— Шестьдесят пять? Семьдесят?..
— Судя по состоянию внутренних органов и кровеносных сосудов, максимум пятьдесят пять.
— Конечно, у него была тяжелая жизнь… Что вы нашли в его желудке?
— Сначала хочу вам сказать, что смерть наступила между двумя ночи и пятью утра, ближе к трем, чем к пяти… Последняя его еда состояла из картофеля фри и сосиски; все наполовину переварено… Должно быть, он ел часа за два до того, как вернулся к себе и лег спать…
— И убийца воспользовался его сном, чтобы…
— Почему? — возразил врач. — Гость мог быть человеком, которому он доверял, и не насторожился…
— Мне трудно представить, чтобы он кому бы то ни было доверял… Он ничем не был болен?
— Ничем… И никаких увечий… Это был здоровый и очень крепкий человек…
— Благодарю вас, доктор. Жду вашего заключения.
Если хотите, завтра утром я кого-нибудь за ним пришлю.
— Только не раньше девяти, пожалуйста.
— Значит, в девять. Договорились.
Больше всего Мегрэ поразил возраст Аристократа.
Казалось, он жил клошаром несколько лет, даже много лет, а клошары обычно бывают старше. По всем набережным Сены, от одного конца города до другого, они все друг друга знают, и появление новенького сразу же вызывает любопытство старожилов.
— Что еще нашли, Торранс?
— Да почти ничего. Не считая старика с моста Мари, остальные его не помнят. А там есть такие, кто бродяжит больше десяти лет… Я зашел в ближайшую к его дому табачную лавку. Иногда он покупал там спички…
— А сигареты?
— Нет. Он предпочитал подбирать на улице окурки.
Зазвонил телефон.
— Алло!.. Месье Мегрэ?..
Голос принадлежал женщине, причем женщине еще молодой.
— Да, это я… С кем имею честь?..
— Мое имя вам не знакомо… Скажите, у человека, чье тело нашли сегодня утром, есть шрам на голове, под волосами?
— Честно сказать, я этого не знаю… Надеюсь, что, если шрам есть, врач укажет этот факт в своем заключении, которое я ожидаю к завтрашнему дню.
— У вас есть предположения, кто это может быть?
— Пока нет.
— Я вам перезвоню завтра днем.
Не добавив больше ни слова, собеседница повесила трубку. Мегрэ подумал, что ему не обязательно ждать завтрашнего дня, чтобы получить ответ на вопрос молодой женщины. Он позвонил в школу парикмахеров и попросил к телефону месье Жозефа.
— Это комиссар Мегрэ. Сегодня утром я забыл вам задать один вопрос. Вы сами стригли Аристократа?
— Да, чтобы показать ученикам…
— Вы не заметили у него под волосами шрамов?
— Заметил, но не решился спросить, как он его получил…
— Большой?
— Сантиметров шесть… Швы не накладывали, так что шрам довольно широкий.
— Шрам заметен?
— Нет, у него были великолепные волосы, я вам это, кажется, уже говорил…
— Благодарю вас…
Итак, несколько минут назад был установлен первый контакт. Где-то в Париже находилась молодая женщина или девушка, знавшая Аристократа, поскольку ей было известно о его шраме. Она намеренно прекратила разговор прежде, чем Мегрэ начал задавать ей вопросы. Перезвонит ли она завтра, как обещала?
Мегрэ не терпелось как можно скорее установить имя неизвестного и узнать, почему он вел такую жизнь.
Разнородные предметы, загромождавшие комнату в тупике Вьо-Фур, наводили на мысли о сумасшедшем или маньяке. Чего ради собирать и хранить вещи, которые никогда не сможешь продать, не сможешь воспользоваться ими сам?
Но Мегрэ не мог назвать этого человека сумасшедшим.
Вновь зазвонил телефон. После публикации фотографий Мегрэ этого ожидал.
— Алло!.. Комиссар Мегрэ?..
— Да… С кем имею честь?..
Как и предыдущая его собеседница, эта, которая, судя по голосу, была намного старше, тоже не назвалась, но, будто случайно, задала тот же самый вопрос:
— У него был шрам на макушке?..
— А вы знаете человека с такой приметой?
Молчание на том конце провода.
— Почему вы не отвечаете?
— Вы мне тоже не ответили.
— На голове убитого действительно был шрам длиной около шести сантиметров.
— Благодарю вас…
Она тут же положила трубку на рычаг, как и первая.
Значит, Аристократа знали уже две женщины, которые не контактировали между собой, иначе было бы достаточно одного звонка. Но как найти этих женщин среди пяти миллионов жителей города? И почему обе так стремились сохранить инкогнито?
Тупиковая ситуация вызвала у Мегрэ раздражение, и здание уголовной полиции он покинул, ворча себе под нос. А ведь он кое-что узнал: его одиночка не всегда был таким одиноким. Его знали две женщины. Две женщины помнили его, но не хотели подвергаться допросам.
Почему?
Стало чуть свежее. Подул легкий бриз, толкая по небу маленькие розовые облачка, похожие на те, что рисуют на театральных декорациях.
Мегрэ позволил себе выпить стаканчик пива. Он обещал доктору Пардону не злоупотреблять спиртным. Но можно ли сказать, что он злоупотребляет, выпив за целый день всего три стакана?
Он старался не думать об Аристократе, однако вновь и вновь спрашивал себя: кто мог обнаружить странное место, где тот нашел себе убежище?
Он раздраженно пожал плечами, понимая, что при каждом расследовании хочет сразу знать всю правду и напрасно сетует на судьбу, считая, что она обходится с ним несправедливо.
Потом, в последующие дни, правда вылезала на свет.
Будет ли так же и в этот раз?
Поднимаясь по лестнице своего дома, он справился с раздражением и даже начал насвистывать.
Глава 2
На следующее утро плохого настроения Мегрэ как не бывало, и он вновь прошел путь от дома до набережной Орфевр пешком. Вдоль почти пустынных улиц медленно ползли уборочные машины, оставляя за собой широкие полосы влажного асфальта, от Сены поднималось жаркое марево.
Комиссар поднимался по лестнице уголовной полиции, когда заметил ожидающего кого-то фотографа, увешанного аппаратами. Он его хорошо знал. Встречал на каждом деле. Фотограф работал на одно агентство печати и часами ждал какого-нибудь преступления. Он был рыжим, выглядел большим мальчишкой и, если его выставляли в одну дверь, тут же влезал в другую, а то и в окно.
Коллеги прозвали его Малыш, на самом деле его звали Марсель Кон.
Он на всякий случай сфотографировал Мегрэ на лестнице. Возможно, этот снимок комиссара стал сотым, сделанным им.
— Вы вызвали свидетелей?
— Нет.
— А в коридоре вас кто-то ждет.
— Для меня это новость.
На скамейке действительно сидел человек. Очень пожилой, но державшийся удивительно прямо. При виде Мегрэ он быстро вскочил:
— Могу я вам сказать несколько слов, господин комиссар?..
— Вы по поводу дела у рынка?
— Да… Убийство в тупике Вьо-Фур…
— Я вас приму через несколько секунд.
Сначала комиссар по старой привычке заглянул в комнату инспекторов. Все они сидели без пиджаков, окно было распахнуто. Торранс читал газету с крупным заголовком:
«КОМИССАР МЕГРЭ ВЫШЕЛ НА СЛЕД».
На самом деле никакого следа у него не было.
— Есть новости, ребята?
— Анонимки, как обычно. Два письма от психов, тоже как обычно…
Из своего кабинета Мегрэ позвонил в парикмахерскую школу.
— Месье Жозеф?.. Я хотел бы попросить вас об одной услуге. Вы могли бы прислать одного из ваших парней в Институт судебной медицины сбрить Аристократу усы и бородку? Само собой, эта работа будет оплачена.
— Лучше я приду сам, дело-то деликатное…
Затем комиссар позвонил в отдел экспертизы, ответил Мере.
— Местраль там?
— Только что пришел.
— Вы можете его послать в Институт судебной медицины? Там он встретится с парикмахером, сбривающим усы и бороду нашему неизвестному. Как только тот закончит, пусть Местраль сделает несколько хороших снимков с разных ракурсов. Это срочно…
Едва он положил трубку на рычаг, как телефон зазвонил.
— Алло!.. Комиссар Мегрэ?
Голос показался ему знакомым.
— Я вам звонила относительно убийства в районе рынка…
Молодой голос. Это не та, что звонила второй.
— Полагаю, вы хотите задать мне тот же самый вопрос?
— Да.
— И не только вы, что интересно.
— А!
— Звонила еще одна женщина и спросила о том же самом…
— И что вы ей ответили?
— Я вам скажу, если вы согласитесь со мной встретиться или назовете свое имя и адрес.
— Мне бы этого не хотелось…
— Как вам угодно…
На этот раз трубку положил Мегрэ, ворча:
— Маленькая стерва!
Итак, Аристократа знали минимум трое: две женщины, звонившие по поводу шрама, и, разумеется, убийца.
Мегрэ открыл дверь. Посетитель, маленький и худощавый, одним рывком встал на ноги и направился к нему.
— Я немного побаивался, что вы меня не примете.
