друга уступив место новым практикантам, отправились отдыхать в свои укромные спальные места.
№ 3.
Мотивацией отдыха и прогулки по побережью стала двухдневная запланированная стоянка в порту Диего-Суарес, всё ещё находившемся под эгидой Военно-Морских сил Германии и адмирала Деница в частности. После льдов Антарктиды приятели наслаждались типичной погодой южной двадцатой параллели и, сидя на побережье, созерцали все прелести Мадагаскара. Пауль давно оставил призрачную затею найти хотя бы жалкие останки кистепёрой рыбы и предавался сейчас мечтательным грёзам, обуявшим его, чем ближе он приближался к своей помолвленной Гертруде.
—Да, —мечтательно проговорил он, нежась под тёплым тропическим солнцем острова. – Пиво здесь, конечно, не такое, каким угощал меня Губер в карантинном блоке. Не умеют варить туземцы, чтоб их… Ни пены нормальной, ни пузырьков, ни вкуса солода. Ты только глянь на свет – компот какой-то! – он с сожалением отставил недопитый стакан.
Георг засмеялся и засмотрелся на дивную птаху, кружившую над высокой кокосовой пальмой.
—Может тебе переквалифицироваться из ихтиолога в знатока редких экзотических птиц? Смотри, какой чудесный экземпляр парит над твоей головой – всё равно уже свою латимерию не найдёшь.
Пауль отмахнулся:
—Ты прав. Перегорел я. Буду искать что-нибудь другое. Ракушки, например, самые редкие. Привезу Гертруде – рада будет безмерно. – Он закинул руки за голову, зевнул и потянулся. – Будешь или нет продолжать про Антарктиду?
—Неужели интересно стало? – удивился Георг.
Бывший теперь любитель кистепёрых рыб неопределённо махнул рукой.
—Валяй. Я весь внимание. Всё равно до вахты ещё несколько часов, заодно и послушаю.
Субмарины стояли на внутреннем рейде, и многие экипажи были отпущены в увольнительные на берег, где располагались уютные бары, кафе и небольшие закусочные, предназначенные специально для матросов пресловутых караванов фюрера.
—Ну, изволь, —начал Георг. – На чём я прошлую вахту остановился?
—На открытии континента.
—Да. Одним из первых, кто всерьёз и основательно взялся за исследование Южной Земли был опытный полярник Роберт Скотт, хоть и пришёл он к полюсу вторым после норвежца Амундсена. Его экспедиция изучала Антарктиду на протяжении трёх лет – с 1901-го по 1904-й годы. Мы тогда с тобой ещё не родились.
—Ну да. Даже дяде Карлу было в ту пору не больше десяти.
—Верно. Англичанин подошёл к берегам материка, исследовал море и ледник Росса, собрал обширный материал по геологии, флоре, фауне и полезным ископаемым, а затем предпринял попытку проникнуть вглубь материка. – Георг бросил лукавый взгляд на своего друга, видя, как тот подался вперёд. – Нет-нет, можешь не спрашивать: останков кистепёрых рыб они тогда не обнаружили.
Пауль с сожалением откинулся назад и предался прерванным забвениям.
—Во время санного перехода, —продолжил Георг, —в пятидесяти километрах от побережья, Скотт обнаружил скалу, на вершине которой оказался хорошо оборудованный и замаскированный проход. Поражённые увиденным, Скотт и его спутники сумели отодвинуть несколько плит, и тут их взорам предстала… —Георг закурил сигарету, и глубоко затянулся.
—Что? – нетерпеливо выпалил Пауль, весьма, заинтересованный продолжением.
—Предстала стальная лестница из труб, ведущая вниз. Изумлённые англичане долго не решались спуститься, но, наконец, рискнули. На глубине сорока метров они обнаружили узкие помещения, в которых была оборудована продовольственная база из мясных консервов, галет, сала и вяленой рыбы. Присутствовали так же старинные ёмкости с выветрившимся керосином.
—Сорок метров… сорок метров, —Пауль, казалось, что-то лихорадочно вспоминал в уме. Затем, хлопнув себя по лбу, воскликнул:
—Сорок метров! Это же та глубина, на которой находился наш карантинный блок! Мне один из Губеров это рассказал по секрету.
—Похоже, ты завёл с ними полезную дружбу, —похвалил друга Георг. – Однако слушай дальше. В специальных контейнерах там была аккуратно сложена зимняя утеплённая одежда. Причём, таких фасонов и такого качества, которых ранее ни Скотт, ни его помощники не встречали, хотя сами были подготовлены к зимним морозам, весьма обстоятельно. По мнению Скотта, покрой и материал, из которых была соткана эта одежда, напоминали куртки «аляски», известные уже тогда, однако, существенно от них отличающиеся по качеству изготовления. Во всяком случае, ни до, ни после того, Скотт и его товарищи таких курток больше нигде не встречали. Осмотрев всю одежду, он обнаружил, что все бирки на одежде были тщательно срезаны. Видимо, те, кто строил тот бункер, крайне не желали быть узнанными. И лишь на одной из курток он заметил ярлык, оставленный очевидно впопыхах: «Екатеринбургская пошивочная артель Елисея Матвеева». Эту этикетку Скотт аккуратно перенёс в свои бумаги, хотя, конечно, в тот момент путешественники не знали, что обозначает эта русская кириллица.
—Так всё-таки русские?
—По-видимому, да. Но откуда? Лазарев и Беллинсгаузен в 1820-м году открыли только побережье материка, и на саму землю они не ступали. Так или иначе, вернувшись на родину, Скотт и его товарищи договорились ничего пока никому не рассказывать, во избежание нежелательной огласки. Однако в своём рапорте, составленном для Британского Географического Общества, Скотт всё же подробно описал найденный склад, и дал его точные координаты. Через время этот рапорт таинственно исчез: поговаривали, что им заинтересовалось Военное Морское Ведомство. А спустя несколько лет к Южному полюсу отправился другой английский исследователь – Шеклтон. Добравшись до указанного в рапорте места и проверив координаты, Шеклтон никакого хранилища с продуктами и вещами, как ты уже догадался, не обнаружил. Странно, не правда ли?
—А откуда ты всё это узнал, раз рапорт непонятным образом исчез?
—Во-от! – протянул воодушевлённо Георг. – Наконец-то хоть один правильный вопрос от тебя. Именно в том хранилище нашего карантина я и обнаружил сей исчезнувший документ. Каким образом он там оказался среди тысяч бумаг, папирусов и древних манускриптов, можешь меня не спрашивать – об этом даже сам Губер не знал.
Георг закурил следующую сигарету, захваченную им ещё с Египта. Табак был чёрным, крепким, и отличался от того «курева», что им выдавали, как небо и земля.
—Дальше ещё интереснее будет, —предупредил он, выпуская ароматный дым в благоухающий соцветиями воздух. – Недаром я две недели в библиотеке проторчал. Я сначала взялся за легендарную Атлантиду, а уж потом перешёл к Южному полюсу. Кстати, некоторые исследователи и учёные отождествляют Атлантиду именно с Антарктидой.
—???
—Да-да. Но об этом позже. Тема весьма обширная и щекотливая, чтобы сейчас её развивать – у нас просто не хватит на это времени. Вначале продолжу о Шеклтоне. Он в своих дневниках описывает случай с одним из своих товарищей. Во время очередной снежной бури, один из его помощников отстал от
