– Когда я вернусь, чтобы этой псины в доме не было!
– Эта псина – подарок вашего мужа и Машиного отца. Лир останется здесь! – Сергей встал на ноги и строго проговорил каждое слово. Я прижала Лира к себе и щенок начал облизывать мой подбородок.
– А тебя, сопляк, никто не спрашивает! – Она начала медленно подходить к нему. – Это мой дом, и будет так, как я сказала.
– Это не только ваш дом, но и дом вашей дочери и Валентина Дмитриевича.
Мать остановилась в непосредственной близости от Сергея, и вызывающе ему улыбнулась:
– Я тебя возбуждаю? Ты ведь хочешь меня, не так ли? Постоянно дерзишь мне.
– Меня проститутки не возбуждают.
Похотливая улыбка сползла с лица матери, и она замахнулась, намереваясь дать ему пощечину. Сергей поймал ее запястье и больно сжал.
– Ты можешь ходить к своему любовнику сколько угодно, но помни, если ты или твой кобель хоть пальцем тронете Машу или вот эту псину, как ты говоришь, тебе будет очень плохо.
– Ты мне угрожаешь, мальчик? – Она иронически выгнула бровь и осклабилась.
– Понимай, как хочешь, я все сказал! – Брезгливо отдернув ее руку, он подошел ко мне, взяв на руки, направился в другую комнату.
Тем же вечером, а вернее, уже ночью, за окном барабанил холодный дождь.
Была середина осени и дул холодный ветер.
Я любила засыпать под стук капель в окно, но сегодня было как-то неспокойно.
Мать с новым любовником. Этот мужчина был чуть выше ее, со светлыми волосами и голубыми глазами.. Мужчина мне показался жестким. От него сквозило холодом и веяло какой-то агрессией.
Я спала в своей комнате, но как услышала шум, проснулась сразу. Мать, поднявшись на второй этаж, зашла в мою комнату, громко распахнув дверь, и увидев на моей кровати Лира, крикнула:
– Я же сказала, когда вернусь, чтобы этой псины не было в доме! Антон! – Она позвала любовника. Я сильнее прижала Лира к груди.
– Выброси этого щенка на улицу, немедленно! – Мужчина подошел к моей кровати и схватил Лира за шкирку, вырвав из моих рук.
– Не надо, мамочка, не надо! Там холодно и дождь идет! Пожалуйста! – Из глаз сразу покатились горячие слезы, но злой дядя уже нес скулящего Лира на улицу. Я побежала следом, пытаясь отобрать щеночка, которому было больно от грубых рук мужчины.
Открыв входную дверь, Антон кинул Лира на скользкий от дождя порог. Лир перевернулся и, поскользнувшись, покатился по ступенькам. Я завизжала от ужаса, что он мог ушибиться или что-то сломать. Он был еще совсем маленьким и таким беззащитным.
– Вы! Я вас ненавижу! – Я начала колотить маленькими кулачками Антона, но он оттолкнул меня рукой, и я упала на пол.
– Я тебе покажу, как не слушаться меня! – Мать рывком подняла меня с пола и несколько раз ударила. – Хочешь к своему щенку? Иди! – Она открыла дверь и вытолкнула меня за порог в одной пижаме, даже без тапочек, и закрыла дверь.
Я подбежала к Лиру. Его белая шерстка была испачкана грязью. Сев рядом с ним на ступеньки, я притянула щеночка к себе и начала гладить, не переставая плакать.
Шум в нашем доме не остался незамеченным. Сергей выбежал на улицу, только завидев меня под холодным дождем. Одной рукой он поднял меня, а второй – Лира.
– Это твоя мать? – Он был зол.
Я ничего не ответила, только обхватила крепче его шею и тихонько заплакала.
Сергей отнес меня и Лира к себе домой. От увиденного его родители пришли в ужас. Я и щенок – грязные, промокшие до нитки.
Людмила Андреевна сразу набрала горячую ванну и искупала меня, а Сергей – Лира. Евгений Николаевич заварил вкусный чай. Меня укутали в теплый махровый халат. Все время я сидела на руках Сергея, а Лир – у Евгения Николаевича. Людмила Андреевна была очень расстроена случившимся и переживала за меня.
– Почему моя мама хоть чуточку не похожа на тетю Людочку? – Этот вопрос я всегда задавала себе мысленно.
После этой ночи я сильно заболела. У меня было двустороннее воспаление легких. Тогда все сильно переживали, а Сергей не отходил от моей койки ни на минуту. Он очень сильно меня любил, но не так, как мне хотелось в будущем.
Наверно, тогда, в больнице меня спасла именно любовь Сергея и забота его родителей. Врачи говорили, что положение тяжелое, и я могу не выжить. Но, выжила. Ради своего отца! Ради своего Сергея! Ради своего Лира!
А Лир, между прочим, вырос красивым псом. Его шерсть красиво лоснилась на солнце, и сам он был очень холеным. Я всегда следила, чтобы он был вымыт, напоен, накормлен и выгулен. Он был еще одним моим защитником. Лир любил меня не за что-то, а просто так. Любил искренне, по-доброму и по-собачьи сильно.
Мать один раз пришла в больницу, чтобы «отметиться». Только, на этот раз ей это с рук не сойдет, и обязательно узнает отец, когда вернется из плаванья.
– Настоящий мужчина, стоит ровно столько, сколько стоит его слово.
Так сказал Сергей, а слово он свое держал. Слово Сергея Орлова.
Глава 3
– Загадывай желание! – Людмила Андреевна пыталась казаться радостной в мой день рождения, который пришлось встречать в палате больницы.
Я пролежала там почти месяц. Меня пичкали лекарствами и делали внутривенное вливание. Из-за того, что сильно похудела, щеки казались впалыми, глаза уставшими и еще более грустными. Я так радовалась, когда ко мне приходил Сергей и его родители. И я очень ждала папу. Но он не приезжал. Он сейчас далеко. И вернется через пару недель.
– Загадала?
Я кивнула в ответ и задула свечи. Мне исполнилось шесть лет.
Все принялись меня обнимать и целовать. Захотелось расплакаться от счастья, но папы рядом не было, значит, счастье было не абсолютным и плакать нельзя.
В день, когда меня выписали, за мной приехали родители Сергея и взяли с собой Лира. Он вертелся, как волчок, в ожидании встречи со мной. Я по нему очень скучала. В больницу собакам вход запрещен. Но однажды, когда я уже шла на поправку, Сергей привез с собой Лира. В больницу с ним он не входил, просто стоял у машины и держал его на руках. Я помахала им из окна, улыбаясь. Было так приятно. Хотелось погладить Лира по голове и поцеловать в его острую мордочку и холодный нос. Он у меня чисто-белого цвета, как снег… прекрасный, самый замечательный пес на свете.
Его отец подарил мне с душой. Он тоже любил животных, как и я. Как и Сергей, как и его родители. Только мама моя его не любила. Она вообще никого не любила. Даже своих любовников. Она просто спала с ними, коротала время в отсутствии отца. По сути, она любила только себя, хотя и эта любовь мне казалась призрачной. Она – несчастная женщина, которая не знает себе цену, не знает любви матери к ребенку, и мою не принимала, как и любовь отца не воспринимала всерьез. А отец ее любил.
