Вот наконец дом 26, который они ищут. Заставленный двор, груды фанерных ящиков, грузовики под навесом, пятна бензина на земле. И высокий, худой, высушенный солнцем человек с белой дужкой от очков на переносице говорит им:
- Сошин - это я.
На вид ничего страшного. Человек как человек, не дубитель шкур. И говорит обыкновенные слова:
- Сегодня приехали? Вот и хорошо, теперь коллекторы есть, партия укомплектована. Вы где остановились? Нигде? Ну и не ходите в гостиницу, все равно там мест нет, жить будете в палатке. И на рестораны денег тратить не надо, я скажу Хакиму, чтобы обед и на вас варил. Вот в душ сходите, душа в дороге не будет. Командировки при вас? Дайте, я отмечу сам.
И почему о нем такая слава? Пока ничего угрожающего.
Он еще посоветовал Елене постричься покороче, потому что в пути пыльно, а волосы мыть будет негде. "Заботится о мелочах! - отметил Виктор. - Не мелочный ли человек?". Он был разочарован обыденностью встречи... Но в это время во двор, переваливаясь на ухабах, въехал новенький вишнево-красный "москвич". За рулем сидел смуглый толстяк в тюбетейке с черными, в палец толщиной, бровями, рядом с ним блондин небольшого роста, с волосами на пробор, в песочного цвета рубашке с галстуком, манжетами и запонками.
- Здравствуйте, Юрий Сергеевич, - окликнул Сошина блондин. - Вот, знакомьтесь, пожалуйста. Это товарищ Рахимов из республиканского управления, от него все зависит.
Чернобровый протянул руку Сошину, улыбаясь во весь рот:
- Слышал чудеса про тебя, ушам не поверил. У нас на Востоке пословица: "Глаз надежнее уха. Ухо верит слухам, а глаз видит сам".
Вот когда Виктор вспомнил слова декана: "Так ли все это гладко у Сошина, так ли заманчиво, как он расписывает?"
- Напрасно вы не доверяете мне, - сказал светловолосый Сошину. - А я ратую за общие интересы, привез к вам товарища Рахимова, от него все зависит.
И Виктор понял, что непростые тут отношения. Спор какой-то ведется, какая-то борьба. От Рахимова зависит судьба экспедиции - значит, и судьба Виктора. Кто прав? На чью сторону надо стать?
- Вы меня неправильно поняли, товарищ Сысоев, - сказал Сошин. - Я доверяю вам полностью. Я доверил бы вам весь Госбанк. Но только чтобы вы хранили деньги, а не распоряжались.
Затем обратился к Рахимову:
- У нас секретов нет, покажем все как есть. Подождите, сейчас приведу аппарат. И вы, ребята, посмотрите, вам полезно. Вещи положите в сторонке, никто не возьмет.
Он ушел на склад, а Рахимов занялся машиной: заглянул под капот, протер стекла, заляпанные мошкарой, приговаривая:
- У нас на Востоке пословица: "Коня корми из своих рук, чтобы тебя слушал, а не конюха".
- Сколько пословиц у вас на Востоке! - удивился Сысоев. - Я слышал от вас сотни. Вы не придумываете их сами?
- Приходится, - охотно сознался Рахимов. - Иной раз не вспомнишь, иногда нет подходящей к случаю. А разве неприлично придумывать пословицы?
Но тут двери склада распахнулись и на двор въехала темно-зеленая танкетка, совсем маленькая, человеку по колено. На спине у нее была приборная доска и квадратный матовый экран, прикрытый от солнца козырьком. Сошин резко свистнул, танкетка остановилась.
- Ну вот, рекомендую, - сказал Сошин. - ЦП-65, самодвижущаяся установка для подземного рентгена. Мы называем ее ЦП - "цветок папоротника". Помните старинную народную сказку об огненном цветке, который распускается раз в году - в июньскую полночь? Кто сорвет его, тому видны подземные клады, земля становится прозрачной. Как это сказано у Гоголя? "Ведьма топнула ногой, полыхнуло синее пламя и земля стала, как стекло, открылись глазу сундуки с монетами, жемчуга и камни-самоцветы..." Вот мы и покажем вам современный цветок в действии.
Он подкрутил уровни - стеклянные трубочки с непоседливыми пузырьками, нажал кнопку, лампы под приборами медленно покраснели. Где-то в чреве танкетки родился странный звук, словно рокот далекого грома. Рокот становился все громче и выше по тону, баритональнее, скрипичное, затем перешел в надрывный вой сирены. Но сирена недолго разрывала уши, она сменилась свистом, сначала резким, потом шипящим. Шипенье перешло в шелест, замерло совсем...
- Можете топать ногой, - сказал Сошин и взялся за рукоятки. - Сейчас появится "синее пламя".
Экран засветился мерцающим голубоватым светом. На нем виднелись какие-то пятнышки с неопределенными размытыми краями и полосы - горизонтальные и косые, потемнее и посветлее.
- Я настроил на известняк, - сказал Сошин. - Окись кальция легче выделить, чем породы с глиноземом и кремнеземом. Сейчас вы видите изнанку своего города. Вот неогеновые известняки. Вот тут контакт с песчаником. Тут излившееся тело, от него жилы по трещинам. Опять известняки, уже мраморовидные, метаморфизированные...
Присев на корточки, Рахимов расспрашивал с живым любопытством:
- А это что? Это для чего?
И Виктор смотрел, вытянув шею, не веря своим ушам. Что происходит тут? Неужели и впрямь земля становится прозрачной, не в переносном смысле, не для "умственного взора". С недоверием разглядывал он бесцветную пыль. Где там жилы и мрамор под подошвами? Жалко, что все так непонятно на экране - видны только полосы, косые и горизонтальные, потемнее и посветлее. Научится ли он когда-нибудь понимать условный язык пятен, азбуку серых полос?
Легко, двумя пальцами, Сошин прикасался к рукояткам, тени и полосы бежали сверху вниз и справа налево.
- Блок управления, - говорил Сошин. - Лучи можно послать вертикально и под наклоном. Вот рукоятка наклона, а вот рукоятка азимута и компас при ней. Точность пока до одного градуса. Настройка частоты. Ведь каждый минерал резонирует по-своему, каждый отзывается на особенную частоту. Яркость. Это нужно, чтобы отличать распространенные минералы и очень редкие. Обычно, начиная съемку, мы делаем обзор всех частот, смотрим, что тут имеется, потом фиксируем частоту и получаем распределение одного минерала. Сегодня я взял для примера углекислый кальций. А это фокусировка глубины, а это переключатель на пленку, любой кадр можно фотографировать. А тут уже блок программирования. Машине можно дать задание - иди туда, настройся так-то, сфотографируй то-то...
- И где получился мрамор? - поинтересовался Рахимов.
Сошин посмотрел цифры на шкале:
- Глубина пятьсот пятьдесят метров. Направление вертикальное.
- А ближе к поверхности нет ничего?
Сошин усмехнулся:
- Пощупать хочется?
- У нас на Востоке правило, - улыбнулся Рахимов. - "Не веришь глазам, пощупай руками". Мы, хозяйственники, любим пощупать товар. А ты мне показываешь мутное пятно и продаешь за мрамор. А может, это помехи, или лампа мутная, или экран с дефектом. Ты не обижайся, товарищ Сошин, ты же у меня деньги просишь, государственные, народные. Я сам хочу убедиться, даже прошу: "Убеди меня, пожалуйста".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
