— Например, — продолжал Джери, стремительно поглощая то, что горой возвышалось на его тарелке, — в разные времена меня звали Тимерасом и Шаленаком. Иногда я — герой, но чаще — просто спутник героя.
— В ваших словах мало смысла, сударь, — сказала Ралина тихо. — Мне кажется, принц Корум вас не понимает. Да и мы тоже.
Джери улыбнулся.
— Понятно. Значит, я попал в такое время, когда герой знает только о нынешнем своем воплощении. Что ж, это даже к лучшему. Ибо порой весьма неприятно помнить обо всех своих ипостасях, особенно если они вдруг совпадают и накладываются одна на другую. Я узнаю в принце Коруме старого друга, а он меня не узнает. Но это не имеет значения.
Он покончил наконец с едой, поправил полотенце на бедрах и откинулся на спинку стула.
— Так, значит, вы предложили нам загадку, а ответа на нее не даете, — сказал Белдан.
— Я объясню, — ответил Джери. — Я вовсе не собираюсь над вами смеяться. Я не обычный путешественник. Видимо, это мое предназначение — путешествовать по разным временам и разным измерениям. Я не помню, когда я родился, и не жду пока смерти — в принятом значении этого слова. Меня иногда зовут Тимерас. А если вы хотите знать, откуда я родом, то, полагаю, из Танелорна.
— Но Танелорн — это миф! — сказал Белдан.
— Любое место может считаться мифом в другом месте. Но Танелорн гораздо более реален, чем многие другие места. Его вполне можно найти, если хорошенько искать. Причем начинать можно из любого места во Вселенной.
— А чем вы занимаетесь? — спросил Корум.
— Ну, в свое время я писал стихи и пьесы, но основное мое занятие — быть другом героев. Я сопровождал — конечно, под разными именами и в разном обличье — Ракхира, Красного Лучника в его путешествии в Ксерлеренес, где корабли лодочников плывут в небесах, как ваши корабли плавают по морю. Вместе с Элриком из Мелнибонэ я встречался с Мертвым Богом, а с Асквиолом с Помпеи путешествовал по окраинам Вселенной, где пространство измеряется не милями, но галактиками. С Хоукмуном из Кёльна я побывал в Лондре, где люди носят украшенные драгоценными камнями маски, в виде звериных морд. Я видел и прошлое, и будущее. Я посетил многие планетные системы и убедился в том, что времени не существует, а пространство — не более чем иллюзия.
— А боги? — спросил Корум.
— Думаю, мы сами создаем их. Но я не до конца в этом уверен. Если примитивные расы изобретают себе богов, чтобы объяснить происхождение грома, то более развитые народы создают более сложных богов, чтобы объяснить те абстрактные понятия, которые сами пока осмыслить не в состоянии. Ведь частенько говорят, что боги не могут существовать без людей, а люди — без богов.
— И все же боги, кажется, могут влиять на наши судьбы, — сказал Корум.
— А мы — на их судьбы, не так ли?
Белдан тихо сказал Коруму:
— Твоя собственная судьба тоже подтверждает это, принц.
— Значит, вы можете по своему желанию перемещаться по всем Пятнадцати Плоскостям мироздания, — сказал Корум. — Некоторые вадаги когда-то тоже это умели…
Джери улыбнулся.
— По своему желанию я не могу переместиться никуда. Или, лучше сказать, я могу попасть только в некоторые места. Например, иногда я могу возвратиться в Танелорн, если очень захочу. Но обычно я меняю свой облик и местонахождение без всякой видимой причины. И мне приходится выполнять одну и ту же роль, где бы я ни оказался, — быть спутником и другом героев. Именно поэтому я сразу узнал тебя, Корум, и понял, кто ты такой — Вечный Воитель, Вечный Защитник. Я встречался со многими героями в разных формах и разных проявлениях; но они не всегда узнавали меня. Вероятно, порой, особенно когда у меня случались провалы памяти, я тоже не всегда их сразу узнавал.
— Но ты никогда сам не был героем?
— Многие находили в моем поведении нечто героическое. Вероятно, я действительно иногда был в какой-то степени героем. Но повторяю еще раз: моя судьба — быть как бы частью другого человека, истинного героя, или даже нескольких героев, у которых всегда примерно одна и та же функция. Материя, из которой созданы наши индивидуальности, наши личности, разносится, словно по капризу ветров, по всей Вселенной. Я даже однажды слышал такую теорию, что все смертные — это лишь проявления, различные ипостаси одной, единой космической личности. Некоторые считают, что даже боги тоже являются ее проявлениями. И что все плоскости, в которых мы существуем, все столетия, что уже прошли или еще придут, все изменения пространства — все это лишь воплощение идей одного космического разума, как бы осколки его личности. Такие теории могут завести очень далеко, но не привести никуда. Однако они никак не влияют на наше понимание стоящих перед нами проблем.
— Что ж, я готов согласиться с этим, — задумчиво произнес Корум. — А теперь не мог бы ты все же объяснить более подробно, как ты оказался в Мойделе?
— Я, конечно, постараюсь объяснить, друг Корум. Случилось так, что я оказался в одном весьма мрачном месте — в Каленуире. Как я попал туда, я уже не очень хорошо помню. Но к этому я уже привык. Этот Каленуир — сплошной гранит и полумрак — мне совершенно не понравился. Я пробыл там всего несколько часов и сразу же вызвал у местных жителей самые разнообразные подозрения. Чтобы удрать, мне пришлось сперва полазить по крышам, затем украсть колесницу, а потом позаимствовать чью-то лодку, стоявшую у речного причала, и на ней спуститься к морю. Я решил, что возвращаться на берег будет небезопасно, и поэтому просто поплыл вдоль побережья. Вдруг вокруг меня сгустился туман, море забурлило, как будто поднялся шторм. В мгновенье ока я вместе с лодкой оказался в огромной сети — в пестрой мешанине рыб, морских чудищ, людей и других созданий, которые трудно описать. Мне удалось вцепиться в канаты, из которых сплетена была эта гигантская сеть. И всех нас куда-то с огромной скоростью потащило… Как я не задохнулся — до сих пор не пойму. А потом сеть вдруг подняли и нас всех вытряхнули обратно в море. Мои товарищи по несчастью тут же расплылись кто куда, и я остался в воде один. Потом я увидел вдалеке скалу и ваш замок и поплыл туда. Мне попался обломок плавника, который и помог мне добраться до вас…
— Каленуир! — произнес Белдан. — А когда ты там был, ты случайно не слышал о человеке по имени Гландит-а-Краэ?
— Однажды в таверне я слышал, как упоминали имя графа Гландита, — ответил Джери хмуро. — Причем упоминали с явным восхищением. Насколько я мог судить, он там у них известный и славный воитель. Весь город вроде бы готовился к войне, но я так и не понял, за что и против кого. Мне показалось, что они с ненавистью говорят о стране Лиум-ан-Эс. И еще — они ожидают прибытия союзников из-за моря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
