Он хотел пройти мимо меня, но я выбросила вперёд руку и впилась пальцами в его бицепс, прежде чем он успел уйти.
— И что, чёрт возьми, ты знаешь?
Повернув голову ко мне, он пронзил меня взглядом серых глаз, слишком наблюдательных и изменчивых, на мой вкус.
— Я знаю хороших девочек, — его объяснение прозвучало с нотками чистого, ничем не отфильтрованного отвращения. — А ты, Диллон Батист, хорошая девочка до мозга костей.
Вырвав руку из моей ослабевшей хватки, он оставил меня одну на кухне, и его слова эхом разнеслись в воздухе.
Теперь, когда я осталась наедине со своими мыслями и брошенной стопкой тарелок, я поняла две вещи.
Во-первых, Ванн Делайн был полным и абсолютным мудаком, и я была благодарна, что мне не приходилось мириться с его дерьмом до сегодняшнего дня.
И, во-вторых… он был прав. Это были отговорки, которыми я буду кормить себя в течение следующих тридцати лет. Я знала, что Эзра всерьёз собирается нанять кого-то на постоянную работу. Я знала, что он будет искать, пока не найдёт кого-то подходящего для этого места, кого-то, кто будет держаться до самого конца. Или, по крайней мере, добрую часть следующего десятилетия.
Если я не возьму "Бьянку" сейчас, эта возможность может никогда больше не встретиться мне на пути. Мы могли бы пересекаться по жизни, никогда не совпадая, никогда не находя друг друга, никогда не работая вместе.
Я прикоснулась к краю тарелки на вершине стопки. Смогу ли я жить с собой в согласии, если уйду сегодня? Смогу ли я преодолеть разочарование от того, что никогда не управляла этой кухней?
С тех пор как я начала мечтать стать шеф-поваром, "Бьянка" была висевшей на конце палки морковкой, за которой я гонялась. Моё гастрономическое путешествие привело меня именно к этому моменту.
Ладно, я бы предпочла, чтобы этот момент произошёл через несколько лет. Но это уже не вариант.
И Эзра верил в меня. Это ведь что-то значило, верно? Уволить меня он тоже не мог. Если он уговорит меня на это, ему придётся иметь дело с последствиями.
Хорошо это или плохо, но мы были вместе.
К тому же персонал почти год управлял кухней без капитана. Ходили слухи, что иногда даже Эзра подменял его. Если он мог управлять этой кухней без формального образования или какого-либо реального опыта, то и я могла.
Кроме того, мнение моих друзей много значило в процессе принятия решения. Обеденный зал был заполнен компетентными поварами, надирающими кулинарные задницы по всему Дарему. И те же самые суперзвёздные повара верили в меня. Они пришли сюда, чтобы отпраздновать моё назначение.
Так почему же я стою на своём?
Почему я отмахиваюсь от той мечты, которая заставляла меня проводить бесчисленные изнурительные ночи, работая на психов-эгоистов? Почему я отказываюсь от надежды, которая поддерживала меня, несмотря на уродливые, ужасные воспоминания и жизнь, к которой я никогда не хотела возвращаться? Почему я ухожу от великолепной кухни и потрясающего ресторана с относительно замечательной репутацией? Потому что я боялась?
Почему? Потому что я всегда выбирала не то.
При всей моей родословной вкус у меня был ужасный.
Шесть лет воздержания и годы воспоминаний, которые я отчаянно хотела забыть, были свидетельством этого.
Я взяла верхнюю тарелку, мои пальцы обхватили края белого фарфора. Поднеся блюдо к груди, я крепко прижала его к себе, моё сердце колотилось об него.
"Бьянка" была моей.
Она принадлежала мне.
И я была бы дурой, если бы позволила ей уйти к кому-то другому.
Крутанувшись на каблуках своих шипованных ботинок от Сэма Эдельмана, я снова протиснулась в зал, всё ещё сжимая тарелку, и объявила:
— Я передумала. Я хочу "Бьянку".
ГЛАВА 2
— Быстро, — мой брат стоял рядом с Киллианом и Уайеттом, без сомнения, пытаясь найти способ сделать именно это — изменить моё мнение.
— Я все обдумала, — объяснила я, игнорируя тошнотворную нервозность, затопившую моё тело, — и поняла, что это действительно шанс всей моей жизни. Я боюсь, что если упущу его сейчас, то не исполню мечту, которая была у меня с самого начала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У меня всегда найдётся для тебя место...
— Я знаю, что найдётся, — заверила я Эзру, обрывая его. — Но я хочу "Бьянку". Я всегда хотела "Бьянку". Кроме того, я привлеку всех вас к ответственности, чтобы убедиться, что я ничего не испорчу.
— Это будет потрясающе, — заверила меня Вера, в то время как Кайа сказала:
— Мы не позволим тебе опозориться, не волнуйся.
Я надеялась, что правда была где-то посередине.
Последовал шквал поздравлений, и растерянная Молли спросила, может ли она взять тарелку, которую я всё ещё сжимала мёртвой хваткой. Кто-то принёс правильные десертные тарелки, кто-то разрезал торт и протянул мне кусок.
Хлопнуло шампанское, и последовал смех. Больше я Ванна не видела. Очевидно, он сбежал ещё до того, как торт был разрезан. Ха! Сосунок.
Я подумала о нём — в этих идеально сшитых тёмно-бордовых брюках, которые должны были казаться слишком женственными, но вместо этого дарили ощущение, что у него отличный стиль для одинокого парня. Кремовая рубашка-хенли с длинным рукавом и пара дорогих кроссовок Найк прекрасно дополняли его внешний вид.
И это почему-то меня раздражало.
Я хотела, чтобы он пах конопляным маслом и имел тайное пивное нутро. Он обидел меня на кухне. Растоптал мои мечты и издевался надо мной. Он сделал одну вещь, которую я находила абсолютно и совершенно непростительной — он не принял меня всерьёз.
— Я и не подозревала, что твой брат такой придурок, — сказала я Вере, когда мы расставляли тарелки после того, как торт разрезали, и остались им недовольны, но неминуемо съели.
— Кто? Ванн?
Я взглянула на неё.
— У тебя есть ещё один брат?
Она рассмеялась и покрутила на пальце обручальное кольцо.
— Нет. Только один.
Она неловко откашлялась. Я поняла, что обидела её.
— Ох, нет. Я обидела тебя. Прости, Вера! Я просто пошутила. Я определённо не имела в виду, что он был...
— О боже, — оборвала она меня. — Пожалуйста, перестань извиняться. Он полный придурок. Особенно с людьми, которых не знает. Когда он только открыл свой велосипедный бизнес, мы с отцом делали ставки, какие жалобы он обязательно получит. Он просто… очень умный. И я думаю, что иногда это делает его гигантским придурком. Кроме того, он очень экономный. И его бережливость переходит всякие границы. И, честно говоря, он ужасен в свиданиях. Серьёзно. Я не помню, когда он в последний раз был на втором свидании. Девушки убегают от него. Эм, не сразу, конечно. Ему удаётся уговорить их встретиться с ним. Но как только они заказывают напитки, они начинают посылать экстренные сообщения и SOS всем, кто ответит на их крики о помощи.
Я не могла не посмеяться над её братом.
— Но ты такая замечательная, — сказала я ей.
Она улыбнулась.
— Я знаю.
— Так вот почему он до сих пор не женат? Женщины боятся его?
Она закатила глаза.
— Да. И он продолжает встречаться с хорошими девушками. Они ему не подходят. Ему нужен кто-то с упрямством. Из тех девушек, которых не сожрут и не выплюнут до того, как доберутся до второй базы. Я всё время говорю ему, чтобы он перестал встречаться с хорошими девушками. Нашёл кого-нибудь с приводом в полицию или что-нибудь в этом роде. Хотя бы с мелким правонарушением. Но слушает ли он меня? Нет. Он не хочет.
— Тогда удачи ему, — пробормотала я себе под нос.
"Я знаю хороших девушек, — сказал он мне. — А ты, Диллон Батист, хорошая девочка до мозга костей".
Я прикусила нижнюю губу и позволила оскорбленным чувствам снова захлестнуть меня. Он не просто сказал, что я недостаточно хороша для "Бьянки", он сказал, что я недостаточно хороша и для него.
Ну и пошёл ты, Ванн Делайн.
