Нет, историю, философию и языкознание он не забросил. Просто, все это превратилось всего лишь хобби и приятное времяпровождение.
Итак, на некоторое время я стал помощником бармена. Забегая несколько вперёд, скажу лишь, что ученичество моё продлится ровно две недели, после чего мой статус уравняется с моими наставниками, и я останусь единоличным хозяином данного заведения.
Принимая во внимание рекомендации нашего непосредственного шефа, мои старшие товарищи безошибочно определяли – когда и кому можно предложить сухое вино или шампанское, а кому и покрепче, не опасаясь за последствия. Что и говорить: «школа шефа» была не чета сегодняшним дилетантам, умеющим подсчитывать только прибыли и «снимать бабки». Тут сказывалось глубокое знание психологии и безошибочная интуиция.
Иногда, ради прикола, мои наставники меня экзаменовали.
– Вот, видишь: эти двое сейчас обязательно сунут нос сюда. Можешь ли ты угадать – что они сейчас закажут? – испытывал меня Амон.
– По бокалу вина или шампанского – пытался угадать я, судя по тому, что это была молодая парочка.
– Нет, – уверенно опровергал мои предположения товарищ, – в лучшем случае они возьмут по чашечке кофе.
Парочка робко переступала порог нашего бара и, постепенно освоившись, парень осторожно осведомлялся:
– А можно пару чашечек кофе?
– Можно – удовлетворённо ответствовал довольный Амон, коротко бросив торжествующий взгляд в мою сторону.
Естественно, я был ошеломлён результатом. И таких «уроков» было множество.
– Послушай, Амон, – не выдержал я однажды, – а как определить – кто перед тобой стоит: обехеэссешник или нормальный человек? Ведь на лбу у него не написано?
– Эт-точно. – подражая Сухову, ответил друг, – и, тем не менее, есть один существенный признак.
– Какой? – раскрыв рот от удивления, с надеждой взгляну я на него.
– Сердце – коротко бросит мне Амон.
– Не понял? – сознаюсь я откровенно.
– Сердце! – повторит мой учитель и пояснит: – у тебя обязательно защемит что-то здесь (ткнув меня в грудь), если это окажется мент или обехеэссешник. Обязательно что-то кольнёт внутри, вроде иглы. Понимаешь?
Тогда, конечно же, я ничего не пойму. Однако подтверждение получу вскоре, когда оставшись совершенно один, вынужден буду признать правоту моего наставника. Кольнёт!
Порою экзамены затрагивали несколько иные аспекты.
– Ты себя считаешь образцовым торговым работником? – озадачивал меня вдруг Амон.
– Ну-у, не знаю, – робко тушевался я, – наверное, стараюсь быть таким.
– Хорошо, а давай предположим, что сюда зашёл твой отец: сможешь ли ты взять деньги с родного отца?
– Что ты? – искренне возмущался я, – за кого ты меня принимаешь?
– За кого угодно, – спокойно отвечал Амон, усмехаясь, – но только не за торгового работника.
Я так и не понял для себя: что скрывалось за этими словами – осуждение или восхищение…
Вскоре к нам заехал шеф и объявит:
– Так, ребята: поток туристов в гостинице возрос, а потому срочно необходима помощь: с завтрашнего дня, ты Амон переходишь в центральный буфет, а ты Саша – в валютный бар.
– А кто же останется здесь?! – чуть ли не хором спросим мы.
– Голиб. – решительно огласит свой вердикт шеф и, весело подмигнув мне, заключит: – Ничего, справишься.
Я был в откровенном замешательстве.
– Как же я справлюсь, – растерянно обратился я к Саше, когда Амон вышел проводить директора до машины, – я ведь совсем не знаю – как делать отчёт?
– Ничего, – подбодрит меня товарищ, – если что, я помогу тебе снять остатки.
– Какие ещё остатки?
– Потом объясню.
Через час зазвонил телефон, после чего Саша заторопился в главный корпус гостиницы.
Мы с Амоном остались одни.
Я заволновался. Мне было страшно.
– Не переживай, – заверит меня Амон и, наклонившись к самому уху, прошепчет – я помогу тебе снять остатки…
Пройдёт меньше двух недель, когда наконец-то до меня дойдёт это загадочное «снять остатки». К тому времени, наш проницательный директор зазовёт моих старших товарищей к себе в кабинет и строго-настрого накажет, не пытаться оказывать мне помощь.
– Пусть сам во всё вникает – коротко бросит он, – иначе, не добьётся самостоятельности.
К концу недели я с волнением стану подсчитывать наличность товара и сверять её результаты с цифрами в отчёте. И … боже мой! У меня не сходилось порядка триста рублей. То есть, получалось, что они «лишние». А это по тем временам, как-никак, составляло почти четыре моих месячных зарплаты.
«Здесь явно скрывается какая-то ошибка» – думал я про себя, вновь и вновь пересчитывая и перепроверяя. Всюду выходила эта сумма.
Тут на моё счастье появится Амон, которому я с волнением всё выложу.
– Что мне делать? – взгляну я на него с надеждой.
– Суй в чулок, дурак! – коротко ответит товарищ и, улыбнувшись, добавит: – теперь ты понял, что такое советская торговля?
Для меня это и в самом деле было одним из значительных открытий. Позже, по ходу жизни, будут возникать иные, новые нюансы и «открытия», но это было одним из первых, а потому и самым впечатляющим.
Азбука бармена
Помнится, самое первое, что я сделал, очутившись за стойкой бармена, это составил огромный список, который был разбит на две колонки: в левой её части мною старательно были выведены корявым почерком русские слова и предложения. После каждой строчки следовал прочерк, то есть тире и … далее – было пусто. С этим листком я поочерёдно подходил ко всем нашим гидам с единственной просьбой – заполнить пробел в правой колонке. Соответственно, на разных языках.
– Зачем тебе это надо? – с улыбкой поинтересовалась одна из моих знакомых, которая работала с итальянцами.
– Как это, «зачем»? Должен ведь, я как-то изъясняться с иностранцами?– в свою очередь, удивился я.
– Нет, ничего, конечно, – смущённо ответствовала подруга, с трудом сдерживая свои эмоции. – Ну, например, вот здесь! – ткнула она указательным пальцем в строчку и, не выдержав, громко рассмеялась. – Или вот тут!
«Что Вы делаете сегодня вечером?» – прочитал я, стараясь сохранить невозмутимость.
«На сколько дней Вы приехали в Бухару?» – стояло чуть ниже.
«Давайте выпьем».
«Хотите узнать, как выглядит восточная спальня?».
И так, до самого конца списка…
Совет от мудрого Каа
Работал у нас в ресторане гостиницы «Бухоро», от ВАО «Интурист», дядя-Гриша – бухарский еврей. Замечательной души человек. Отменный повар, специалист экстра-класса.
Я же, хотя и находился в филиале, почти ежедневно приходил в главный корпус, чтобы сдать выручку в кассу. Касса находилась рядом – между кухней и залом – и потому, довольно часто мне доводилось сталкиваться с этим умудрённым жизненным опытом человеком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
