— Не усложняй. Я тебя хочу, и ты не сможешь отказать мне.
— Серьезно?
— Давай так: ты даешь полный доступ к телу на, скажем, час. Если по истечению этого часа ты не захочешь меня — я отстаю, и мы больше не возвращаемся к этому, — ухмыльнулся начальник. — Но если ты не выдержишь, то до конца заточения ты больше не противишься, и мне не надо чувствовать себя насильником.
С вариантами у меня вообще было плохо. Драться не выйдет, он сильнее, и ограниченное пространство мне не на руку. Слова он отказывался понимать, а на его сделку я не хотела соглашаться. Что-то попахивало разводом меня наивной!
— А есть вариант просто пересидеть и не трогать друг дружку? — в отчаяние спросила я.
— Значит, сделка не устроила? — тихо спросил СС.
Слова не шли из меня, и я просто замотала головой.
— Что ж я хотел, как лучше.
Меня, казалось, атаковали со всех сторон. Руки, губы и всего слишком много! За секунду до того, как раздался треск белья, мои бедра обожгло огнем. Вот никто не говорит, что когда с вас сдирают белье, это адово больно! Слезы полились ручьем, не столько от боли, сколько от беспомощности. Платье, к чертям, уже просто собралось на талии. Козел просто спустил его по плечам, заблокировав руки и открыв грудь. Охнув от неожиданности, когда он вошел, я замерла. Боль была легкой от ширины члена. СС зашипел и ругнулся. Глядя мне в глаза, он медленно вошел до конца. Сказать, что было неприятно, это значит соврать. Я была в шоке от ситуации, от того, что я в неё попала и от того, кто именно меня трахает. Я не могла смотреть в его довольное лицо.
В тишине раздался хлесткий звук пощёчины. Я была ошеломлена не меньше его своей смелостью.
Дальше я почувствовала, как СС схватил меня за волосы и жестко начал трахать. Другие слова просто не появлялись в моем мозгу. Честно, мне было хорошо. Это был ахуенный секс, но признаваться я не собиралась. Я молчала, как могла, кусала губы и терпела, чтоб не застонать. И тут этот засранец открыл свой грязный рот. Я не привыкла к такому! Мой бывший был партизаном на допросе во время секса.
— Ох, детка, как же ахуенно тебя трахать, — этот страстный шепот лился прямо мне в ухо.
Я просто должна была его заткнуть! И да, я его поцеловала.
После этого назвать секс изнасилованием было сложно. Это был обоюдный крышеснос. Периодически я все же давала ему пощечины, зачем я сама не понимала. Просто он бесил меня. В ответ Стас кусался и ставил засосы.
Думаю, после этого я имею право звать своего шефа Стасом.
В себя я пришла от чувства размеренного покачивания. Стас нес меня куда-то. Я увидела незнакомую обстановку и дверь, за которой оказалась душевая кабина. Ооо, это был не душ, а подарок небес! После того, как вас несколько раз хорошенько оттрахали в железной кабине лифта, вы благословите создателя душа и кровати. Последняя так же нашлась за другой дверью. Купались мы в тишине. Я даже смотреть на Стаса не хотела, а он видимо не считал нужным говорить со мной. Вытеревшись полотенцем, я огляделась в поисках своего платья и туфель. Стас молча взял меня за руку и повел к кровати.
— Думаю, нам не мешает немного поспать, — сообщил мне шеф.
Я решила не ерепениться и тоже растянулась рядом. Это было волшебно! Кровать такая мягкая и свежая, прям из облака. Ну, наверное, это было не так. Уснула я мгновенно.
Просыпалась я медленно. Кровать была не моя. Глаза щипало нещадно. Кто носит линзы, меня поймет. Я практически на ощупь нашла свою сумку и капли в ней. Закапав капли, я почувствовала себя лучше. Оглядев комнату, нашла свое платье и туфли. Осторожно найдя лифчик в сумке, я постаралась бесшумно одеться. Оглянувшись напоследок и осмотрев голого Станислава Сергеевича, я увидела у него на теле татуировки. Это был сюрприз! Тихо закрыв за собой дверь, свалила из офиса.
Глава 4
Домой явилась почти утром. Доехала за минут двадцать, пробок нет. Ольга накинулась на меня с расспросами. Не ночевать дома это вообще не в моем стиле. Я выложила ей все как на духу. Ну, скажем так, подкорректированную версию. Признаться, что меня практически изнасиловал шеф и я, как шлюха, кончала под ним, было даже себе сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Оля дала мне поспать пару часов, и мы отправились в путь. За руль села она, а я вырубилась рядом. Выглядела я как ад: следы засосов на шее и груди, следы от разрывания белья, отпечатки рук на бедрах, волосы болели, губы саднили, а между ног ныло. Чувствовала себя лучше.
Отпуск прошел спокойно. У меня было время примириться с собой и произошедшим. Было не супер жарко. Закрытый купальник и легкое платье спасали от глаз мои «отметины любви», как назвала их Оля. Стебала она меня жестко. Под конец я уже жалела о том, что вообще поехала с ней. Привычно отмахиваясь от предложений «провести весело досуг», мы отдыхали в чисто женской компании. Я получила нагоняй от мамы за то, что не приехала домой. Видеть её пока не хотела, я задолжала ей объяснение за разрыв с Борисом. Просто я эту историю поставила на паузу и ничего ни от кого не хотела слышать. Особенно от мамы. Пообещав ей приехать в следующий отпуск, мы прикатили в столицу.
Отпуска у меня оставалось немного. Последние деньки я провела в судорожной подготовке к работе. Что будет, я не знала, скорее всего, продолжу тихо работать винтиком в большой машине.
Выйти на работу мне предстояло в четверг. Удачно. Два дня отработать и снова два выходных, а потом отрыв на работе по полной.
В кабинете меня встретили сдержанные приветствия и полный стол бумаг. Обед я пропустила, так как поняла, что нифига не успеваю. Короче день пролетел как миг, и я выжатая поплелась домой. Отпуск, не, не помню!
На следующий день все началось стандартно. Проблемы, отчет, опаздуны по срокам сдачи и прочее. В обед я встретилась с девчонками. Рассказала об отпуске, как Кузя в дороге себя вел, про то, что подруга достала.
— Кстати, Саш, тебя СС вызывает, — эта фраза остановила время и собрала тишину за нашим столом.
— Зачем, — поинтересовалась Таня.
— Не знаю, — ответила Стелла. — Не доложил. Сказал зайти в районе шести. Перед самым концом рабочего дня. Колись, подруга, что натворила?
— Что я могла в отпуске натворить? — отмахнулась я. — Я же только вчера вышла.
— Странно все это, — волновалась моя начальница.
— Может он питерским офисом заинтересовался? Ты же оттуда перевелась? Он недавно заказывал личные дела оттуда, — Лиза поделилась предположением. Она точно это знала, ведь Лиза была начальником отдела кадров.
Я молчала, как рыба. Блять, какого хрена я ему понадобилась???
— Не волнуйся. Не съест же он тебя. Ну, хоть Рейхстаг увидишь, — успокаивала меня Стелла.
То, что я его уже видела и в какой ситуации, лучше промолчать.
Послеобеденное время тянулось как улитка. Особенно после пяти часов вечера. Терпение, вообще не мой конек, а тут считай мучительное ожидание. Прозвенело положенное время, и в половине шестого я подняла свою пятую точку на самый верх нашего здания.
Рейхстаг за время моего отпуска не изменился. Так же сдержанная кофейная с коричневым палитра, плюс куча зелени и хрома. Респектабельно, уютно и дорого.
Стелла встретила меня за своим рабочим местом. Предупредив шефа о моем появлении, она сказала, что пробудет тут до шести, но больше не может. Спешит на свидание. Если я освобожусь раньше, она ждет отчет о том, зачем меня вызвал СС.
Сглотнув, я зашла в кабинет генерального директора.
Войдя в кабинет Станислава Сергеевича, и присев на указанный мне стул, я замерла в нерешительности. Я впервые в подобной ситуации и что говорить понятия не имею.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ну, здравствуй, Александра Антоновна. Как отпуск прошел? — по тону настроение не понять.
— Здравствуйте, Станислав Сергеевич. Отпуск прошел хорошо. Разве может быть иначе?
На этом разговор заглох. СС смотрел на меня, я в его стол. Красивый такой, из красного дерева, интересно крашенный или натуральный?
