величавость императорской осанки.
Признаков немощи не видно, во всяком случае с трапа Маркуса. При всей крупности фигуры лицо достаточно сухощавое, выступающие скулы, прямой нос, подбородок слегка выдвинут, под носом тонкая полоска усов с загнутыми кверху кончиками, что придают молодецкий вид. Лицо и общий облик создают впечатление предельной державности, перед которой державность его лорд-канцлера смотрится провинциальной.
Правда, под глазами по два яруса мешков в мелкую сеточку, но в остальном лицо почти моложаво и в самом деле исполнено силы.
Он всматривался в мое лицо так же внимательно, я старался держаться с должной невозмутимостью. Шаги его все замедлялись, наконец он остановился и вперил в меня требовательный взгляд.
Я спустился по трапу, он у меня настоящий императорский, даже в красном бархате, а внизу произнес без поклона:
– Приветствую вас, ваше величество.
Вблизи его лицо все же выдает человека очень немолодого, даже пожилого, но не старого, морщинки мелкие, глаза внимательные, страха в них нет, только изумление.
– Доблестный сэр, – произнес он, всматриваясь в меня пристально, – гонец рассказывал чересчур сбивчиво… Кто вы?
– Ричард Длинные Руки, – назвался я. – Тот, которому вы пригрозили, что если не явлюсь немедленно, то в мои земли тут же вторгнутся ваши войска.
Он пробормотал в замешательстве:
– Ричард Длинные Руки?.. Я представлял вас намного старше…
– Я и есть намного старше, – ответил я небрежно. – Молод годами, но старые книги читал. Надеюсь, я вовремя, ваше величество? Ваши войска еще не на пути к моей империи?
– Империи? – переспросил он.
– Вы пожаловали мне титул принца императорской мантии, – напомнил я. – Но пробыл я им недолго… Даже не помню, дни или часы. Как-то императором для встречи с вами сподручнее, вам не кажется?
Он покосился на чудовищный диск зловеще-багрового цвета, таким нависающий над головами Маркус видится с нашей позиции, заметно побледнел.
– А что…
– Это мое, – ответил я небрежно. – Да, вы угадали. Явились тут какие-то к нам на Север. Пришлось их в землю по ноздри, а Багровая Звезда понравилась, взял себе. По одному моему слову уничтожит хоть город, хоть королевство или империю, хоть весь этот континент.
Он промолчал, понял, наверняка прикинул, как с нами справиться, он же на своей земле, под рукой бесчисленные армии, однако я не случайно как бы вскользь обмолвился, что любую армию легко уничтожить с высоты Багровой Звезды, и вообще все то, что делали филигоны, можем сделать и мы.
– Ваше величество, – сказал я, – Ричард Длинные Руки к вашим услугам. Вы потребовали, чтобы я немедленно прибыл. Не просто велели явиться, но еще и пригрозили прислать через океан огромное войско, которое все у нас сотрет в пыль, хотя точную формулировку не помню. Но угрозы были. Так что я вот здесь и сейчас. Перед вашими грозными очами.
Он вымученно улыбнулся.
– Никогда они у меня не были грозными. Меня вообще считают слабым императором. А насчет угроз… вы же понимаете… я император, за мной тысячи глаз… И тысячи ушей ловят каждое мое слово.
– И все же, – сказал я все еще учтиво, – ваше величество, что скажете?
Он выдержал надлежащую паузу, то ли этикет, то ли искал слова, здесь же без советников, наконец сказал примирительно:
– Вы на таком уровне не можете не быть политиком. Понимаете, что не все, что говорится громко, верно. Важнее то, что говорится шепотом. А то и вовсе умалчиваемое.
Голос его звучал негромко, даже приглушенно, хотя его свита осталась далеко за пределами слышимости.
– А что говорится шепотом?
– Что я в самом деле, – произнес он медленно, – заинтересовался вами.
Я произнес с долей сарказма:
– У вас настолько хорошо работает разведка на Севере?.. Ладно, это риторический вопрос. Во всяком случае, вы появились из пещеры явно без желания вести диалог.
Он вздохнул, лицо омрачилось. Я ждал, он произнес ровным голосом:
– Сожалею, что началось с некоторого… недоразумения.
Я ответил сухо:
– Достаточно заметного.
– Сожалею, – повторил он, – но я не мог иначе. Даже императоры вынуждены делать то, что положено. Это мои земли, я не мог допустить, чтобы меня останавливали или контролировали. Никто из могущественных лордов, сопровождающих меня, этого бы не принял. А такое чревато для династии.
– Могущественные лорды, – повторил я с неохотой, – да, везде эти лорды, влияющие, а то и вовсе определяющие политику и вообще все на свете… Но, ваше величество, вы предпочитаете потерять много, даже очень много, или… все?.. Простите за риторический вопрос, но моя реакция на вашу реакцию… была достаточно прозрачной.
Его лицо слегка омрачилось, то ли в самом деле, то ли сделал вид, даже чуть повел плечами.
– Да, это… впечатлило. Погибла почти вся моя элитная гвардия. Это серьезный удар по моей репутации.
– Новую дорогу, – поинтересовался я, – думаете прокладывать вдоль стены? Полагаю, ущелье лучше все-таки засыпать. Неприятные воспоминания нужно хоронить… поглубже.
Он взглянул пытливо.
– Полагаете, получится?
Я пожал плечами.
– Мне, как и вам, конфронтация ни к чему. Для успокоения ваших лордов можете сообщить, что вы император, а я ваш вассал.
Лицо его не изменилось, а в голосе прозвучала еще большая настороженность:
– А в реальности?
– Давайте откровенно, – предложил я, – нас никто не подслушивает, надеюсь. В реальности кто с моей нынешней мощью смирится с ролью смиренного вассала? В то же время и ваш вассалитет мне как-то ни к чему. Мои некоторые интересы сейчас, волей случая и неумного желания Скагеррака к захватам, лежат в Клонзейде… Но и там я не знаю пока, что делать, хотя делать обязан. Вроде бы весьма обязан в силу некоторых нравственных императив.
Он сказал осторожно:
– Сэр Ричард, но формально вы все еще мой вассал. Простите, но в империи вас воспринимают именно так.
– В империи обо мне вряд ли слыхали, – уточнил я, – а при дворе уже знают, кто прибыл на Звезде Смерти и отменил катастрофу. Скромно говоря, спас мир. Пока вы прятались в пещерах, при вашем дворе кое-что произошло. Впрочем, я вообще-то помню, что да, принц императорской мантии. Хотя мне по барабану, ваше величество. Как и то, что я и сам император.
Он взглянул с тревогой.
– Сэр Ричард?
– Сейчас я выше, – напомнил я, – чем император.
Он пояснил почти виноватым голосом:
– Придворным это не просто понять. Мы живем в строго определенном мире, где все ожидают, что будете относиться к своему сюзерену с надлежащим почтением. Мир держится на традициях, вырабатываемых тысячелетиями.
Я развел руками.
– Скажите, в чем нарушил протокол, и сразу принесу извинения. Вы от меня потребовали, чтобы явился перед ваши очи, и я вот сразу, моментально даже… Выполнил ваш приказ! Или вы знали, что не стану тратить время на долгий и опасный путь через океан, полный чудовищ, бурь и непонятных явлений?
– Я верил в вас, – ответил он уклончиво.
