Не тут-то было. Сначала Гарт ужасно разозлился, а потом, успокоившись, сказал Саммер, что непременно отправит ее домой. И он сдержал свое слово.
Бросив взгляд на неразговорчивую компаньонку, Саммер откинулась на потертые подушки кареты и отдалась на волю судьбы. Дождь барабанил по крыше, и Саммер слышала, как вполголоса ругался возница, сидя на высоких козлах. Дождь принес с собой прохладу, и Саммер, поплотнее закутавшись в пышные складки плаща, купленного для нее Гартом, печально смотрела в окно на проплывающие мимо унылые пакгаузы.
Ящики с вином, сахаром, шелком, слоновой костью, кофе, чаем и ароматической древесиной – такой, как кедр и красное дерево, – были уложены один на другой, насколько хватало глаз, и огромные лебедки сгружали их с кораблей на причал. Несмотря на дождь, люди продолжали работать, нагружая и разгружая корабли, и шум в доке царил оглушающий. Стучали молотки, с визгом вгрызались в дерево пилы, непрерывно стонали и подвывали лебедки, дребезжали медные рынды. Это зрелище было до боли знакомым, но в то же время устрашающим. Люди кричали, подъемные устройства скрежетали, колеса повозок громыхали по булыжной мостовой, а резкий запах грязной воды, казалось, пропитал тело Саммер до костей.
Устроившись поудобнее, она снова взглянула на свою попутчицу. Миссис Бизли выглядела достаточно респектабельной дамой, но что-то в ее широком, словно вытесанном из камня, лице заставило Саммер беспокойно заерзать на своем сиденье. Ну что ж, некоторое время придется потерпеть присутствие этой женщины.
Саммер вновь взглянула в окно и увидела в стекле свое расплывчатое отражение. Она была ужасно рада, что печальное выражение на ее лице сменилось решимостью. Внезапно Саммер вспомнила, как один молодой человек сказал, что ее лицо похоже на кошачье. Тогда она лишь посмеялась над ним, но теперь разглядела слабое сходство. Уголки ее больших голубых глаз слегка приподнимались с внешней стороны, на овальном лице выделялись маленький аккуратный подбородок и подвижный рот, на котором время от времени появлялась хитрая кошачья улыбка.
Саммер часто улыбалась до тех пор, пока не умерли ее родители. В последние несколько лет она чувствовала себя крайне несчастной и, улыбка почти исчезла с ее лица.
А теперь и вовсе нечему было радоваться, ведь почтовая карета, трясясь и подскакивая на неровной дороге, увозила ее из Лондона в Саутгемптон.
Внезапно карету сильно тряхнуло, после чего она завалилась на один бок. Скатившись на пол и запутавшись в многочисленных юбках и складках плаща, Саммер услышала, как возница посылал проклятия в адрес почтового дилижанса, который столкнул их с дороги.
Настроение миссис Бизли еще больше испортилось, и она ткнула пальцем в сторону возницы, открывшего дверцу кареты.
– Меня наняли, чтобы я доставила эту юную мисс домой в целости и сохранности, и я сделаю это во что бы то ни стало!
Возница лишь пожал плечами:
– Мы совсем недалеко от Пирфорда, где есть постоялый двор с трактиром. Подождите там, а я дам вам знать, когда вытащу карету из канавы. Это все, что я могу сделать для вас.
Миссис Бизли собралась было поспорить, но Саммер произнесла нетерпеливо:
– О, идемте! Я все равно устала от тряски и ужасно хочу отведать горячего обеда.
Спасаясь от мелкого противного дождя, она натянула на голову капюшон, взяла в руки саквояж и решительно зашагала по дороге. Миссис Бизли неохотно последовала за ней.
Постоялый двор располагался на берегу реки, медленно катящей свои воды. Несмотря на изморось, от которой Саммер промокла с головы до ног, девушка не могла не восхищаться окружающей местностью с густыми лесами и тенистыми опушками.
Она вошла в трактир, и ее проводили к столу у окна, выходившего на реку. Саммер сморщилась от ударившего в нос резкого запаха дыма, смешанного со слабым ароматом вареных овощей.
– Что желаете, мисс? – спросил трактирщик, обнажая в улыбке гнилые зубы.
Саммер с отвращением посмотрела на его забрызганный масляными пятнами фартук.
Она заказала пирог со свининой и фруктовый пудинг, а миссис Бизли попросила пирог с почками, пудинг и несколько пирожных.
– И немного эля, чтобы смочить горло после всего этого, – довольно добавила она, усаживаясь на стул рядом с Саммер.
Наконец перед Саммер поставили дымящийся горячий пирог со свининой, в котором теста оказалось гораздо больше, чем мяса, и тарелку с довольно неаппетитным пудингом, украшенным корицей и политым соусом. Однако Саммер была слишком голодна, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Миссис Бизли, шумно причмокивая, быстро покончила со своим обедом, а потом облизала оловянную тарелку и, тяжело поднявшись со стула, направилась куда-то через весь зал. Обрадованная уходом компаньонки, Саммер ела неторопливо, а потом оставила несколько кусочков пирога на тарелке, чтобы не показаться обжорой. Ее мать всегда настаивала на соблюдении хороших манер.
Саммер закрыла глаза. Мама выглядела такой холодной и безжизненной на смертном одре... Но зато ее жизнь была яркой и наполненной теплом.
Саммер вздохнула, открыла глаза и вытерла руки о видавшую виды салфетку. Подперев ладонью подбородок, девушка смотрела на реку, испещренную кругами от дождевых капель. Она услышала, как трактирщик поставил на стол кружку с элем, и, повернув голову, оглядела зал из-под длинных ресниц. В зале было еще три человека: два жалких бродяги, притулившихся в углу, и угрожающего вида мужчина, праздно растянувшийся в кресле у огня. Взгляд девушки перекочевал на него, и она заметила, что он тоже на нее смотрит.
Саммер отвернулась, успев, однако, заметить выражение темных глаз, черные волосы и сильное, мужественное лицо. Девушку поразили прикованный к ней взгляд мужчины и его изогнувшиеся в еле заметной улыбке губы.
Незнакомец поднял кружку с элем, приветствуя Саммер, и девушка залилась краской.
Кем, интересно, он себя возомнил? Она не была падшей женщиной, на которую легко произвести впечатление столь грубой лестью!
И все же Саммер не могла удержаться от того, чтобы время от времени не бросать взгляды в сторону незнакомца. У мужчины были длинные стройные ноги, скрытые облегающими панталонами и обутые в щегольские ботфорты. Он производил впечатление знатного человека, но только до тех пор, пока Саммер не перевела взгляд на его лицо. Выражение этого лица было суровым, а густые черные брови, сросшиеся на переносице, нависали над глазами. Высокие массивные скулы под острым углом спускались к четко очерченному, словно вытесанному долотом, рту, который, казалось, вот-вот расплывется в улыбке. Необыкновенно красивое лицо негодяя, приводящее в восхищение женщин. Правда, разве можно им не восхищаться?
