На одной картинке из леса выезжают сестрички-бруснички. Их везёт настоящая крыса (а не резинка-мышка) в настоящей тележке (а не в спичечном коробке).
Я попросил их, чтобы они меня взяли с собой. Они закричали: «Тпру!» — и крыса остановилась. Я уже собрался было поехать в их ягодную страну, но… поглядел на Тосю, мне стало жалко с ней расставаться, и я остался.
А потом пришёл один мальчишка, Антек, и вернул книжку без обёртки.
Тося на него очень рассердилась и сказала, что нельзя снимать обёртку с книжек, они от этого портятся. Книжки покупали все ребята вместе, и все должны о них заботиться.
Не понимаю, почему Тося так рассердилась. Меня даже обрадовало, что мальчишка снял бумагу с книжки. На обложке была хорошая картинка: большой мальчик, ростом с Тосю, разговаривал с таким же малюсеньким человечком, как я.
Я спросил, как его зовут, а он ответил:
— Давай познакомимся. Меня зовут Гном.
Я ему сказал, что зовусь Пластусем, и спросил, где он живёт, а он ответил:
— В книжке.
Тогда я сказал, что живу у Тоси в пенале… И больше ничего рассказать ему не успел, потому что Тося взяла книжку и обернула её в голубую бумагу.
А потом пришла учительница и стала читать ребятам прекрасную сказку о сиротке Марысе, о гусях и о лисе — там кто-то из них кого-то съел, но я не понял: то ли лиса гусей, то ли гуси лису, потому что очень сильно плакал. Гномы, такие же маленькие, как я, помогли Марысе, и всё кончилось очень хорошо!
Ох, как я люблю книжки с картинками!
КРАСНЫЙ АВТОМОБИЛЬ
Сегодня утром я подумал: «Какие счастливые эти сестрички-бруснички! У них такая хорошая тележка, и они могут в ней кататься!»
И вдруг сюрприз!
Но нужно рассказать всё по порядку.
Мы всегда приносим с собой в класс завтрак.
Завтрак сидит в углу портфеля и очень боится, чтобы книжки его не смяли.
Но наши книжки всегда лежат аккуратно и никому вреда не причиняют.
Завтрак завёрнут в белую бумажку и красивую салфетку.
У нас четыре салфетки на смену.
На одной вышиты два петушка в жёлтых сапожках.
На другой — скачет по полянке зайчик.
На третьей — красный автомобиль едет в дальние края.
А на четвёртой вышит я, Пластусь.
Это мой портрет. На портрете у меня прекрасные уши торчком и отличный толстый красный нос.
Тосины подруги не могут налюбоваться нашими салфетками.
Лодзе больше всего понравился красный автомобиль. И мы сделали ей подарок…
Тося взяла полотна, цветных ниток. Шила, шила, вышивала.
Вышила на салфетке красный автомобиль и подарила салфетку Лодзе.
Сегодня мы пришли в класс, а на нашей парте, возле чернильницы, стоит такой малюсенький красный автомобиль.
Этот автомобиль сделала для меня Лодзя.
Похоже, что он из спичечного коробка, оклеен красной бумагой, а колесики из катушек.
Я очень обрадовался.
Тут же уселся в автомобиль и начал ездить, по парте.
Когда в пенале это заметили, то подняли ужасный крик — всем захотелось прокатиться в автомобиле.
Резинку-мышку я не пустил — она слишком толстая и раздавит мою машину.
Карандаш я тоже не мог взять — он слишком длинный и вывалился бы из автомобиля.
Узнала о моём автомобиле и шерстяная кукла. Она тоже полезла в машину.
Но и куклу я не взял — ещё выпадет из автомобиля и случится несчастье.
Взял я с собой только одно перо, которое лучше всех пишет и не оставляет клякс в тетради.
Когда резинка-мышка немного похудеет, карандаш станет короче, а шерстяная кукла поумнеет — тогда я их прокачу.
Мой автомобиль красивее той тележки, в которой катаются сестрички-бруснички из книжки!
В ШКОЛЕ ЁЛКА!
Сегодня утром карандаш первым вышел из пенала. Он возвратился к нам очень взволнованный:
— Слушайте, слушайте! Какие чудеса в классе творятся! Тося рисовала мной колечки на розовой бумаге, и я видел, как дети нанизывают цветные бумажные колечки на соломку!
От любопытства мы чуть пенал не разломали.
К счастью, Тося открыла пенал, и все увидели — на каждой парте лежит розовая, красная и голубая бумага, солома, бусы, золото, серебро. Ученики вырезают из бумаги звездочки и колечки и нанизывают их на нитку.
Как только перо выскочило из пенала, оно тут же сказало:
— Я знаю, это будет ёлка!
Все очень обрадовались, хотя никто толком не знал, что такое ёлка.
Тося делала красивые цветочки, переплетала их соломой и вязала какую-то паутину. Зося оклеивала пустые яичные скорлупки цветной бумагой и мастерила из них кувшинчики. Яся вырезала балерин в розовых юбочках. А Бронек с последней парты вместе с Фелеком клеили огромную цепь из бумаги.
Я встал на крышку пенала и стал командовать:
— Внимание! Ясе требуются ножницы!.. Бронеку нужен перочинный нож!.. Скорей! Лодзя ждёт карандаш!
И все поспешно летели на мой зов. Ножницы стригли, нож резал, а карандаш рисовал. Все хотели помогать, и мне стоило большого труда удержать в пенале резинку-мышку, перья и ручку.
Вдруг Тося сказала:
— Знаешь, Зося, пусть мой Пластусь тоже висит на ёлке! Нарядим его гномом!
И тут же сделала мне красный колпачок, красный плащ и на шею привязала красную нитку.
Я хотел подразнить всех, кто оставался в пенале, но не успел, потому что Тося сразу повесила меня на ёлку.
Ёлка зелёная, душистая и колючая. Висеть на ней очень весело. Около меня горят две свечи: красная и жёлтая. Висит голубой шар, летают голубок и самолёт, скачет пряничная лошадка и танцует шерстяная кукла.
Вечером собрались дети со всей школы. Они пели и танцевали. И лучше всех танцевала моя Тося.
И мы тоже танцевали на ёлке.
Потом ребята получили подарки. Тосе достался тёплый шарф, голубой в жёлтую полоску, а я смотрел на неё сверху и радовался.
О ТОМ, КАК ОДИН ШАЛУН УКРАЛ МЕНЯ С ЁЛКИ
Два дня я висел на ёлке. Вначале было очень весело, а потом мне это надоело.
Я затосковал по своему дому-пеналу, по Тосе, по резинке-мышке, а больше всего по своему дневнику. Как же писать дневник, когда болтаешься на ёлке?
На ёлке становилось всё меньше соседей, потому что ребята унесли пряничных кукол и лошадок.
И меня тоже какой-то лакомка хотел унести. Думал, что я пряничный, но, к счастью, пластилин пришёлся ему не по вкусу; он щёлкнул меня по носу и оставил в покое.
Наконец пришла учительница с ребятами. Они начали снимать игрушки. Я думал — вот придёт Тося и отнесёт меня обратно в пенал, но Тоси не было…
Оглядываюсь, ищу Тосю глазами, и вдруг какой-то мальчишка закричал:
— Этого дуралея я беру себе! — и хвать меня с ёлки!
Схватил и прицепил к пуговице своей куртки.
Этот мальчишка был ужасный озорник. Он всё время подскакивал и подпрыгивал, как козлёнок. Как он подскочит, так я начинаю раскачиваться на нитке.
Потом он побежал со мной в класс на урок. Но этот класс был совсем не похож на наш, и ребята там были большие.
О МОЕЙ ГРУСТНОЙ ДОЛЕ У ВИТЕКА В НЕВОЛЕ
Весь урок этот скверный мальчишка, вместо того чтобы слушать учительницу, надоедал мне. Он тянул меня за нос, и мой нос стал похож на слоновый хобот.
Вспомнилось мне, как я сидел на своём месте возле Тосиной чернильницы, и мне стало так грустно, что захотелось плакать.
Наконец уроки кончились. Я думал, что этот мальчишка положит меня в пенал, но у него никакого пенала не было. Испачканную чернилами ручку и сломанный карандаш он бросил в портфель, а меня прилепил к парте и сам ушёл.
Кому никогда не приходилось проводить целую ночь на жёсткой, противной, залитой чернилами и изрезанной ножом парте, тот не знает, как это тяжело… Только теперь я понял, какие хорошие вещи пенал и мягкая перочистка!..
На другой день этот мальчишка (звали его Витек) пришёл в класс и снова повесил меня на свою куртку.
В перемену он выскочил из класса и принялся носиться по коридору. Кого толкнёт, кому ножку подставит, кому язык покажет. А я то и дело подпрыгиваю на своей нитке, даже голова кружится.
Случайно взглянул, вижу — дверь нашего класса!.. А на дверях — написанное красными буквами объявление. Хотел его прочесть, но не успел, потому что Витек бросился вперёд и толкнул трёх девочек… Девочки в испуге разбежались. Гляжу — а это Тося, Зося и Яся… Хотел позвать их, но противный Витек был уже далеко.
«КТО ВЕРНЁТ МНЕ ПЛАСТУСЯ?»
Этот Витек помчался со мной в конец коридора, в умывалку.
Я думал, что он хочет вымыть свои лапы — они у него грязные, как у кочегара, но ему это и голову не приходило. Он просто хотел поозорничать.
