Что скажешь, шансов было мало. Но Дон Жуан был оптимистом. И это у него неплохо получалось. Вот он и посмотрел на небо: а вдруг? Но нет — ни облачка, тем более метеорита. И тут услышал громкий голос. Это кричал Дон Карло:
— Остановитесь!
Десяток всадников плюс Дон Альфонсо, шпаги обнажив, готовы были Дон Жуана заколоть. Все с удивленьем повернулись к Дону Карло.
— Остановиться?
— Этот человек совсем недавно спас мне жизнь, — сказал Дон Карло. — И если вы хотите на него напасть, я буду вынужден встать на его защиту.
— С чего бы это? — спросили хором все.
— Как с чего? Он спас мне жизнь, неужто непонятно? И после этого я должен просто так смотреть, как вы изрежете его на мелкие кусочки, и пальцем даже не пошевелить? Да что же вы тогда за люди?
Дон Карло вроде не на шутку разозлился.
Тогда к нему подходит брат Альфонсо и заговаривает с ним спокойно и даже ласково.
— Дражайший брат, — сказал Альфонсо, — воистину вы благородный человек. Я восхищаюсь прямотой, с которой вы произнесли эти чудесные слова. Я тронут. Все мы тронуты, не так ли? — спросил он у десятка смельчаков.
Десяток смельчаков шмыгнули носом, тем самым показав, что тронуты.
— Добро, — продолжил он. — Теперь, растрогавшись, приступим к делу. Сей господин похитил нашу кровную сестру, напрочь запудрил ей мозги слащавыми и тошнотворными словами, уговорил вступить с ним в брак, ну а наутро испарился, не расплатившись даже за гостиницу. Три месяца уже, три месяца я не слезаю с моего коня, выискивая этого разбойника по всей Испании. И наконец-то я его нашел. Нас дюжина, а он один. Ему не выпутаться, шансов нет. Поэтому я буду краток, братец: уйдите с моего пути — сейчас его я порешу.
— Не порешишь! — вскричал Дон Карло.
— Вестимо дело, порешу! — воскликнул Дон Альфонсо.
— Не порешишь, и все тут! — вскричал Дон Карло.
— Порешу — и точка! — воскликнул Дон Альфонсо.
— Попробуй только! — вскричал Дон Карло.
— Пробую уже! — воскликнул Дон Альфонсо.
— Можно мне сказать? — сказал вдруг Дон Жуан.
Все повернули головы к нему.
— Простите, что встреваю, но у меня есть предложение.
Все в ожидании затихли.
— Видите ли, вы, Дон Альфонсо, бесспорно, вправе покромсать меня на части. Однако же и вы, любезнейший Дон Карло, резонно претендуете на то, чтобы сия расправа не чинилась на глазах у вас, ведь вы обязаны мне жизнью. Что ж, сделаем иначе. Меня оставите вы жить еще на сутки, всего на сутки. Пусть это будет Дона Карло дар. Так, в свой черед, он жизнь спасет и мне. А через сутки вы меня найдете в моем палаццо в городе. Тогда уже вы вольны распорядиться мною как угодно. Я вам клянусь, что буду там, один, как и сейчас. Располагайте мной всецело. Я честию клянусь.
Последовало долгое молчание. Все думали о том, где тут подвох. Но ничего на ум не приходило.
— Сутки и не часом больше? — осведомился Дон Альфонсо.
— Клянусь, — ответил Дон Жуан.
— И после этого мы будем квиты? — спросил Дон Карло.
— Не смейте сомневаться, — ответил Дон Жуан.
Казалось, найдено хорошее решенье. Все опустили шпаги.
— Тогда до встречи через сутки в городе, у вас в палаццо, — промолвил Дон Альфонсо.
— Я буду там, — уверил Дон Жуан.
— Чего вам и желаю, — прибавил Дон Альфонсо и, развернувшись, поскакал галопом. За ним Дон Карло, а потом и десять всадников. Вскоре они пропали из виду. Сгущались сумерки. В поле оставались Дон Жуан и Лепорелло.
— Не могу поверить, — сказал Лепорелло, вздохнув с немалым облегчением. — Мы еще живы.
— На сутки, — подметил Дон Жуан.
— Вы шутите? Не скажете же вы, что через сутки вы будете в том месте? Разве сейчас мы не направимся отсюда как можно дальше?
Дон Жуан взглянул ему в глаза.
— Я слово дал, — сказал он. — И завтра вечером я буду ждать их во дворце, один.
— Выходит, вы мертвец, — промолвил Лепорелло.
Но Дон Жуан лишь улыбнулся.
— Пока что нет, мой Лепорелло, пока что нет, — сказал он.
Семь
Итак, они подались в город. Лепорелло продолжал ворчать, а Дон Жуан молчал, погруженный в раздумья. Уже стемнело, когда вдали возникли городские стены. Тут дорога проходила рядом с кладбищем.
На небе показалась вот такущая луна. В лунном свете могилы выглядели еще белее и призрачнее, чем всегда.
Оба всадника взирали на это зрелище не проронив ни слова. Тут они увидели большую и богатую гробницу, которую не замечали прежде. Над ней был даже памятник покойному. Покойный сидел верхом. И конь, и всадник были как настоящие.
— Да, впечатляет, — заметил Дон Жуан. — Лепорелло, глянь-ка, кто-то это там отгрохал себе такую статую.
У Лепорелло не было ни капельки желания соваться на это кладбище, и все ж он слез с коня и подошел к означенной могиле. Нагнувшись, стал читать начертанное на плите имя покойного. И тут же с криком отскочил назад.
— Что там? — спросил Дон Жуан.
— Уйдемте поскорей отсюда, — испуганно ответил Лепорелло.
— Прочти же, что там на плите могильной, — велел Дон Жуан.
— Не разберу печать при лунном свете…
— Читай, приказываю!
Объятый страхом Лепорелло снова подошел к могиле и принялся читать. Голос его дрожал, слова не шли наружу — так он был напуган.
— Здесь похоронен… Дон Гонсало де Ульоа, командор Калатравы. Здесь… он ожидает своего отмщенья… и кары нечестивца, убившего его.
— Командор! — воскликнул, оживившись, Дон Жуан. — Никак нам не отделаться от старика, — и рассмеялся звонким смехом.
Спустя мгновение раздался мрачный голос. Говоривший произносил слова так медленно, как будто это стоило ему чудовищных усилий. Но смысл слов понятен был вполне.
— НЕ ТРЕВОЖЬ ПОКОЙ УСОПШИХ, НЕЧЕСТИВЕЦ, А НЕ ТО СМЕЯТЬСЯ КОНЧИШЬ ДО КОНЦА ГРЯДУЩЕЙ НОЧИ.
— Хозяин! — взвопил Лепорелло. — Говорящая статуя!
Дон Жуан не растерялся.
— Сдается, так и есть, мой Лепорелло. Ну и диковинка!
— Молю, хозяин, прочь отсюда.
— С чего бы это? Не каждый день ты встретишь статую, вдруг пожелавшую заговорить. И знаешь что — она мне симпатична. Скажи, что я зову ее на ужин в мое палаццо, завтра вечером.
— На ужин? Статую? Скажите сами! — ответил Лепорелло.
— Не прекословь, не то убью и прямо здесь же схороню. Ступай и позови ее на ужин!
Лепорелло был охвачен страхом. Но что он мог поделать?
Он к статуе придвинулся на шаг и, глаз с нее стараясь не сводить, промолвил медленно:
— Почтеннейшая статуя сеньора Командора… Хозяин мой, не я, а он весьма покорно просит вас, не сможете ль вы часом, как знать… Нет хозяин, я не могу!
— Ну же, не то убью и здесь зарою! — прикрикнул Дон Жуан, который определенно начал забавляться.
— Мой хозяин, продолжил Лепорелло, — весьма покорно просит вас прийти на ужин в его палаццо завтра ввечеру. Сочтет за честь он коли примете вы приглашенье. Хотя вы можете и отказать, он не обидится ничуть.
Дон Жуан стоял и наслаждался этой сценой.
— Спроси у ней, придет ли! — велел он Лепорелло.
Лепорелло был так напуган, что у него слова застряли в горле. Все же он сумел собраться с духом и, посмотрев на статую, сказал:
— Скажите, коли в силах, придете ль вы на ужин?
И тут случилось нечто невообразимое. Статуя главу склонила трижды в знак согласия. Казалось, голова была живой.
— Воистину невиданное дело, — заметил Дон Жуан. — Наш старикан пожалует на ужин. Чего не сделаешь, чтобы поесть на дармовщину. Ну что ж, мы постараемся его принять со всею пышностью, которой он достоин. Поскачем, Лепорелло, готовить настоящий праздник.
И резвой рысью к городу направил он коня.
Непродолжительное время слуга молчал, пытаясь усмирить стучавшие от страха зубы. Он ехал позади, раздумывая об увиденном. Вскоре Лепорелло обрел спокойствие и смог заговорить о том, что у него вертелось в голове.
— Хозяин… Мало того что вы на ужин пригласили статую… Хотел бы я увидеть, кстати, что вы положите в тарелку ей: котлеты мраморные, каменные фрикадельки? Но разве вы не помните, что завтра вечером вы заняты?
— Я занят? — тот притворился, что не понял.
— Так, мелочь, — молвил Лепорелло. — Вы просто обещали, что двое озверевших братцев и десять кровожадных всадников-рубак прикончат вас у вас же в доме.
— Ах, это, — отозвался Дон Жуан. — Пустое. Подождут немного.
— Немного подождут? Они уже три месяца как ждут.
— Ну, стало быть, их тоже позовем. На сытое брюхо и убить хватит духу.
Лепорелло был ошеломлен. Он думал, что неплохо знает своего хозяина, но мужество и выдержка такие и вправду поражали.
— Хозяин, — спросил он, — вы что, никогда ничего не боитесь?
Дон Жуан хорошо знал этот вопрос.
