– Нет! Ему нельзя трепать нервную систему. Я... я как-нибудь так... в одиночестве поскучаю... Меня утешит Финли.
– Вася, мы будем приходить.
– Не надо поблажек, – гордо дергала головой Василиса. – Тебе надо быть на посту круглые сутки. Ты же знаешь, эти мужчины только и ждут, чтобы женщины расслабились. Не поддавайся!
– Хорошо, Вася, не поддамся... только ты о чем?
– Люся! Ты же забыла намордник! – вскинулась Василиса и стала пристегивать на шею собаки необходимую вещь.
После ухода подруги Василиса принялась за уборку. Она так тщательно убрала квартиру, что даже не заметила, как пролетел день. А уже вечером залезла в ванну и позволила себе расслабиться.
– Финичка, завтра к нам приедет мужчина, ты должен вести себя гостеприимно. Сразу говорю, если узнаю, что ты затаскиваешь его носки под стиральную машину, твое мясо съем сама! Понятно?
Кот лениво развалился на этой самой стиральной машине, смотрел, как хозяйка плюхается, и только щурился.
– А если будешь хорошо себя вести, я привезу тебе с моря медузу! – пообещала Василиса и нырнула в пушистую пену.
Постоялец пришел на следующий день ровно в девять часов утра.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он. – У нас не поменялись планы?
– Ой, ну что вы! – радостно воскликнула Василиса, впуская дорогого гостя. – Я вовсе не из тех женщин, которые меняют свое мнение по десять раз на дню. Пройдемте, я покажу вам комнату.
– Я уже видел, мне бы хотелось... самому устроиться.
– Я только это и имела в виду, – ласково улыбнулась Василиса, лебедем проплывая к комнате.
Из вещей у Жомова имелся только небольшой чемоданчик, что порадовало Василису – вот если б он притащил целый контейнер вещей, куда б она их размещала?
– Вы можете пользоваться шкафом. А постель я вам поменяла...
– Спасибо, – рассеяно мотнул головой Жомов. – Мне надо отлучиться... Я приду в десять вечера. А вы к моему приходу приготовьте пожалуйста луковый суп с гренками, ну знаете, как готовят в «Чреве Парижа» и... и что-нибудь к чаю... Или даже нет, обойдемся просто домашним мороженым.
И пока Василиса хлопала ресницами, вспоминая, где это «Чрево» находится и успеет ли она там заказать луковый суп, он захлопнул дверь перед ее носом.
Это было почти крахом. Ни лукового супа, ни домашнего мороженого Василиса сроду не ела. Где их брать – даже не представляла. Нет, если «Чрево»она не найдет, то с супом справится – чего там, накрошил картошки, поджарил луковицу и все дела. А вот с мороженым...
– Чего делать будем? – шепотом спросила она у кота.
Тот не разделял тревоги хозяйки. Он попросту свернулся клубком и заснул.
– Вот и правильно, – качнула головой Василиса. – Сходим да и купим это мороженое, чего париться? Иди потом, разбирайся – домашнее оно или покупное. А уж завтра! Завтра я ему скажу, что в объявлении про кухню ничего не сказано! Я ему тут не кухарка!!
И все же на всякий случай она позвонила подруге Маше, которая не только умудрялась играючи воспитывать приемных сынишек, зарабатывать деньги, но и слыла знатной поварихой. Позвонила и горько пожалела.
– Васенька, луковый суп – это шедевр! – восторженно заклокотала подруга в трубку. – Я его ела... Ой, теперь точно и не припомню где... Но это такая вкуснятина! Я потом пробовала сама приготовить, но у меня такой не получился. Но ты не пугайся, просто надо несколько раз попробовать, и тогда все получится. Значит, записывай рецепт...
В каком-то полуобморочном состоянии Василиса записала все, что Машенька ей продиктовала, а потом, после того как отключила телефон, еще минут пять пялилась на записи.
– Финичка... ты можешь себе представить: здесь надо обжарить, прокипятить, потом еще всю эту прелесть залить в горшочки, посыпать швейцарским сыром... Финли, скажи, на кой черт мне понадобилась эта головная боль? Нет, ты слушай дальше! Тут еще надо как следует поиздеваться над хлебом... ага, поджарить его, а потом... Застрелиться, что ли? Ну что ты молчишь? Ты же знаешь, что я никогда в жизни не испеку такой суп! А между прочим, деньги уже заплатили. И что нам делать? Правильно! Надо идти к соседке, к тете Зине. Если она не врет, то она тридцать лет работала в крайкомовской столовой, а потом ее вытурили из-за политического разногласия. Ну здесь она приврала, это ясно, потому что ее со всех работ выпирают только за пьянство. Короче...
Как бы Василиса не ершилась, но деньги отдавать не хотелось. А потому она взяла записанный рецепт, прихватила сумочку, деньги и смиренно направилась к тете Зине в соседний подъезд.
– Только бы дома была... и хоть немножечко трезвая! – бубнила Вася себе под нос.
Видно, кто-то свыше услышал ее молитвы, потому что тетя Зина оказалась дома и была даже относительно трезвая, а оттого весьма хмурая и недобрая.
– Васька, ты, что ли? И чего тебя принесло? С какой холеры ты по квартирам шатаешься? Опять, что ли, глядишь, как бы чего спереть? – видимо, с кем-то перепутала добропорядочную соседку хозяйка.
– Ой, Зиночка, а ты все хорошеешь, – проглотила «приветствие» Василиса. – А я ведь к тебе за советом.
– Ну-ка, ну-ка... – насупилась тетя Зина.
К ней уже лет пятьдесят никто за советом не ходил, хотя ничто так не греет душу, как раздача советов. Поэтому тетя Зина немного потеплела взглядом и даже пригласила в дом.
– Ну входи, коль за советом... А платить чем будешь?
– Могу деньгами, могу...
– Да куда мне твои деньги? Ты б чего покрепче притащила!
– Притащу. Только... вот вы мне помогите, а я вам и притащу. Чего захотите! – прижала к груди руки Василиса.
Тетка еще раз внимательно взглянула на соседку и сразу угадала:
– Тебе ужин, что ль, надо? Романтический? Аль к тебе начальник ОРСа приезжает? А может, ты председателя колхоза подцепила? Тогда надо свежую свинину... Аль кого удивить хочешь?
– Удивить! Вот честное слово, так удивить захотелось! Ну откуда у меня свежая свинина, а тем более председатель колхоза! – блеснула глазами Василиса и принялась откровенно врать. – Тут я недавно с Малышом гуляю, а за мной... мужчина один увязался. Ну вы же знаете, за мной обязательно кто-нибудь увяжется. Так вот... идем мы с ним, птичками любуемся, иней с елок стряхиваем, он мне на ушко шепчет про...
– Не ври, – беспардонно прервала ее тетка. – Дело говори.
– Я и говорю... – обиженно поджала губы Василиса. – Идем, значит, а тут вы из магазина, простите, вываливаетесь! И мой мужчина эдак смотрит на вас и смотрю – губы презрительно кривит. И так мне за вас обидно сделалось!
– Нет, ты погоди, а чегой-то он морду своротил? – прищурилась тетка Зина.
– Это он оттого, что не разглядел сразу в вас драгоценный камень. Ну не все ваши таланты ему в глаза бросились. А я ему и говорю: «Ты, мол, не кривись. Это та-а-акой человек!» – – это я ему про вас. Ну и рассказываю, что вы работали в крайкомовской столовой и до сих пор любое блюдо за полчаса сготовите.
– Ну уж не за полчаса... – зарделась довольная тетка Зина. – Ить иные ж блюда надо вон скоко времени готовить, ежели по правильному-то! А я ить токо по правильному привыкла. Не умею халтурить, не научилась. Оттого у меня и по жизни кругом невезуха. Вот кто-то схитрил, словчил, стащил, а я – нет! Ни за что! Хошь ты мне под ногти иголки пихай! У меня ж знаешь, скоко грамот! И места я всякие занимала. Вот иди-ка сюда, я тебе фотку покажу, где меня награждают почетным знаком...
Тетя Зина теперь расположилась к длительным, ненужным воспоминаниям, а у Василисы каждая минута была на вес золота.
– Теть Зина, так я ж не дорассказала! – остановила она пожилую женщину. – Этот, значит, мой мужчина и говорит: «не может быть, чтобы вот эта дама умела готовить как следует!» Ну... тут мы с ним поспорили...
– А чего ты с им спорила-то? Надо было сразу Малыша натравить, да и все! Пусть бы с яво штаны спустил! Ишь ты – «Не может быть»! – запоздало посоветовала тетушка. – Много он понимает!
– Вы знаете, а я решила по-другому! – гордо дернула головой Василиса. – Я решила доказать! Отстоять, так сказать, вашу честь! Ну и похвасталась, что вы умеете все!
– Ну и правильно! Все и умею.
– Да? А он мне тогда и говорит: дескать, ни за что не поверю, пока твоя тетушка не приготовит мне луковый суп! Я, дескать, его где-то ел, а теперь по нему очень скучаю, потому что у нас его никто готовить не умеет! Нет, ну вы подумайте! Какой-то луковый суп, а никто не готовит! Вот я и... давайте вместе вашу честь отстаивать, а?
– Ну... отчего ж не отстоять... В воскресенье так и быть, сотворю эту французскую похлебку. Хотя лично я никогда не могла понять, чего это ее так все прям обожают? И наши тоже, еще когда в столовой-то работала: «Никитишна, свари луковый суп! И чтоб, как в Париже!», и чего – варила. Давай и своего мужика в воскресенье тащи, я ему покажу «не может быть»!
– Нет, теть Зина. Этот суп прямо сегодня сварить надо. Он так и сказал: «В воскресенье его каждый дурак сготовит, а мне сейчас надо!»
