class="p1">— С радостью, — осыпая поцелуями ее бедра, я скользнул по ним ладонями и, ухватившись за клочок тонкого кружева, потянул его вниз. От запаха ее возбуждения мой рот наполнился слюной. Раздвинув Мэдисон ноги, я мельком глянул на гладкую киску и провел по ней языком.
— О, черт! — закричала Мэдисон и откинула голову на стену. У нее подгибались колени, поэтому я ухватил ее под ягодицы и удержал в нужном положении.
Вынудив Мэдисон открыться мне, я продолжил ее облизывать, такую чертовски сладкую. Когда она громкими стонами потребовала большего, я словно обезумел и, вобрав в рот клитор, пальцем нащупал ее вход. Я легко проник внутрь, и пока Мэдисон мурлыкала надо мной, заменил один палец двумя.
— Давай, котенок, послушаем, как тебе хорошо, — прошептал я в ее плоть.
Должно быть, мои слова стали последней каплей. Киска сжала мои пальцы, и Мэдисон вскрикнула. Черт бы меня подрал, если я не хотел почувствовать ее тесноту на члене. От этой мысли на головке выступило предсемя.
Отстранившись, я поднял взгляд. Мэдисон тяжело дышала, изогнув разомкнутые губы в слабой улыбке. Галстук все еще был на месте.
Я чуть не приказал ей наклониться над столом, но воспоминание о ней за партой было как ушат холодной воды.
Вскочив на ноги, я отвел взгляд от греховного тела. Что я наделал?
Хотя член по-прежнему натягивал мои штаны, я бросился прочь от искушения, поддаться которому было ошибкой. Студентка только что кончила мне на лицо и на пальцы… черт.
Выскочив из дома в темную ночь, я побежал так быстро, как только мог, лишь бы оказаться подальше от девочки, являвшейся мне во снах.
Если бы кто-нибудь узнал о том, чем я с ней занимался, на моем будущем поставили бы крест. Да кого я разыгрывал? Крест на всей моей жизни.
По крайней мере, Мэдисон меня не узнала.
Глава 5
Мэдисон
Как только захлопнулась дверь, меня окутал холод, и мои колени подогнулись. Упав на пол, я сорвала с глаз проклятый галстук и расстроено отбросила его. Я обхватила руками колени, и на мои глаза навернулись жгучие слезы. Лучший момент в жизни, но притом и худший.
Мистер Хендерсон ушел. Сделав со мной такое, он едва посмотрел на меня и сбежал. Разумом я понимала, что он вообще не должен был приходить, но легче мне не становилось.
Мистер Хендерсон понятия не имел, что я хотела его с того самого утра, когда впервые вошла в аудиторию.
Он понятия не имел, что сломил меня.
Мне следовало успокоиться и одеться, прежде чем явилась одна из подруг. Заставив себя подняться с пола, я тут же заметила на столе маску. Я провела пальцами по гладкому белому пластику, и в моем горле застыло очередное рыдание.
Судорожно вдохнув, я напомнила себе, что не имею права расклеиваться. Люди увидят и начнут спрашивать. Я никогда не была эмоциональной, скорее веселой и спокойной девчонкой, к которой все приходили приободриться. Хватило бы одного взгляда на меня, чтобы заподозрить неладное.
Быстро одевшись, я закуталась в пальто и, напоследок проверив реквизит, попыталась незаметно выбраться из особняка.
Каким-то чудом мне удалось прокрасться в свою спальню незамеченной. Я не знала, что сказать, встреться мне кто-нибудь.
Вытащив из кармана маску, я положила ее на прикроватную тумбочку и разделась, на этот раз с куда меньшим энтузиазмом. Я замерзла, поэтому закуталась в махровый халат и поспешила в душ. Как бы мне ни хотелось и дальше пахнуть мистером Хендерсоном, его запах лишь безжалостно напоминал о моей глупости.
Смогла бы я входить в аудиторию, словно ни в чем не бывало? Смогла бы отвечать на вопросы преподавателя… вот черт, на следующую неделю у меня было назначено дополнительное занятие с мистером Хендерсоном. Ни за что на свете я не смогла бы находиться с ним наедине и обсуждать академическую успеваемость. И как теперь быть?
Я стояла под потоками воды до тех пор, пока она не остыла. Мне было плевать на соседок. Их миры не разлетались на осколки. Чтобы порадоваться хоть чему-то, я намазалась любимым увлажняющим кремом, однако он никак не повлиял на мое хрупкое душевное равновесие.
Лежа в постели, я смотрела в темный потолок, но мне повсюду мерещился мистер Хендерсон. Голубые глаза, проникновенно смотревшие на меня, когда он только вошел в комнату. Ощущение его больших рук на моей талии. Прикосновения теплого языка… в порыве желания я сжала бедра. Позволила бы я своему преподавателю пойти до конца?
Конечно, позволила бы. Я бы дала ему все, чего бы он ни пожелал. Даже сейчас.
Я металась и ворочалась всю ночь. Каждый раз, стоило мне задремать, как мне виделось его лицо. Мои сны были такими яркими, что по пробуждению я почти ожидала увидеть рядом мистера Хендерсона.
Я не могла оставаться здесь, не говоря уже о возвращении в дом с привидениями, где все и случилось. Поэтому я написала Стейси записку, сообщив, что плохо себя чувствую и хочу на выходные уехать к родителям. Прикалывая листок к двери ее спальни, я терзалась угрызениями совести из-за побега от общего дела, но иного выхода не видела. Мне нужно было прояснить голову.
Мои родители жили в часе езды от Ок-Риджа. Потерявшись в размышлениях, я не заметила, как добралась до дома. Казалось, вот только я села за руль своего «Рендж-Ровера» и через несколько минут уже стояла у ворот особняка.
Подъезжая к огромному дому, я вспомнила, насколько благодарна была родителям за жизнь, которую вела благодаря их успеху. Я чувствовала себя обманщицей. Поскольку да, я исполняла родительскую волю и шла по их стопам, но совершенно не интересовалась биологией. И меня не прельщало круглосуточно работать, только чтобы купить роскошный дом. Мои родители были замечательными, и мне всегда хватало внимания, но сама я мечтала стать просто женой и мамой. Тем не менее, я никогда бы не призналась им. Они бы не поняли, особенно мама-трудоголик.
Бывали дни, когда родители возвращались домой только на ночь. Они проплывали мимо меня, как корабли во тьме. Я не хотела такой жизни. Я хотела готовить своему мужу завтрак и ждать его дома к ужину. Хотела изо дня в день наблюдать, как растут мои дети, и научить их всему, что знаю сама.
Идиллическая картина в моей голове рассеялась, и я тяжело вздохнула. Ей не суждено было воплотиться в реальность. У меня не было парня, не говоря уже о ком-нибудь, подходящем на роль мужа. Иисус,
