Мать криком кричала:
- Ни в коем случае! Через мой труп! Вивисекция запрещена еще в прошлом тысячелетии. Пусть ставят опыты на мышах, пусть на своих детях ставят опыты.
Я чуть не сказал: "Уже один".
- Задурили ребенку голову! - кричала мать. - Я буду жаловаться! Я до Всемирного Совета дойду!
- Я уже не ребенок, - возражал я. - Мне семнадцать будет в декабре.
- Вот когда будет двадцать один...
- Тогда поздно. Голова перестает расти в шестнадцать... Своевременно надо включать гормоны.
Я говорил, отец говорил, мать кричала и плакала, воздевая руки к небу. Но в конечном итоге я настоял на своем. Как настоял? Обидел родителей. Обидел их, признаюсь со стыдом.
- Вы поглядите на меня, - сказал я. - Средний парень, каких двенадцать на дюжину, русый, лохматый, конопатый, среднего роста, средних способностей, натура пассивная, созерцательная, без тяги к творчеству. Какие вы мне выдали гены? Самые заурядные, самые распространенные. Я не желаю быть рабом ваших генов, пожизненным узником вашей наследственности. Не мешайте мне освободиться от генетических цепей.
И пронял. Мать еще всхлипывала, а отец смолк, загрустил, сложил руки на коленях, уставился в пол.
- Возразить нечего,- вздохнул наконец. - В древних книгах говорилось: "И будешь ты проклят до седьмого колена". Возможно, наследственность подразумевалась. Верно, не блестящие у тебя гены, не знаю, от которого колена. Ну что ж, освобождайся, сбрасывай цепи. Но уверен ли ты, что не проклянешь своих потомков, испортив их гены?
- Если испорчу - исправят, - сказал я с юной бесшабашностью.
Глава 2
Школа итантов. Школа как школа. Классы, в классах, конечно, столы, а не парты, на каждом справа пульт и дисплей, на стенах экраны, экраны, экраны. "Друзья, посмотрите направо, друзья, посмотрите налево, друзья, посмотрите наверх". На кафедре лектор с указкой; урок - сорок пять минут, перемена десять, в соответствии со средней восприимчивостью. На всей планете так.
Единственное отличие: каждую субботу - инъекция. Вводится в кровь кубик раствора ростового вещества. И мозги продолжают расти, образуются новые нейроны и ганглии. Предстоит наполнить их талантом.
Которым? И какие таланты бывают вообще?
Мы говорим о человеке: талантливый художник, талантливый математик, талантливый хирург, механик, философ. Разные таланты, разные мозги. Чем-то различаются мозги художника, математика, хирурга, механика, философа. Не только содержанием, но и строением. Природные способности были какие-то. И вместе с тем едва ли природа конструировала заранее художественные или хирургические мозги.
Надо разобраться.
Работе мозга была посвящена вступительная лекция в школе итантов.
Мозг - это орган, задача которого обрабатывать информацию и на основе ее руководить действиями. Информация - обработка - действие! Три этапа.
Информация приходит извне (через глаза, уши, нос, кожу) и изнутри (голоден, болен, устал).
Мозг приступает к обработке. В ней тоже три этапа: понимание - оценка решение.
Природа отрабатывала их механизмы сотни миллионов лет, исправляла, добавляла, дублировала для надежности. Даже понимание у нас двойное: образное и словесное. Образ: "Знакомое лицо, где я его видел?" Слова: "Да это же дядя Ваня!"
Чтобы произнести это опознающее "ах!", нужно иметь в мозгу громадный архив, картотеку знакомых лиц, проще говоря - память. С картотекой этой и сличается информация и, если она новая, важная и повторяющаяся, закладывается "на длительное хранение".
Понимание - только первый этап обработки. Опознанную информацию нужно еще оценить: хороший человек дядя Ваня или прескверный? Обнимать его или обходить сторонкой? Оценка тоже ведется по двум критериям - эмоциональному и рассудочному. Эмоциональный: "приятно - неприятно"; рассудочный: "полезно вредно", "нужно - не нужно".
Оценили. Можно действовать?
Нет, еще рано. Выбор предстоит. Информации много, и много побуждений сильные и слабые. Есть мотивы биологические (голод, страх, размножение), есть мотивы психологические и мотивы социальные (обещал, обязан, полезно, выгодно, необходимо, почетно, стыдно). Все это надо подытожить, вообразить правой половиной мозга, обсудить левой. И принять решение. Чем больше мотивов, тем труднее решить. Решительность - тоже талант.
Наконец решение принято. Остается выполнить его. За последний этап отвечает воля, отсекающая новые мотивы, новые решения, слабость и усталость. Конечно, еще и силы нужны, и умение - возможность осуществить.
Информация - опознание - оценка - решительность - воля - силы и умение. Конечно, все эти качества развиты у разных людей по-разному, есть слабые звенья, есть сильные. Для одной специальности важен один набор, для другой совсем иной. Талантливому художнику требуется изощренное зрение, талантливый музыкант может быть и слепым.
Итак, набор необходимых качеств. Как развивать именно необходимые?
О принципах развития таланта споры в науке шли лет десять, еще до создания школы итантов. Два предлагались, в просторечии их называли "диетический" и "гастрономический". Первый - экономнее, но сложнее, второй - расточительнее, но проще. При научной диете вы даете организму полезные ему вещества, при гастрономической - вкусно кормите до отвала, предлагая пищеварению самому отобрать нужное и ненужное.
В данном случае речь шла о кормлении мозга.
Так вот, от диетического метода, экономного и рационального, пришлось отказаться. Для него следовало бы знать больше и гораздо больше уметь. Допустим, взялись мы создать талантливого музыканта. Музыканту нужен особо чувствительный слух, особая отзывчивость эмоций на музыкальные образы, изощренная оперативная память, надежная, долговременная, четкое чувство времени (биологические часы), гибкость и проворство пальцев. Но где в мозгу образная эмоциональность? Где долговременная память? Возможно, они разлиты по всему мозгу. Насчет слуха известно точнее - он сосредоточен в височной области. Но как при росте мозга развивать имение височную область?
Волей-неволей наука склонилась к гастрономическому методу. Желудок сам разбирается, и мозг разберется. Будем его растить и тренировать по доброму старому принципу Ламарка: что упражняется, то и растет.
К тому и свелось учение в школе итантов: раз в неделю инъекция и всю неделю математика.
Выше я говорил, что в математике и музыке чаще всего бывают вундеркинды, здесь больше всего роль прирожденного таланта. Но когда я приступал к учению, человечеству требовались именно математики, не музыканты... и не художники, к моему огорчению.
Первый месяц был самым трудным. Попал я из огня да в полымя. Четыре часа ежедневно и каждый вечер до глубокой ночи терзали меня иксы и игреки безликие, неопределенные, лица не имеющие, все выражающие, ничего не выражающие, да еще их друзья - дельта-иксы и дельта-игреки, стремящиеся к нулю, не доходящие до нуля, миниатюрные, меньше любой наперед заданной величины, но производящие производную, которая может быть даже и бесконечной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
