— Неужели ты не хочешь стать взрослой? Сама ведь говорила, как тяжело быть ребенком в двадцатом веке.
— Но это единственное, что мне дано. Я не хочу с этим расставаться. — Она наклонилась вперед и положила подбородок на колени. — Видите ли, в прошлом я заводила друзей. Кто-то мне нравился, с кем-то я надеялась оставаться как можно дольше, но всем им хотелось подрасти. Им это удалось, и они умерли давным-давно. Лучше уж я останусь такою, какая есть.
— И тебе не жаль тратить столько времени на школу? По нескольку раз учить одно и то же, общаясь только с детьми, — в его голосе слышалась насмешка, когда он произносил последнюю фразу.
— Тратить время? Да у меня его полно! Сколько времени вы тратите на исследования по сравнению с тем, что уходит на дорогу до места работы и написание разных отчетов? Сколько беседует миссис Фостер с трудными детьми? Да в среднем не более пяти минут в день. У всех нас большая часть времени уходит на рутину. К тому же мне нравится быть с детьми, я их люблю.
— Я не могу понять, — рассеянно сказал Фостер-старший, — как тебе удается вести себя, как они?
— Здесь вы ошибаетесь, — мягко возразила она.
— Это они ведут себя так, как я. Все дети бессмертны, пока не станут взрослыми. — Она замолчала, давая собеседнику возможность обдумать ее слова.
— А теперь скажите мне, дедушка, ради чего становиться взрослой?
— Существуют и другие удовольствия, — неопределенно ответил он. — Более глубокие, чем детские радости.
— Вы имеете в виду секс? Да, вы подумали именно об этом. А с чего вы взяли, что девочка моего возраста обязательно должна быть девственницей?
Старик протестующе поднял руки, как бы не желая ничего слышать на эту тему.
— Нет, подождите, вы сами начали. Посмотрите на меня, разве я не красива? Хорошие зубы, чистое лицо, никаких физических недостатков. В некоторых местах девочка моего возраста считается отличной женой, особенно там, где продолжительность жизни не превышает тридцати пяти лет. Такое часто случалось в истории. Запрет на секс в подростковом возрасте, как и поздние браки, появились сравнительно недавно. — Она с гордостью посмотрела на него. — У меня было достаточно любовников, и, можете не сомневаться, я получала не меньше удовольствия, чем они. Но для меня секс
— всего лишь способ общения с людьми. Мне всегда нужно находиться среди них. Что еще мне может дать взрослая жизнь?
«Действительно, что еще»? — с грустью подумал Фостер-старший. Он решился на последнюю попытку:
— Ты знаешь о Мэй? — спросил он.
— Что она не может иметь детей. Это было очевидно с самого начала. Вы думаете, я могу ей помочь? Нет, я знаю об этом меньше, чем о причинах смерти Мортимера, — она помолчала. — Мне очень жаль, дедушка. Мне очень жаль…
Послышался шум подъехавшей к дому машины, это Фостер-младший вернулся домой. Старик медленно и неуклюже поднялся с пня.
— Скоро ужин. — Он повернулся к дому. — Не опаздывай. Твоей маме не нравится, когда ты играешь в лесу.
Девочка сидела на церковной скамье, аккуратно сложив руки на коленях, слушала, как дождь барабанит в высокие окна с витражами. В сумерках на них едва можно было рассмотреть библейские сцены. Мелиссе всегда нравились церкви, обычно они ей служили приютом, где можно передохнуть перед возвращением во враждебный мир.
Ее время у Фостеров подошло к концу. Ей нравилось в их доме, и она надеялась, что выпадет лишний год или хотя бы месяц счастья, прежде чем придется искать новую семью. Но Фостер-старший перенес первый инфаркт, а Джордж-младший постоянно упрекал ее, хотя она не могла ничем помочь. Жизнь усложнилась.
Однажды он выследил Мелиссу в лесу. Злость и отчаяние толкнули Джорджа-младшего на низость: найдя все ее тайники, он взял понемногу зелья из каждого. Это, конечно, не принесло пользы ни ему, ни его отцу: эликсир оказался крайне чувствительным к свету. Хрупкие молекулярные цепи легко разрушались, превращая эликсир в обычную смесь органических веществ задолго до того, как образцы попадали в лабораторию. Но это воровство чуть не погубило ее. У Мелиссы начались колики в животе. Такое с ней случалось только два раза за всю ее долгую жизнь. Мелисса снова бросилась в лес собирать травы. Два дня, пока эликсир не приобрел нужных свойств, она стерегла его в темной берлоге. Колики прекратились. Вернувшись домой, она узнала, что у Фостера-старшего произошел второй инфаркт. Мэй была в ярости.
Джордж-младший продолжал избегать встреч с Мелиссой. Она поняла, что пора уходить. Прокравшись по коридору мимо комнаты Джорджа-младшего, услышала, что он тихо говорит с кем-то по телефону. Она без ключа завела автомобиль соседей и направилась к центру города. Выезжая на улицу, увидела, как к дому Фостеров подъехали машины, из которых вылезли люди с угрюмыми лицами. Мелиссе приходилось когда-то прятаться в темных аллеях от римских центурионов, теперь это могли быть люди из ЦРУ, ФБР или подобной организации. Мелисса прекрасно понимала, зачем они приехали.
Когда пропадает ребенок, никому и в голову не придет искать его в украденной машине. Девочка бросила ее рядом с автовокзалом. В кассе купила билет до Беркли. Первой поднялась в автобус и спросила у водителя, действительно ли автобус идет в Беркли? Когда водитель пошел подписывать путевой лист у диспетчера, незаметно выскользнула наружу. Оставив ложный след, она не стала никуда уезжать. Решила подождать до утра, а потом отправиться в путь пешком. Сколько раз ей приходилось так делать!
— Нам пора закрываться, сын мой, — услышала она позади себя мягкий голос.
Ее часто принимали за мальчика, и Мелисса
поняла, что слова обращены к ней. Обернувшись, она увидела священника в сутане.
— Уже почти полночь, — с улыбкой произнес он. — Тебе пора домой.
— Здравствуйте, святой отец. Я не слышал, как вы вошли.
— Все в порядке? Ты всегда так поздно возвращаешься домой?
— Моя сестра работает официанткой в кафе неподалеку отсюда. Папа всегда просит, чтобы я провожал ее домой. Сейчас пойду ее встречать. Я зашел сюда ненадолго, чтобы переждать дождь.
Она не любила врать, но не хотелось привлекать к себе лишний раз внимание: кто знает, может, ее уже ищут по всему городу.
Священник улыбнулся в ответ.
— Хорошо. Будь осторожен, сынок. Сейчас на улицах опасно.
— Там всегда опасно, святой отец.
«Центурионы» беспокоили ее сейчас гораздо больше, чем хотелось в этом признаться самой себе. Их было так много, значит, Джорджу-младшему удалось убедить кого-то из очень важных лиц. К счастью, у них нет никаких документов, касающихся ее истории. Образцы эликсира, похищенные Джорджем, абсолютно бесполезны. Фотографии, которые может показать им Мэй, охватывают период в восемь лет. Может показаться странным, что девочка так долго не меняется внешне, но ничего особенно пугающего в этом нет. Конечно же, они строят разные предположения. Мелисса — ошибка природы. Или просто у нее позднее созревание. Девочка — малолетняя аферистка. Но вряд ли кто-то поверит Фостерам: они все слишком разозлены на нее из-за Джорджа-старшего. Мелисса очень надеялась, что им не поверят. И отпечатков ее пальцев они не найдут — перед уходом она тщательно протерла все, к чему прикасалась в своей комнате, в доме. С них может статься — объявят розыск именем правительства США, чтобы привлечь ее к суду. Что ж, видно придется на время отказаться от честных поисков новой семьи для себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
