Наш менеджер в «Аниматорз Инкорпорейтед», Берт Вон, и так пытался подписать меня на поднятие из могилы мертвых мужей, чтобы они могли зачать ребенка. Ага, совсем нет совести у этого ублюдка — он реально считал, что это отличная идея. Нет. Просто нет.
Единственное, что помогло случаю с живым мертвяком не засветиться в прессе и перед глазами у беспринципных людей, было то, что Хендерсоны не хотели, чтобы кто-то пронюхал, что их дочурка занималась сексом с зомби. Они не хотели, чтобы их внук прославился на весь интернет, как малыш зомби. Если мы все приложим необходимые усилия, то эта история не засветится и сейчас.
— Если только Белль Морт не проникла в страну и по какой-то причине не выбрала Жюстин, то это не могло произойти из-за кормежки ardeur’а на расстоянии. — Резюмировала я.
— Это не Белль, но женщину совратила наша кровная линия.
Я уставилась на него.
— Это еще что значит?
— Твои зомби могут выглядеть живыми, ma petite, но эта девушка видела, как он встал из могилы, я прав?
— Ага.
— И все же, вопреки этому ужасному зрелищу, она занялась с ним сексом через час или два после того, как он был поднят.
Я кивнула.
— Это было чертовски быстро.
— Они также признались друг другу в любви в это время, верно?
— Да. — Подтвердила я. Мне не нравилось то, к чему он клонит.
— Способности Белль были завязаны на похоти, мои же вышли за ее пределы, но лишь после того, как ты обрела эту силу — тогда она и смогла обратиться в любовь.
— Ага, я случайно привязала к себе парочку людей, которые искренне меня полюбили. — Закатила глаза я, пытаясь высмеять то, что меня пугало. Я вообще не хотела обладать способностью заставить кого-то внезапно влюбиться в меня по-настоящему.
— Белль могла вызвать похоть у сотен и тысяч своих жертв, но не ощутить влечения в ответ, если не хотела, так что это было ее оружием. Я видел, как короли отдавали свои земли ради одной ночи с ней. В моем же случае эта способность стала обоюдоострым мечом. Я могу вызвать обычную похоть, но если речь идет о чем-то большем, в ответ я получу то же самое.
Я кивнула. Совсем недавно мы обнаружили, что частично наша любовь может быть вызвана ardeur’ом, но если это так, то мы оба ее чувствовали. Что вы будете делать, если вдруг узнаете, что ваша счастливая любовь на самом деле наколдована? Станете бороться? Проигнорируете этот факт? Обратитесь за помощью к какой-нибудь ведьме? Я бы взбесилась, если бы сама уже не привязала к себе случайно несколько людей на тот момент. Мне было трудно винить Жан-Клода. Мой мир и без того хрупкий, чтобы выебываться на него. Похоть — это не любовь, а в моем случае могла появиться и истинная дружба, потому что это тоже форма любви. Есть еще столько всего, что мне предстоит узнать.
— Ты повторяешь мне в деталях те вещи, которые я уже знаю, потому что хочешь, чтобы я над ними задумалась.
— Все так, ma petite.
— Ты хочешь сказать, что этот зомби, Томас Уоррингтон, использовал какой-то подвид ardeur’а на себе и Жюстин. И что из-за этого они друг в друга влюбились.
— Полагаю, что так.
— Но это же невозможно. Он зомби, а не вампир — начнем с этого, но даже вампиры не обретают так быстро способности вроде ardeur’а. На это уходят десятки лет, даже целые века.
— Я не думаю, что это был его ardeur, ma petite, я думаю, это был твой. В конце концов, этот зомби был твоим созданием.
Мне не понравилось, что он использовал слово «создание», но я решила забить, потому что это все не могло быть правдой, а может, я просто не хотела, чтобы это оказалось правдой.
— Но он мертв, Жан-Клод. Команда по зачистке сожгла его дотла и костей после того, как он слетел с катушек и попытался на нас напасть.
— Он превратился в кровожадного зомби, если я правильно помню.
— Ага, никто не знал, что при жизни он оказался в западне в горах посреди зимы. Он и те люди, которые с ним застряли, занялись каннибализмом, когда один из них умер от холода. Каннибализм находится в черном списке наряду с теми людьми, кто при жизни имел парапсихические или магические способности, практиковал вуду, был колдуном или ведьмой, поклонялся дьяволу, был убийцей или священником. Все эти штуки могут привести к тому, что зомби восстанет кровожадным. Сперва они выглядят хорошо, но если не едят плоть живых, то начинают гнить.
— Ты говорила, что случай в горах был тайной, которой он и те люди ни с кем не делились. Ты не могла этого знать, ma petite.
— Да я понимаю, но, черт возьми. Нам тупо повезло, что он никого не сожрал.
— Ты уверена, что он обратился в прах?
— В прах и косточки. В смысле, огнемет не разогревается до такой степени, чтобы крупные фрагменты костей стали пеплом, но для зомби этого более, чем достаточно. Я отнеслась к нему, к Мастеру-вампиру: собрала прах в несколько кучек и развеяла над текучей водой. Томас Уоррингтон настолько мертв, насколько это возможно, Жан-Клод.
— А где лежат крупные кости?
— Хватит ходить вокруг да около, просто скажи мне, на что ты на намекаешь, ладно? Я теряю терпение, и твоя обычная манера подачи информации меня бесит.
— Если череп и несколько других костей уцелели, и он был бы сильным вампиром, то в нем могло остаться достаточно мощи, чтобы потянуться к кому-то, кто подсел на его способности.
— Во-первых, он не вампир, а зомби. Во-вторых, нет, группа зачистки отправилась в крематорий и сожгла все нафиг, и только потом мы развеяли прах по ветру.
— Ты сама видела, как кости обратились в пепел?
Я уставилась на него.
— В смысле?
— Если ты этого не видела, ma petite, то, вероятно, кто-то мог забрать их в качестве сувенира вместо того, чтобы сделать свою работу.
— Ты что, серьезно заявляешь, что если череп и пара фрагментов скелета уцелели, то этого достаточно, чтобы вот так иссушать Жюстин?
— Не без помощи.
— Какой еще помощи?
— Магической.
— Ты реально считаешь, что кости этого парня тянут из нее жизнь?
— Это возможно.
Я опустила взгляд на Жюстин Хендерсон, которая умирала на наших глазах, и поняла, что ее мать права: я перед ними в долгу.
* * *
Из крематория мне прислали столько праха, что хватило бы на целого Томаса Уоррингтона, но как
