— Не так. За цепочку.
— А какая разница? — из упрямства взбрыкнула Викса.
— Пеняй на себя.
Егор сжал в руке не то амулет, не то украшение, и курчавые волосы на его голове вдруг распрямились и встали дыбом, как у пацанов в классе, когда они себе бошки шерстяным шарфом натирали, а потом в темноте искрились и воняли озоном. Викса почувствовала, что воздух вокруг дрожит и пульсирует на четыре такта, будто два сердца стучат.
Земля под Виксой будто взорвалась, и силой взрыва девочку подбросило в воздух, невысоко, но достаточно, чтобы она, пролетев несколько метров, приземлилась точнехонько в кучу песка, привезенную года два назад для ремонта, да так и закаменевшую. Песок оказался необычно мягким, будто бригада из ЖЭКа чуть раньше заботливо разрыхлила его ломами и тщательно просеяла, чтобы удалить камни, осколки кирпичей и прочий мусор.
Значит, это правда, успела подумать Викса вверх тормашками. Это он наш сервант опроки... ой!
Несмотря на мягкость песка, ударилась Викса ощутимо. Потирая коленки и лоб, она вылезла из кучи.
— Придурок бешенства, — сказала Викса Круглову.
— Все еще смешно? — прищурился Егор.
— Обхохочешься.
— Шкандыбала бы ты отсюда, сопля.
— И не подумаю, — холодея от ужаса, сказала Викса.
— Чего?
— Я тебя не боюсь.
— Почему?
— А потому что ты не страшный.
Егор еще больше озадачился. Он, видимо, не ожидал, что его не боятся (хотя Викса боялась, так сильно, что даже в туалет захотелось). Он разжал ладонь, и предмет медленно и тяжело, словно не хотел покидать руку хозяина, скользнул по цепочке вниз.
— Это оно? — спросила Викса.
— Не твое дело. — Егор быстро засунул предмет в карман.
— А можно посмотреть?
— Нельзя. Все, пошла отсюда, а то точно дуну.
— А потом покажешь?
— Отстань.
— Ну пожалуйста, я никому не скажу.
— Что ты можешь рассказать, сопля?
— Я не сопля, я Вика.
— Да хоть Хрюндигильда Карловна. Кыш отсюда!
— А тебя можно Егором звать?
— Я сейчас Юсе скажу, и он тебя поцелует.
Перспектива быть поцелованной уродом подействовала на Виксу отрезвляюще. Она решила, что волшебный амулет еще увидит. В конце концов, Егор этажом ниже живет, и не стоит доставать его слишком сильно.
А то и вправду поцелует.
5
— Кто тут у вас кого целует? — спросил Глеб, который пришел сменить капитана.
Глеб раньше тоже носил длинные волосы, но они мешали заниматься кун-фу. Он сначала в Карелии жил, но в его городе все пили с детства, поэтому Глеб, чтобы водку с детства не пить, сбежал из дома и скитался по миру, пока не пристроился в столице акулой пера. Это, насколько знала Викса, так журналистов называют. А потом он увлекся всем китайским, стал изучать язык, кун-фу, и даже женился на девушке, которая китайский язык знала. А потом они с женой решили, что хотят жить где-нибудь поближе к Китаю, и приехали во Владивосток, где Глеб и устроился на катер к дяде Боре.
— Чудовище поцелует красавицу, и она тоже станет чудовищем, — пошутил Боря.
— И когда аттракцион?
— Никогда, — обиделась Викса.
— Да ты не обижайся, Глеб тебя потом обратно поцелует, — засмеялся Боря.
— Ну да, конечно, — иронии Викса или не поняла, или не хотела понимать. — Он, между прочим, женатый.
— Логично, — смутился Глеб. — Ну, ты рассказывай, рассказывай, нам интересно.
Викса не стала возвращаться домой, она сбегала для очистки совести к речке, посмотрела на начавшее уже подсыхать дно, а только после решила вернуться, посмотреть, что там мама с папой делают.
Во дворе стояла незнакомая «волга» с незнакомыми дяденьками. В машине работала рация. Это была не милицейская машина, по крайней мере не из папиного УВД, тамошние машины Викса знала наизусть. Может, новая пришла?
— Вы за папой? — спросила она.
— Ага, — кивнул водитель равнодушно.
Дурак. Викса его не знает, значит, и он с ней вряд ли знаком. Откуда же он может знать, за папой приехал или за дядей Вадиком? Сейчас она спросит у папы, что это за подозрительные типы.
На четвертом этаже она столкнулась с еще одним дяденькой, который трезвонил в дверь Кругловых. Наверное, тоже на «волге» приехал, решила Викса.
— Их нет, — непонятно зачем соврала Викса.
— А куда они делись? — Дяденька был сама любезность.
— Сели недавно на такси и уехали. С большим чемоданом.
Дяденька сорвался с места и поскакал вниз.
— Яблоков, Яблоков! — кричал он.
— Не яблоков, а яблок, — сказала Викса. — Не умеешь говорить — надо в ясельки ходить!
— Яблоков, они уехали на такси, срочно на вокзал! — донеслось снизу.
Викса поняла, что угадала и у Кругловых действительно проблемы с законом. Но почему тогда папа ни о чем подобном не сказал?
На улице заревел двигатель автомобиля, взвизгнули покрышки, потом все стихло. А потом щелкнул замок и дверь Кругловых приоткрылась.
— Проблемы с законом? — спросила Викса.
— Чего?
— Ну, ты же не имел лицензии землю трясти, да? Тебя вычислили и пришли арестовывать?
— Некогда мне, потом.
Но Викса продавила братьев обратно в квартиру и зашла. Удивительно, как просторно может быть в точно такой же, как у тебя, квартире. Никаких шкафов и сервантов, никаких полок с книгами, посудой и сувенирами, ни самодельной вышивки, ни постеров, вообще ничего, пустые стены. Только фотография дедушки с бабушкой.
Такая обстановка называется спартанской, вспомнила Викса. И представила себе спартанцев в набедренных повязках с короткими мечами, которые живут здесь, у Кругловых, в свободное от походов время, готовят пищу на костре, который разводят тут же, на паркете.
— Так, сопля, пошла отсюда, пока я тебя не провалил куда-нибудь в Австралию.
— Больно надо, ты и здесь-то ничего как следует сломать не смог!
Егор с Юсей сели на табурет и посмотрели на Виксу снизу вверх.
— Чего тебе надо?
Если бы она сама знала. Чего может хотеть девочка, у которой все есть? Мама, папа, своя комната, компьютер с играми и фильмами, подруга, красивая одежда. Раньше желания сыпались из Виксы, как сахар из дырявого кулька, а вот теперь простой, казалось, вопрос ставит ее в тупик.
Чего может хотеть человек, который всю жизнь только получал и почти ничего не отдавал?
— Чуда, — сказала она.
Усталое и невыспавшееся лицо Егора скривилось в усмешке.
— Чудес не бывает.
— А землетрясение?
— Это не чудо, а стихийное бедствие.
— Я серьезно!
— И я серьезно.
— А зачем к тебе этот дядька приходил?
— Неважно. Я все равно не успел.
— Чего не успел?
— Я уехать хотел сегодня, вон, продуктов купил в дорогу, бич-пакетов всяких, чаю, сахару, шоколадок. А они теперь на вокзале ждать будут.
— А ты можешь из Одинцово уехать?
— А как я туда попаду? Дороги плохие стали, автобусы не ходят, такси не вызвать — телефон не работает.
— Даже мобильный?
— А что толку? Передатчик ночью упал, сигнала нет.
Викса задумалась.
— А что будет, если тот дяденька тебя найдет?
— Заставит землетрясения делать.
— А ты не хочешь?
— Я — не хочу. А вот Юсе, похоже, нравится.
Понятно, почему они дрались, кивнула Викса. Следствие на правильном пути.
— Я тебе помогу.
— Как?
— Об косяк. Собирай свои манатки и пошли ко мне.
Егор посмотрел на Виксу совсем иным взглядом: не как на соплю, а как на человека. А может, в его положении человека будешь в любой сопле искать?
Папа с мамой занимались уборкой.
Викса вкратце сказала, что Егор взял билет на поезд из Одинцово, а автобусы из-за землетрясения не ходят. Не мог бы папа на служебной машине доставить соседа... то есть соседей... к поезду?
— А когда поезд? — спросил папа.
— Через три часа.
— Тогда я сейчас немного тут приберу, схожу на работу и договорюсь. Часа через два если выедем — успеем?
— Наверное, — нерешительно ответил Егор.
Папа быстренько прибил, прикрутил и приклеил все, что отвалилось, и убежал на службу договариваться с машиной. И все получилось так, как Викса придумала. С одной оговоркой — ее не взяли.
— Домой беги, там еще пылесосить надо, мусор выносить, — сказал папа.
— Я с вами хочу, — заныла Викса.
— Закон суров, — напомнил папа.
— Но это закон, — насупилась Викса.
Но все же она еще постояла немного и посмотрела вслед «уазику», увозящему чудо из ее жизни. Когда «уазик» скрылся за поворотом, Викса собралась уже вернуться и помочь маме, как на плечо ей опустилась тяжелая мужская рука.
— Тебя родители не учили, что обманывать некрасиво?
— Я закричу, — пролепетала Викса.
— А я тебе шею сверну, — пообещал обманутый дяденька. — Где Кругловы?
— Уехали.
— Опять?
— Они сегодня неуловимые.
Дяденька пребольно сжал плечо.
— Девочка, я люблю шутить, но в свободное от работы время. Если ты мне сейчас не скажешь правду, я выдерну тебе руки и ноги, вставлю спички и скажу, что так и было.
Кричать надо было сразу, а не вдыхать полной грудью. Дяденька, видимо, был профессионалом и сразу закрыл Виксе рот. Тут же подъехала «волга», и Виксу запихнули внутрь.
