Ее поведение достойно восхищения, но что будет с ним, если он не провернет эту сделку? Нет, надо забыть о восхищении, которое он испытывает по отношению к этой женщине, и думать о деле.
Избегая пристального взгляда отца, Купер отвернулся к окну, из которого открывался великолепный вид на город, и твердо произнес:
— Я все улажу. Галерея будет принадлежать нам.
Купер любовался аккуратными шумными улицами города. Он действительно любил Мельбурн — его ритм, многонациональность, его архитектуру. А с тех пор, как он стал покупать и перестраивать дома, каждая новая успешно заключенная сделка приносила ему огромное удовлетворение. Но интуиция подсказывала Куперу — затею с галереей на улице Брунсвик осуществить будет непросто.
У себя за спиной Купер услышал насмешливое хихиканье отца.
— Все уладишь? — не скрывая иронии, повторил он. — Тогда я даю тебе полную свободу действий и сколько угодно времени.
Купер гневно сжимал и разжимал кулаки. Как же он ненавидел, когда отец так снисходительно с ним разговаривал!
— Нет, отец. В моих же интересах закончить с этим делом побыстрее. Тогда я смогу уйти из корпорации.
— Не глупи! — воскликнул Эрик Ванс. — Зачем тебе это? Мы может работать вместе, быть настоящей командой, а когда я уйду на пенсию, то передам тебе бразды правления.
Купер знал — этого момента ему придется ждать еще очень долго, потому что отцу всего пятьдесят пять и на покой в ближайшее время он не собирается. Перспектива проработать еще несколько лет бок о бок с дорогим папочкой вовсе не радовала Купера.
— Я не останусь в компании, и тебе это известно, — раздраженно сказал Купер. Он обернулся к отцу и увидел, что глаза Ванса-старшего превратились в маленькие колючие льдинки, которые ничто не могло растопить. Этот взгляд Купер помнил с детства. Каждый раз, когда он в чем-то не соглашался с отцом, взгляд того становился холодным и непроницаемым.
— Ты подписал контракт на два года, а проработал меньше года, не забывай об этом, — напомнил Куперу отец. — Если не выполнишь обязательства, я могу усложнить твою жизнь.
Куперу стоило немалых усилий сдержаться и не накричать на отца. Вот уже целую неделю они спорили не переставая — с тех пор, как отец потерпел фиаско в деле покупки галереи. Тогда Куперу и пришла идея самому заключить эту сделку в обмен на увольнение из корпорации.
— Давай не будем спорить. У нас уговор — я перекупаю галерею, а ты, в свою очередь, разрываешь контракт. Не забыл?
— Конечно же, я все помню. Не надо делать из меня дурака! Ну, хватит об этом. Садись и расскажи о деле Докланд.
Купер лишь покачал головой. Отец опять ушел от разговора. А ведь когда-то они были очень близки. Сейчас даже не верится, что раньше они подшучивали друг над другом, вместе смотрели футбол и старые вестерны.
Отец любил купить пару бутылочек пива и отметить с сыном удачно заключенную сделку. А по выходным они часто ездили на рыбалку.
Все изменилось, когда Купер пришел работать в компанию и стал добиваться первых успехов. Отца стало не узнать. Он резко изменился… в худшую сторону.
— Мы почти закончили с делом Докланд, — начал Купер. — Бумаги находятся в юридическом отделе. Так что единственное, с чем я еще не разобрался, — это галерея Ариэль Уоллес… — На секунду Куперу показалось, он заметил в глазах отца неописуемую тоску. Но она быстро исчезла, и молодой человек решил, что ошибся.
— Ты не сможешь! — зло выкрикнул отец.
— Посмотрим, отец, посмотрим, — пообещал Купер, как никогда полный решимости перекупить галерею Ариэль Уоллес.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Привет, красавица! Как поживает моя любимая художница?
София Монтессори ворвалась в галерею как ураган. Хотя нет, облаченная с ног до головы в красное, она больше походила на помидор. София, как и Ариэль, предпочитала яркие краски в одежде, поэтому каждое ее появление делало радостным даже самый пасмурный день.
— У меня все хорошо, а как дела у бизнес-леди? — поинтересовалась Ариэль.
— Не жалуюсь, только забот много. Столько мест я должна посетить, стольких мужчин еще надо свести с ума! Ну, ты все сама знаешь, — подмигнув, ответила София.
— Я плохо знакома с приемами обольщения, — призналась Ариэль, обнимая и расцеловывая гостью. — Но это нисколько не мешает мне жить.
София отстранилась и воздела руки к небу, причитая:
— Санта Мария! Разве это нормально, что у молодой, привлекательной, умной девушки нет личной жизни?! Да в твоем возрасте ты должна ночи напролет танцевать в компании обворожительных мужчин!
— Ночью я предпочитаю работать, — отрезала Ариэль. Она знала: если дать Софии волю, она будет болтать целый день. — Кстати, о работе: вчера принялась за работу над твоим заказом. Не желаешь взглянуть, что получилось?
— Спрашиваешь! Конечно же, я хочу посмотреть, что моя сестра собирается повесить в гостиной. Нет, подумать только — ей захотелось, чтобы над обеденным столом висело изображение обнаженного мужчины. Кошмар! От этого зрелища я могу ненароком подавиться равиоли. Но что поделать, Марии скоро исполнится сорок лет, и я знаю, что после посещения Национальной художественной галереи она мечтает именно о таком подарке.
София возмущенно надувала щеки и фыркала, но Ариэль прекрасно знала — Мария, богатая итальянка, является знатоком и ценителем мужской красоты. Софии не терпелось увидеть картину, и она даже оговорилась, что, если ей очень понравится, возможно, она закажет похожую и себе.
— Я сделала только набросок, но ты уловишь основную задумку, — волнуясь, пояснила Ариэль и жестом пригласила Софию в мастерскую. Раньше Ариэль никогда не показывала незаконченную работу, но здесь случай был особый. Девушка остро нуждалась в деньгах, поэтому боялась рисковать. А вдруг заказчице что-то не понравится? — Вот там, — указала Ариэль на стоявший неподалеку мольберт.
София еще не успела толком все рассмотреть, как тут же воскликнула:
— Мама мия! Кто это?
— Подарок, который вы преподнесете своей сестре.
— Я не спрашиваю, что это. Я спрашиваю, кто это?
Ариэль рассмеялась, увидев, как хищно вспыхнули глаза Софии, будто она только что нашла себе новую жертву.
— Натурщика зовут Купер, и это все, что мне известно о нем, — ответила Ариэль, но она знала о Купере намного больше: например, как напрягаются его мышцы при любом движении или какой у него низкий, волнующий голос, заставляющий ее забыть обо всем на свете. Вот только такие подробности вряд ли интересуют Софию.
— Потрясающе! Этот Купер — редкий красавчик, ты со мной согласна? — спросила София, хитро взглянув на Ариэль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
