Рейтинговые книги
Читем онлайн Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об общественной деятельности на поприще народного образования - Лев Толстой

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20

В этом же заседании гг. члены Корибут-Кубатович, Щебальский и барон Штейнгейль приняли на себя труд устройства литературных вечеров в пользу Комитета. Комитет принял их вызов с большою признательностью. В заключение заявлены были предложения в члены Комитета, т. е. сотрудники И. В. Экон. Общества по Комитету грамотности, следующие лица: граф Е. Е. Комаровский, А. Н. Шишков, А. Н. Корф, А. А. Каменская, Д. Ф. Каменская, Л. Н. Демис, Ф. Я. Голубин, Ф. В. Ливанов, И. С. Кузнецов и священник И. М. Смирнов».

Экон. Зап. № 11 1862.

ВЗГЛЯД КРЕСТЬЯНИНА НА ГРАМОТНОСТЬ.3

«Грамота нашему брату дается легко. Было бы зачем учить ее. Вон, у нас, Костромской губернии, того же уезда, в посаде Большая Соль, почитай, мало кто грамоте не знает, а крестьян душ двести будет. И то правда, один, смотри, печник, на заработки в Питер ходит, другой маляр, третий штукатур, четвертый плотничать умеет, а пятый другим каким ни-на-есть рукомеслом занимается, – и дело в ходу. Вот, коли грамотен, так глядишь, поработал-поработал – и сам хозяином стал. Знай за другими примечай, а сам только записывай, кто что наработал; счет подал и деньги выручай. – А грамоте не знаешь, так и стой на бирже, за спиной с котомкой. Нет, брат, без грамоты далеко не уедешь, много не поделаешь. Три шага сделал, ну, и слава Богу, а два назад. И не Бог весть какая трудная наука. У нас хоть и школа есть, а всё робята боле к дьячку идут; а я так и у того не бывал. Сосед первые буквы только показал мало-мало: – и читать научился, теперь любую сказку прочту. За книгами у нас остановки не будет, лишь бы читать умел. Как робята пойдут на заработки, как домой, так и несут книжечку, кто священную, а кто и со сказкой. Вот о зиму-то каждая книжка в деревне и пройдет рук через двадцать. Оно бы ничего и в школу, да, вишь, рассказывают, что в какой-то школе один парня совсем заучил, глупыш-глупышем стал. У нас – это цифирь, счисление, а у него-то окаянного рихметика какая-то. Да и объясняет вот, вишь-ты, рихметика по вашему цифирью прозывается, а по нашему, т. е. по его-то, рихметикой, да и зачал.... Обморок он эдакой. Мы хоть люди темные, а что на свете деется – знаем. Ишь чем вздумал робят-то учить! По нашему, до ста считать умеешь, – вот и рихметика. Более не требуется. Дай-то Бог, чтоб в лето рублев на сто наработать пришлось, а коли более, так подал счет на сто, деньги получил, – другой подавай».

Журн. Ком. Грам. учрежд. при И.В.Э.О. 1862.

Человек, хоть раз поговоривший с извощиком, по дороге от Аничкова моста до Галерной, не может не почувствовать, что какой угодно житель земли может сказать написанное тут, но только не русский мужик. Я представляю эту редкость как образец того знания мужика и чувства народности и правды, которыми обладает Комитет.

Серьезно говорю, совершенно серьезно, – для чего Комитет и бюро, и вся эта грустная деятельность? Ужасно видеть взрослых людей, отцов семейств, почтенных людей, занятых таким делом, и не то что с спокойствием, не то что с гордостью и самоуверенностью, а с самоотвержением. Я думаю, другой раз нездоров или устал г. член Комитета, но что же делать, надо ехать в Комитет, – ведь это дело благое, общественное, надо собой жертвовать.

Как не придет в голову та простая мысль, что Комитет не грамотности, а образования, самого всестороннего образования, существует давно по всей России, развился в последнее время с необычайной силой, и что деятельность его приводит в удивление всех людей, умеющих здраво смотреть на явления общественной жизни. Кто произвел те десятки тысяч школ крестьянских, помещичьих, духовных, правительственных, студенческих, купеческих, воскресных, солдатских, женских, мещанских и всех возможных школ, возникших и возникающих в последнее время, как не тот бессознательно существующий огромный комитет образования, составленный из всего русского народонаселения, стремящегося уравняться в образовании, одни – передать, а другие – воспринять его. Пройдет, пожалуй, три года существования Комитета грамотности, общественная деятельность будет продолжать идти своим широким историческим путем и Комитет грамотности продолжать писать протоколы своих заседаний, в простоте души указывая на огромные результаты, которых достигнет русское общество, будет думать, что всё это он сделал.

Огромный русский комитет существует уже давно; бюро его составляется из всех людей, много любящих и много изучавших дело; заседания его происходят по всем концам России; протоколы его появляются в литературе. Членами его могут назваться только те, которые прямо, непосредственно, заняты делом образования: дьячек ли, который учит шесть крестьянских мальчиков, темный ли писатель, который перевел французскую детскую книжечку и носится с ней по книгопродавцам, теоретик ли, работающий в своем кабинете над наукой воспитания. Непризванные члены этого комитета только те, которые, пользуясь любовью и деятельностью других, не любя и не зная дела, забегая вперед тех, кто везет, кричат: дайте мы вам покажем дорогу и помните, что нам одним вы должны быть благодарны. Только бы поменьше усердия и самоотвержения на пользу народа, особенно от петербургского общества.

Заняться Комитетом грамотности в первом проявлении его деятельности заставляет нас список книг, изданный и одобренный им, которые, пожалуй, и будут иметь свое влияние на учредителей школ. Поэтому я считаю нужным поговорить подробно об этом списке.

Многие из этих книг имели счастливую судьбу и одобрены не одним Комитетом грамотности, а и обществом, в особенности петербургским, к которому одному прислушивается Комитет грамотности.

Первый упрек, который мы делаем списку книг Комитета грамотности, отрицательный. В него не вошли те единственные три-четыре книги, которые пригодны и для учителя, и для самих школ.

Для учителя – полная Библия, хоть на славянском языке, пока не кончен русский перевод ее.

Для учеников – сказки Афанасьева, сказки и загадки Худякова, и сборники легенд, песен и т. п.

Для учителя, как для упражнения в рассказе и письме, в умственной гимнастике, так и для так-называемого общенаглядного обучения (хотя я и не понимаю, что значит это выражение), первый материал обучения был, есть и будет всегда одна Библия. И это выдумал не я, сидя в Ясной поляне, а решило давно всё человечество. Можно ее назвать и детский мир, и Божий мир, и читальник, и как хотите, – Библия всегда останется единственной и лучшей книгой, и всякий учитель, занимающийся действительно обучением детей, на третий день своего занятия купит себе Библию. Учитель же, никогда не учивший, но собирающийся учить в деревне, если и купит, руководствуясь указаниями педагогов в Москве или Петербурге, Детский Мир и т. п., то через неделю, не разрезав всех листов Детского Мира, пошлет за Библиею.

Я уже говорил о значении Библии, но не могу не повторить следующего: в этой книге есть всё, что только может навести учителя на объяснения по всем отраслям знания, то самое, о чем хлопочут составители руководств для общенаглядного обучения – и эпос книги Бытия, и лиризм псалмов Давида, и философия и этика книги Соломона, и история, и география, и естественные науки. Как посмотришь здраво и на основании опыта на то, что делается в нашей педагогической практике, приходишь в решительное недоумение и с ужасом спрашиваешь себя: не с ума ли я сошел, что ясно вижу то, чего никто признавать не хочет? Возьмут из Библии самое слабое, изуродуют и эту малую часть в переделке Зонтаг, остальное – и самое существенное – отбросят и на место его трудятся, придумывают Детский мир и Русскую лиру.

Для самих школ пропущены единственные книги, понятные и занимательные для всех детей, и единственные книги, написанные понятным языком – Худякова, Афанасьева, сборники былин и песен. Все свободно возникшие школы, как известно мне, заявляли требование иметь для учеников эти понятно и просто написанные книги, а для учителей – Библию.

Вот список книг, одобренный Комитетом грамотности. Мы просим читателя обратить внимание на этот список для того, чтобы знать, в случае желания завести школу, каких книг не нужно покупать.

I. РУКОВОДСТВО ДЛЯ УЧИТЕЛЕЙ СЕЛЬСКИХ ШКОЛ.Грамота.

1. Как учить грамоте по азбуке для крестьянских детей, или руководство к обучению грамоте. Ф. Студитского. С листом в 178 букв, 20 цифр и 18 знаков препинания. Спб. 1860 г., 30 стр. в 8-ю долю листа. Цена 25 коп., для школ 15 коп.

2. Наставление, как учить грамоте по азбуке Лермантова и К-о. Спб. 1861 г. 22 стр. в 8-ю д. л. Цена 5 коп.

3. Руководство для преподавателей грамотности, состав. Орбинским. Одесса. 1861 г. 92 стр. Цена 75 коп.

Одно из самых дельных указаний, как обучать грамоте.

4. Детский мир и Христоматия, сост. К. Ушинский. 2 части, 536 стр. в 8-ю д. л., с 4-мя таблицами рисунков. Цена 1 руб.

Весьма хорошее руководство для общенаглядного обучения, потому что дает учителю обильный материал для бесед с детьми.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 20
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об общественной деятельности на поприще народного образования - Лев Толстой бесплатно.
Похожие на Полное собрание сочинений. Том 8. Педагогические статьи 1860–1863 гг. Об общественной деятельности на поприще народного образования - Лев Толстой книги

Оставить комментарий