Это логично. Это природа противоположностей. В этом заключается весь смысл.
Бананак потерлась щекой о щеку Сорчи.
Высшей Королеве захотелось ударить воинственную фейри. Логика подсказывала, что Бананак может добиться своего, потому что она сама была воплощенным насилием. Лишь немногие фейри могли превзойти ее в открытом поединке, и Королева Порядка не относилась к их числу. И все же в тот момент соблазн стал слишком силен.
Всего один удар. Уже что-то.
Кожа на руках заболела от множества ранок, когда Бананак снова несколько раз резко кивнула головой. Казалось, что ее перья о чем-то шепчут, когда Бананак отстранилась и сказала:
— Я устала видеть тебя.
— А я тебя. — Сорча даже не попыталась стереть кровь, капающую на пол. Движение привело бы к тому, что она впустую потратила бы силы против Бананак или разозлила бы ее еще больше. И все закончилось бы новыми ранами.
— Грядет настоящая война, — сказала Бананак. Дым и туман проникли в комнату. Размытые фигуры фейри и смертных протягивали окровавленные руки. Небо потемнело, когда его заслонили крылья иллюзорных воронов, шелестящие, словно высохшие колосья. Бананак улыбнулась. Крылья раскинулись у нее за спиной. Крылья, простиравшиеся над полями сражений столетия назад; увидеть их так четко вне поля битвы не сулило ничего хорошего.
Бананак расправила темные крылья и проговорила:
— Я следую правилам. Я предупредила тебя. Болезни, кровь и пепел накроют миры — твой и их.
Сорча сохраняла непроницаемое выражение лица, но не видела и намека на возможное будущее. Предсказания сестры, скорее всего, сбудутся.
— Я не позволю тебе развязать такую войну. Ни сейчас, ни когда бы то ни было.
— Серьезно? — Тень Бананак разлилась по полу, словно пятно темной краски. — Что ж, тогда… твой ход, сестричка.
Глава 2
Сет наблюдал за тем, как Эйслинн спорит с придворными советниками. Она никогда не спорила с людьми на таких высоких тонах, как с этими фейри. Они сидели за столом, перед Эйслинн лежали листы с ее новыми планами, в дополнение к которым были приготовлены длинные схемы и внушительных размеров диаграммы.
Когда она находилась во дворце Кинана, среди высоких растений и толпящихся повсюду фейри, было легко забыть, что она не всегда была одной из них. Растения тянулись к ней и расцветали буйным цветом в ее присутствии. Птицы, прячущиеся в гнездах, свитых в укромных уголках у высоких колонн, приветствовали ее, стоило ей войти в комнату. Фейри соперничали за ее внимание, чтобы хоть несколько мгновений побыть рядом с ней. Лишенный силы на целые столетия Летний Двор, наконец, поднимал голову — и все благодаря Эйслинн. Поначалу казалось, что ей неловко находиться в центре всей этой жизни, но она так легко свыклась со своей ролью, что Сет постоянно с тревогой спрашивал себя, сколько пройдет времени, прежде чем она окончательно покинет мир смертных, а значит, и его.
— Если мы разделим районы, например, вот так… — указала она на одну из своих диаграмм, но в этот момент Куин извинился и предоставил Тэвишу самому в который раз объяснять, почему он считает, что в плане Эйслинн просто-напросто нет необходимости.
Куин, заменивший Ниалла в должности советника, плюхнулся на диван рядом с Сетом. Они с Ниаллом были так же не похожи внешне, как и характерами. Если Ниалл на первый план выдвигал те черты, которые считал самыми обычными, то Куин имел склонность к демонстративному лоску и некоторому позерству. Отдельные пряди его волос посветлели от солнца, кожа была загорелой, а одежда намекала на немалое богатство. Но что важнее, если голос Ниалла мог вызволить Кинана из сетей меланхолии или унять порывы Летнего Короля, то Куин, наоборот, подпитывал сиюминутное настроение монарха. И поэтому Сет относился к новому советнику с подозрением.
Куин хмурился:
— Она неблагоразумна. Король не может ожидать от нас…
— Чего? — Сет прямо взглянул на него. — Думаешь, он откажет ей? Хоть в чем-нибудь? — И едва не рассмеялся в голос от такой мысли.
Куин казался оскорбленным:
— Разумеется.
— Ошибаешься. — Сет смотрел на свою девушку, Королеву Летнего Двора, которая сияла, словно в ее коже горели тысячи маленьких солнц. — Тебе предстоит еще многое узнать. Если Эш не передумает, Кинан даст ей возможность воплотить свой план в жизнь.
— Но Двором всегда управляли именно так, — снова повторил Тэвиш, самый давний придворный советник.
— Двором всегда правил монарх, верно? Так все и останется. Ты не должен соглашаться, но я прошу твоей поддержки. — Эйслинн перебросила волосы через плечо. Они по-прежнему были черными, как и у Сета, такими же, как когда она была человеком, но с тех пор, как она стала одной из них, в ее волосах появились золотистые пряди.
Тэвиш повысил голос, что явно не было его привычкой до появления Эйслинн:
— Мой королева, разумеется, я…
— Тэвиш, не называй меня так. — Она ткнула его в плечо, и с ее кожи сорвались крошеные искры.
— Не хочу тебя обидеть, но идея о правителях на местах представляется мне просто глупой. — Тэвиш умиротворенно улыбнулся.
Послушные настроению Эйслинн, в комнате вдруг засияли радуги.
— Глупой? Организовать Двор так, чтобы наши фейри были в безопасности и могли получить помощь, как только мы им понадобимся, — это глупо? Мы несем ответственность за благосостояние каждого нашего фейри. Как же мы сможем заботиться о них, если у нас нет с ними никакой связи?
Однако Тэвиш не отступал:
— Такие существенные перемены…
Сет перестал слушать их. Он все равно обо всем узнает позже, когда Эйслинн станет рассказывать ему об этом, чтобы и самой разобраться, что к чему. Нет необходимости слушать все это дважды. Он взял пульт и пролистал музыку. Кто-то добавил песню «Живых зомби», о которой он упоминал на прошлой неделе. Сет выбрал ее и увеличил громкость.
Выражение лица Тэвиша красноречиво взывало о помощи. Сет проигнорировал его, а Куин — нет. Полный желания доказать свою значимость, новый советник с ворчанием вернулся к столу.
В этот момент в дверях появился Кинан в компании нескольких Летних девушек. Они казались все прекраснее день ото дня. С приближением лета, когда Эйслинн и Кинан становились сильнее, их фейри словно заново расцветали.
— Кинан, мой король, — тут же начал Тэвиш, — может быть, хоть ты сможешь объяснить ее светлости, что… — Но его голос оборвался, едва он увидел ярость, написанную на лице Летнего Короля.
В ответ на его изменчивое настроение и без того уже сияющая кожа Эйслинн засветилась так, что Сету стало больно на нее смотреть. Даже не осознавая этого, она потянулась к Кинану солнечными лучами, будто руками. За последние несколько месяцев ее связь с Кинаном стала еще сильнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
