— Мне жаль, — говорю я, потому что, ну, это могла быть любая заправка в любой день и в любое время. — Я не помню, чтобы видела тебя.
Девушка пожимает узкими плечами, толстовка сползает с одного из них. Парень с бирюзовыми глазами протягивает руку и зацепляет пальцем ткань, приподнимая её, чтобы прикрыть её бледную кожу. Он свирепо смотрит на моих парней, как будто они могут захотеть подкрасться к его подруге.
— Это было мимолётно; я просто никогда не видела такой цвет волос как у тебя.
Комплимент согревает меня изнутри, и моя улыбка слегка смягчается.
— Что ж, приятно познакомиться с вами — официально, — я смотрю на Тристана, но он кажется скорее смущённым, чем расстроенным. Слава Богу. — Итак… Черч, — я оглядываюсь на парня с кофе; всё это время он не переставал улыбаться. Я решаю повторить свой вопрос. — Откуда вы с Тристаном знаете друг друга?
— Мы знакомы благодаря нашему социальному положению.
Это то, что говорит Тристан, подходя, чтобы встать плечом к плечу с Зейдом. Зак стоит в гробовой тишине позади нас, но когда я оглядываюсь назад, то вижу, что его лоб нахмурен, и кажется, что эти люди смущают его больше, чем что-либо другое.
— Монтегю. — Виндзор снова достаёт свой искусственный меч и задумчиво постукивает его заострённым концом по земле. Если раньше люди пялились, то сейчас они действительно пялятся. Конечно, некоторые из них узнают Зейда — в конце концов, он солист группы «Afterglow», а Виндзор десятый в очереди на королевский трон. Эти нюансы обязательно привлекут к ним внимание в кампусе. Ещё бы, мы больше не в Академии Бёрберри. — Как восхитительно. Твои родители известны — как в бизнесе, так и в любви.
Черч усмехается этому, в то время как Крид собирает все доступные ему силы, чтобы оттолкнуться от фонарного столба. Он переминается с ноги на ногу и снова зевает, обводя бледным взглядом шесть лиц перед нами.
— Монтегю — одна из самых богатых семей на планете, — Крид указывает мимо Черча на близнецов. — МакКарти — крупнейший конгломерат недвижимости в мире, — другой палец повернулся к черноволосому парню. — Рейнджер Вудрафф — хозяева закусочной «Hollow snack food empire». И, наконец, Спенсер Харгроув — фармацевтическая компания, — он опускает руку, как будто она слишком много весит, а затем снова пожимает плечами. — Мы ушли из Бёрберри, но всё равно нашли будущих кумиров, — лёгкая улыбка. — Наверное, такова наша судьба.
Я не уверена, что чувствую по поводу встречи с пятью суперэлитами в первый же день ориентирования.
В прошлом у меня были проблемы со сверхбогатыми (включая моих парней).
Ну, только не с Виндзором. Я поняла, что ему суждено быть в моей жизни, в тот момент, когда он отрезал конский хвост моей соперницы и подарил его мне в знак дружбы.
— Это может прозвучать как слишком личный вопрос, но… — я замолкаю, потому что не совсем уверена, как подойти к этой теме. Это мой первый раз, когда я рассказываю о своей странной и необычной ситуации совершенно незнакомому человеку. Кажется, это такое же хорошее место для практики, как и любое другое. — Ну что ж… мы…
— Мы вместе, — говорит Зак, обнимая меня за плечи. Он кивает подбородком в сторону других парней. — Ну понимаешь, она и с ними тоже.
— Я так и знала! — произносит Шарлотта, со смешком хлопая в ладоши. Она снова указывает на меня своим длинным рукавом. — У тебя тоже есть гарем! Каковы шансы на это? — она бросается вперёд, и я чуть не отшатываюсь назад. Чак хватает меня за руки и сжимает их, улыбаясь так лучезарно, что я не могу не улыбнуться в ответ. — Подумай об этом: мы, возможно, единственные две девушки во всей стране, у которых есть гаремы.
— Гаремы, — Тристан фыркает, когда Зейд поднимает брови, всё ещё жуя кончик красной лакрицы. — Нелепо.
— Ну, если вы не гарем, тогда кто вы? — бросает вызов Чак, глядя на Тристана так, словно тот сошёл с ума. Я очень редко (почти никогда) видела, чтобы кто-то смотрел на него таким образом. — Он брюзга, да? — она снова поворачивается ко мне, и я с легким удивлением понимаю, что она тоже не обратила на него внимания.
Она не смотрела ни на одного из моих парней так, будто украла бы их, если бы могла. Я стараюсь не быть чрезмерно ревнивой или озабоченной подобными вещами, но такое действительно часто случается.
— Он придурок, — подтверждает Крид, лениво подмигивая Тристану, прежде чем снова повернуться к парням перед ним. Вполне логично, что он знал их всех. Крид — это «новые деньги», и он изо всех сил старается избавиться от этого клейма (я использую это слово легкомысленно), убедившись, что знает всех. Ну, а ещё Миранда — мега сплетница; она тоже всех знает. — Но вы действительно все встречаетесь… с ней? — он указывает на девушку с растрёпанными волосами, в толстенных очках и толстовке безразмерного размера, как будто с трудом может постичь эту идею.
Вздох.
Однажды хулиган, я думаю, навсегда остаётся хулиганом.
— Крид, — предупреждаю я, бросая на него предостерегающий взгляд. Он просто засовывает пальцы в карманы синих джинсов от Александра Маккуин и холодно улыбается мне. Лично я бы не отличила их от двадцатидолларовых джинсов, но, полагаю, Кэботы не чувствуют нужны в деньгах. Если Крид хочет носить джинсы за тысячу долларов, то я его не осуждаю. На самом деле… Осуждаю, но это ни к чему не относится. — Это было совершенно неуместно и невероятно грубо.
— Я задавался тем же вопросом, — начинает Спенсер, глядя на Крида так, словно тот, возможно, хочет затеять с ним драку. — Как ты вообще можешь встречаться с этим? Крид Кэбот? Подготовительная Академия Бёрберри? Чертова мерзость.
— Чувак, у тебя проблемы с Бёрберри? — Зейд огрызается, и напряжение между двумя группами возрастает до опасного уровня.
Слишком чертовски много тестостерона в одном месте.
— Только не говори мне, что ты не в курсе репутации Бёрберри среди других подготовительных школ? Это гадюшник, — Рейнджер скрещивает руки на груди, его блестящие брелки весело позвякивают.
— И откуда вы все вышли? — Крид парирует, ухмыляясь. — Адамсон? — он указывает на толстовку Чака и качает головой. — Все знают Бёрберри; и никому нет дела до Адамсон.
— Я бы точно не отказалась от маффина.
Я делаю внезапный шаг вперёд, и все замолкают, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня. Рейнджер моргает на меня сапфировыми глазами, мило хмурясь, прежде чем достать один из них из корзины. Он передает его мне, и я хватаю его, не обращая внимания на приподнятую бровь Виндзора, и лихорадочно разворачиваю дрожащими руками.
Я не хочу видеть, как мои парни ссорятся с кем бы то ни было — особенно в первый день в университете.
— Пойдём со мной, — выпаливает Чак, полностью игнорируя парней и таща меня за руку. Я с готовностью следую за ней, радуясь возможности выскользнуть из такой напряжённой ситуации. Я всё ещё удивлена всем этим; какой необычный поворот событий. Как вообще может быть еще одна девушка в том же университете в такой же… ситуации, что и я? Я не была уверена, что даже во всём мире есть ещё один человек, у которого такие отношения, как у меня. — Очевидно, что они все знают друг друга, например, по мероприятиям для богатых людей или чему-то ещё. — Она так сильно закатывает глаза, что кажется, они вот-вот вывалятся у неё из головы. — Я нормальный человек, — она указывает на себя, а затем приподнимает бровь, как бы спрашивая: а ты, девочка?
Я ловлю себя на том, что снова улыбаюсь ей в ответ, поднося кекс к губам.
— Вначале я съем это…
— О! — Чак останавливается и поправляет очки, щурясь на ряды столиков, выстроившихся в центральном дворике. На лицевой стороне каждого из них есть табличка с парой букв — от A до Д. Или от E до И. Предполагается, что мы выстроимся в очередь в соответствии с нашей фамилией и возьмём с собой шнурок, кое-какие принадлежности и задания для нашей туристической группы. Веселье. Или это было бы так, если бы… Я не позволяю себе думать об отце. Если я это сделаю, то сяду на кирпичи у себя под ногами и больше не встану. — Он правда печёт голышом, — она поворачивается ко мне лицом, когда я замираю с открытым ртом, маффин зависает в опасной близости от моих губ. — Но он всегда носит фартуки — милые, с оборками. Я не думаю, что там можно встретить какие-нибудь лобковые волосы.
