Мишка присел на кровати:
– Димон, хорош дверьми хлопать! Я спать хочу!
– Извини…
Я снова открыл шкаф:
– Ты чего здесь? Кыш отсюда!
– Сам кыш! – Богарт примерял мои джинсы. В каждую штанину могло бы поместиться четверо таких, как он, но богарта это не останавливало. Кряхтя и стеная, он застегивал «молнию», обеими руками тянул за бегунок, но у него ничего не получалось.
– Чего уставился?! Помоги!
– А больше ты ничего не хочешь? – Я тряхнул джинсы, и богарт провалился в штанину. Так, и что с ним теперь делать?! Держа штанину за оба конца, чтобы этот мини-бомж не выбрался, я подошел к кровати. «В окно», – подсказал потолок. В окно так в окно. Первый этаж, не разобьется.
– Хулиган! – вякнул бомжик, улетая в темноту.
– Закрой, Димон, холодно! – проворчал сонный Мишка.
– Что это было, потолок?
«Богарт».
– Спасибо за объяснение.
«Не ехидничай. В твоем доме полно бесенят и четыре мышки. Крупа кончается. А ты полеживаешь себе. Управа по головке не погладит!»
– Каких бесенят? Какая управа? – Я ни черта не понял (да и кто понял бы на моем месте?!). А под шкафом захихикало.
Я как стоял, так и принял положение «упор лежа», заглянул под шкаф – никого. Хихикало уже под столом. Я не гордый, я заглянул – никого. Теперь хихикало где-то на карнизе. Оно издевается?
«Бесенята!» – написалось на потолке. Как будто это могло что-то объяснить.
– Какие бесята, я спать хочу!
«Спи себе. Только завтра ты проснешься на руинах, обнимая обрывки подушки. Бесенята любят пошалить!»
– Ничего себе!
«Угу. Принеси-ка молока с кухни».
Пошел. Принес пакет и чашку.
«Блюдце надо было», – написал зануда-потолок.
Я честно сбегал за блюдцем. А что делать? Кому охота просыпаться на руинах, едва переехав? Странный город: бесенята, богарты, пишущие потолки… То ли дело в деревне…
«А теперь ищи мешок».
– Где я его тебе возьму?
«Ну хоть пакет пластиковый!»
– Ок. Не мог сразу сказать?!
«Не положено. Ты сам должен знать».
– Я?!
«Мешок неси».
Ладно, еще один поход на кухню по длинному коридору, мимо комнаты родителей, мимо бабушки с Ольгухой… Интересно, я, правда, до сих пор никого не разбудил или перебудил всех, но им лень выйти, дать мне по шее? Загадка, ёксиль! Ладно, где тут у матери пакеты лежат? Я перерыл все тумбы и наконец нашел, что искал, – чудненько! Берегитесь, бесенята!
«Ну ты бы еще подольше погулял!» – встретил меня потолок.
– Тебе-то что? Давай, что делать дальше?
«Бежать за молоком, – проявилась бесстыжая надпись на потолке. – Пока ты ходил, бесенята все выпили».
Я оглядел комнату: м-да, они действительно все выпили. На полу валялся пустой пакет из-под молока, но это полбеды. Бутылочка с водой для цветов тоже была пуста, ну и бог с ней. Но вот зачем было опрокидывать и выпивать Мишкину тушь для рисования и мою жидкость для протирки монитора?! А я аквариум хотел… Большой, на сто литров! Бесенята бы всю ночь бегали – весело!
– Алкоголики!
«Бесенята, что с них возьмешь!»
– А зачем им молоко, раз все равно, что пить, а? У отца бутылка пива есть в холодильнике: выпьют и спокойнее станут, легче поймаются.
«Ты так не шути! Спиртное – запрещено».
– А жидкость для монитора?!
«Не в счет».
М-да. Мало того, что бесенята выпили все, что нашли, они еще и все погромили! Стулья валялись на полу, монитор стоял аккуратненько, но вверх ногами на перевернутом столе. Из шкафа бесенята вытрясли все и развесили по комнате.
«Чего встал столбом? – написал ехидный потолок. – Ночь короткая, а у тебя еще дел полно!»
Я взял пакет с собой (а то еще заиграют) и снова сбегал на кухню за молоком.
«Теперь налей в блюдце и поставь посреди комнаты».
Налил, поставил, встал на стреме с пакетом. Из-под шкафа показалось сразу пять любопытных носов с черными усиками. А шестой бесенок сиганул откуда-то сверху прямо мне на плечо. Я лишь на секунду повернулся посмотреть, что за зверь (вроде кенгуренка, только черный и без хвоста), а когда опять взглянул на блюдце, оно было уже пустым. Под шкафом хихикали.
Первым делом я схватил за шкирку того, кто на плече, и визжащего сунул в пакет (как Мишка-то не проснулся?). Потом налил еще молока и сел, готовый к решительным действиям. Но бесенята не спешили пить молоко. Они пикировали сверху на меня (только что под шкафом сидели!): один, другой… десятый! Я хватал их и пихал в пакет. Один ловился, трое разбегались. Через минуту пакет был уже полный, визжащий и танцующий, а бесенят все не убывало. В конце концов я плюнул, выкинул пакет в окно, и пойманных бесенят стал кидать туда же по одному. Вот сейчас Мишку-то простужу! Бесенята пикировали, я хватал их и кидал на улицу, а они все не кончались.
– Это что! В родительской комнате вообще две сотни, да еще полстолько у бабушки с Ольгой! – хладнокровно заметил потолок. У меня не было времени ему отвечать, я занимался метанием бесенят. Последний отказался на меня прыгать. Он вразвалочку подошел к блюдцу, взял его в лапы, выпил, обливаясь и хлюпая, вытер морду о занавеску и невозмутимо вскарабкался на Мишкину постель. Во наглёжь, а? Я встал на табуретку у кровати, протянул руку… Хитрый бес шмыгнул под одеяло. Ну вот, приехали, сейчас я Мишку разбужу. Испугается ведь парень, увидав такую красоту в своей постели! Ладно, не станем переворачивать одеяло, будем умнее. Я взял пакет молока, встал у кровати и поманил бесенка. Из-под одеяла высунулась черная лапка, схватила пакет и потянула к себе. Я не отдавал. Лапка потянула сильнее. Я не отдавал. Лапка потянула еще и…
– Димон, с ума сбесился?! Бабушке скажу!
Первым делом я схватил бесенка за лапу и выкинул в окно. А потом уже цапнул салфетки из-под перевернутого стола и подскочил к Мишке:
– Что такое? Тебе приснился кошмар, вон вспотел весь! – Я лихорадочно вытирал молоко с Мишкиной физиономии. – Все будет хорошо, это из-за переезда кошмары снятся. Завтра уже привыкнешь, и все будет, как раньше.
– Ты меня поливал молоком… – бухтел сонный Мишка.
– Что ты?! – удивился я, прикрывая спиной пакет молока на подоконнике. – Тебе приснилось! Сам посуди, разве я мог?
– Не мог, – согласился Мишка. – Ты бы взял воду для цветов, она ближе.
– Вот видишь! – (Как моего братца легко убедить!) – Я же говорю – сон.
– Угу. Спокойной ночи.
– И тебе.
Минут пять я стоял, боясь шевельнуться: наблюдал, как засыпает Мишка. Потом глянул на потолок. «У тебя еще две комнаты, полные бесенят!» Спасибо, что напомнил.
Родители и тем более бабушка с Ольгухой – это вам не Мишка. Их так запросто не польешь молоком и не скажешь: «Тебе приснилось». Я не представляю, как буду оправдываться, если вдруг кого-нибудь из них разбужу. Сделаем проще.
В пакете осталось на добрый стакан – должно хватить. Я вышел в коридор. Двери родительской и бабушкиной комнаты были почти рядом. Главное – лить не слишком щедро. Плеснул молока на пол, надеюсь, бесенята хорошенько его вылижут. Две молочные дорожки от разных дверей соединились в одну к середине коридора, вышли по лестнице (хорошо жить на первом этаже!) во двор. Пакет я оставил там же, подпер камушком дверь подъезда и стал ждать. Надеюсь, сработает, потому что ловить три сотни бесов по одному – это слишком. Да и молока больше нет. Я присел на лавочку у двери подъезда: ну где вы, бесы?
Бесы были тут как тут. Маленькие, шустрые, как мыши, они выходили шевелящейся тучей. Ну и как их считать?
Я сообразил, что, если буду ждать всех здесь, они могут и вернуться. Надо дежурить у двери квартиры, чтобы захлопнуть ее за последним бесенком. Продираясь сквозь шевелящуюся кашу (гадость какая), я оказался у двери. Тут уже никого не было, зато сверкал вылизанный пол. Вроде все. Захлопнул дверь, прошел к себе.
– Все, потолок?
«Бесы – все. Но к Мишке идет бабай».
Я хотел переспросить: «Какой-такой бабай?» – но кто-то хлопнул меня по плечу.
Глава VI
Зато он ловит мышей
Конечно, в детстве я читал стишок про Бармалея, смотрел фильмы про Кинг Конга и Фредди Крюгера, я видел Ольгуху в бигуди и бабу Нюру на пляже. То есть до последнего момента у меня были все основания полагать, что я не трус. Но вид бабая заставил меня изменить мнение. Он стоял близко, так что я слышал запах его волос (мох, мыши и зола), и выглядел так, что караул. Кинг Конг, Фредди Крюгер и дядя Паша-лесник в одном флаконе. В его мшистой бороде бегали муравьи, а в волосах росла клюква. Жуткое лицо, все в ожогах, как будто его лупили горячим утюгом. Руки-ноги если не деревянные, то по цвету очень похоже, и лапти, как поленья, огромные.
Нет, я не завопил – побоялся разбудить Мишку, не соображая, что он уже не спит, а брыкается у Бабая в заплечном мешке:
– Димон, кончай прикалываться! Че за фигня, Димон!
Наивный, думает, это я его поймал и сейчас утащу в лес. В лес?!
Бабай придирчиво оглядел меня, ткнул в грудь грязным пальцем:
– Великоват. – И выпрыгнул в окно. Я только сейчас заметил, что оно открыто.
