Женщина кивнула.
– Понимаю. Вы ведь из Денвера? – Она протянула ему тоненькую, из нескольких страничек, брошюрку. – Вот, почитайте на досуге.
– Спасибо. – Кайл сделал вид, что прослушал невзначай заданный вопрос, и, подхватив сумку, двинулся к лестнице. – Где тут у вас можно перекусить?
– Идите в «Три луны». Это рядом, в сторону Гэллоус-сквер. Они открыты до полуночи.
Комната оказалась не лучше, но и не хуже десятков других, в которых приходилось останавливаться Кайлу. В мегаполисах номера в отелях отличаются, конечно, большей роскошью, предлагая гостям и заполненный дорогими напитками бар, и позолоченные краны, и джакузи, и плазменный телевизор, но зато они напрочь лишены таких радующих душу мелочей, как плетеная из соломки корзиночка, неуклюжая, но оригинальная картина кисти местного живописца в деревянной рамке или вязаная салфеточка под раскрашенной вручную вазой.
Номер, отведенный ему, оказался на удивление чистым, если принимать во внимание цену. Стоявший у стены телевизор был, наверное, ровесником самой мисс Бенсон. Китайские лампы под широкими абажурами, фонарики с длинными кисточками, фарфоровые фигурки, статичные картины на стенах, пестрое покрывало на кровати – обычный интерьер провинциального отеля. На полу толстый ковер с индейским орнаментом. Вся обстановка ограничивалась низкой деревянной кроватью, тумбочкой, под одну из ножек которой был подложен резиновый квадратик, письменным столом и стулом с лоснящимся сиденьем.
Ванная была отделана розовыми и белыми плитками, напоминавшими о давно канувших в прошлое пятидесятых, на полочках пенопластовые чашечки и крохотные кусочки туалетного мыла. Но больше всего Кайла тронула красная искусственная роза на окне. Кто-то сделал все возможное, чтобы люди, остановившиеся здесь, может быть, на одну ночь, чувствовали себя желанными гостями, хотя большинство завсегдатаев, вероятно, и не замечали этой трогательной заботы. Может быть, когда-то, лет сорок назад, такая предусмотрительность и внимание к деталям имели значение, но тогда и люди, наверное, были более цивилизованными, чем теперь.
Разложив содержимое дорожной сумки по полкам встроенного шкафа, Кайл с удовольствием принял душ, вытерся на удивление чистым полотенцем и переоделся в синюю вельветовую рубашку и слаксы цвета хаки. Окинув внимательным взглядом комнату, он подошел к старомодному телефону, снял трубку и отвинтил крышку микрофона. Ничего подозрительного под ней не обнаружилось. Выйдя в коридор, Кайл достал из кармана рубашки черную нитку и, прижав ее к притолоке, закрыл дверь. Теперь, если кто-то в его отсутствие вознамерится проверить, не привез ли постоялец с собой бомбу, такое любопытство не пройдет бесследно.
Часы на башне ратуши пробили девять. Порыв внезапно налетевшего с реки ветра тронул кроны деревьев, и сморенные дневной жарой листья встрепенулись, ожили и тревожно зашуршали. Небо вдруг потемнело, и город погрузился в полумрак.
Стоявший у входа в парк человек поёжился, поднял воротник куртки и, достав из кармана мятую пачку сигарет, щелкнул зажигалкой.
Не успел он докурить сигарету и до половины, как дверь ресторана «Три луны» распахнулась, и из него торопливо вышла, почти выбежала женщина. Секунду-другую она в нерешительности стояла в круге света, падавшего откуда-то сверху, и этого времени человеку в куртке вполне хватило, чтобы узнать ее. Он бросил сигарету на землю, раздавил ее для верности каблуком и на всякий случай отступил глубже в тень.
Оглядевшись по сторонам, женщина поправила висевшую на плече сумочку и решительно пошла через площадь в сторону парка.
Дверь ресторана снова хлопнула, и в том же круге света появился высокий, немного сутулый мужчина в сером костюме. Он тоже повертел головой, но, заметив удаляющуюся через площадь женщину, зашагал не за ней, как того можно было ожидать, а совсем в противоположную сторону.
Человек в куртке усмехнулся. Все шло точно по плану. Подождав, пока женщина пройдет мимо, он опустил руки в карманы и осторожно двинулся за ней.
Игра началась.
2
Часы показывали без четверти семь, когда Линда закрыла дверь, заперла ее на ключ и, перекинув через плечо сумочку, отправилась на свидание. Как всегда бывает с неуверенными в себе людьми, перед ней тут же встала трудноразрешимая дилемма: прийти раньше или позволить себе опоздать. При первом варианте ей, не исключено, пришлось бы либо слоняться в ожидании Роберта у входа в ресторан, притягивая к себе внимание всего города, либо сидеть в одиночестве за столиком, привлекая интерес только клиентов почтенного заведения.
Второй вариант таил в себе опасность другого рода. Прежде всего, Роберт мог просто не дождаться ее и уйти. К тому же, будучи натурой чуткой и восприимчивой, Линда всегда ставила себя на место другого человека. Воображая себя Робертом, она представляла, как бы нервничала, волновалась и даже злилась, оказавшись в его шкуре. Может быть, войти в ресторан ровно в семь, секунда в секунду? Бьют часы, двери распахиваются – и входит она.
Линда фыркнула – такие эффекты годятся разве что для романов. Филеас Фогг, например, мог позволить себе прибыть в клуб в последнее мгновение, но только лишь потому, что прежде объехал землю за восемьдесят дней.
Решено, она позволит себе маленькое опоздание, в одну-две минуты. Интересно, что бы сказала по поводу ее колебаний Дорис? Наверное, ничего, разве что покрутила бы пальцем у виска и покачала головой.
Мысль о Дорис потянула за собой вереницу других. Заперла ли она магазин? Положила деньги в сейф? Включила ли сигнализацию? И откуда в магазине взялась ветка жасмина?
Жасмин…
В тот день Линда вернулась домой чуть позже обычного, потому что заходила к своей лучшей подруге Клэр. Оставался последний школьный год, и девушки уже решили, что будут поступать в один и тот же колледж. Редко случается, чтобы у двух людей так совпадали вкусы, пристрастия и интересы. Им одинаково нравились Донна Саммер и Аль Пачино, пиво «Будвайзер» и джинсы «Джордан», пицца с грибами и духи «Орэндж блоссом». Перед Рождеством они даже влюбились в одного и того же молодого человека, Берта Сайзмора. Как ни удивительно, но даже это не развело подруг по противоположным углам ринга. Если Берт назначал свидание Клэр, та являлась вместе с Линдой. Когда же он попробовал расколоть девичий тандем и пригласил Линду на пикник, она предупредила, что его мотоцикл не выдержит троих. В конце концов несчастный парень спасся от спаренной атаки, сбежав для продолжения учебы в соседний штат.
Придя домой, Линда нисколько не встревожилась из-за отсутствия матери, которая частенько засиживалась после работы в каком-нибудь кафе или шла в кино с очередным кавалером. После смерти отца Линды прошло более пятнадцати лет, и все эти годы Шейла Шеппард отдала воспитанию единственной дочери, но в какой-то момент она словно очнулась и, поняв, что жизнь безвозвратно уходит, бросилась наверстывать упущенное. Кто-то оправдывал «бедняжку», слывшую некогда первой красавицей Блэкфилда, кто-то порицал, но, в общем, город относился к ней с симпатией и сочувствием.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
