Покончив с подбором оружия и доспехов, Конан отправился к тем рядам, где торговали одеждой. Год шел на убыль. Дни становились все короче, а устойчивые северные ветры свидетельствовали о скором наступлении зимы. Конечно, Конан привык к морозам, но не видел никакого смысла в том, чтобы страдать от них попусту. Поэтому он купил себе зимнюю одежду, теплые сапоги и перчатки. Он нашел себе отличный плащ из тонкой шемитской шерсти, который мог бы служить во время путешествия одновременно и одеждой, и одеялом. Плащ был широкий, полукруглой формы, цвета запекшейся крови.
Закончив экипировку, Конан отправился туда, где торговали лошадьми. Здесь он пересмотрел уйму лошадей, начиная со скромных трудяг, способных безропотно волочить тяжелый плуг, и заканчивая горячими скакунами – столь горячими, что только опытные конюхи могли управляться с ними. И то на каждого коня их требовалось двое. Были здесь и кони для охоты, беговые кони, используемые для скачек, а также пони для благородных дам. Наконец киммериец остановил свой выбор на сильном, крепко сложенном жеребце. Наверное, дюжину раз варвар вскакивал в седло и слезал обратно, проверяя коня. Скакун был удивительно грациозен. Похоже, он способен развивать, если нужно, большую скорость, а также отличался выносливостью. Жеребец неплохо выезжен и прекрасно слушался узды. Конан потратил добрую часть утра, отчаянно торгуясь, чтобы сбить цену за превосходное животное. После чего повел коня к кузнецу, чтобы подковать его, и внимательно наблюдал за всей процедурой. Он хотел удостовериться лично, что все будет сделано так, как надо. Плохие подковы сгубили уже не одного прекрасного коня и его хозяина. Потерявший подкову или плохо подкованный конь был еще менее полезен в быстрой скачке, нежели собака.
Убедившись, что подковы выдержат долгое путешествие, Конан повел коня в ряды седельщиков, где приобрел бритунское седло. Разошедшийся седельщик, после того как они с Конаном ударили по рукам, приложил в придачу к седлу пару седельных сумок и сбрую.
После этого Конан прикупил еще несколько мелочей, необходимых в путешествии: кремень и кресало, веревки и колышки, а также бурдюк. Все это он уложил в седельные сумки. Затем занялся поисками лавки, где мог бы приобрести карту местности.
Он остановился на лавке, которая находилась в районе, населенном школярами и мастерами тайных искусств. Кроме них, здесь было множество торговцев книгами. Из лавок, где продавали пергаменты, доносился постоянный скребущий звук. И внутри, и прямо на улицах трудилось множество писцов, начиная с самых простых, сидящих за складными столиками, до искусных копировщиков, трудолюбиво переписывающих манускрипты, и каллиграфов, изготовляющих богато украшенные пергаменты для сильных мира сего. Были здесь и художники, которые тратили целые дни, вырисовывая и украшая одну-единственную заглавную буквицу.
Конан больше привык к местам, населенным такими же искателями приключений, как он сам, поэтому, оказавшись здесь, он невольно почувствовал некоторый интерес. Киммериец остановился перед магазином, торгующим колдовскими принадлежностями, разглядывая единственное окно, которое одновременно служило и витриной. Внутри виднелась картинка странного урода, нечто вроде крошечного демона. Существо приплясывало на тонких птичьих лапках среди посохов, мечей с выгравированными на лезвиях рунами, одеяний, расписанных звездами, и хрустальных сфер. В широкой части яйцеобразного туловища демона находился клыкастый рот, над которым виднелись три красных глаза на коротких стебельках. Нижняя часть "яйца" украшена длинной бородой. Конан заметил, что, когда эта тварь прыгала с места на место, она время от времени исчезала, а порой становилась прозрачной, из чего Конан заключил, что она – чистой воды иллюзия.
Время от времени расспрашивая торговцев, Конан в конце концов дошел до небольшого тупика, где примостилась лавка торговца картами. Единственное, что указывало на характер заведения, была пара позолоченных циркулей, приколоченных к стене над низкой дверью. Пригнувшись под низкой притолокой, Конан вошел внутрь.
Внутри оказалось светлее, чем можно было бы предположить при взгляде на этот неказистый магазинчик. Свет вливался через окно наверху. Было исключительно чисто, ни соринки. Вокруг лежало множество карт, но при этом царил полный порядок – ни малейшего признака хаоса. Скрученные в рулон карты хранились в кожаных трубках. Тубусы были закрыты и на каждом имелись надписи. В задней части помещения находился невысокий прилавок, за которым восседал старец, склонившийся над картой, которая лежала перед ним. Когда вошел Конан, он поднял голову от своей работы:
– Чем могу служить, мой господин?
Конан подошел к прилавку и оглядел карты, развешанные по стене, – а их было множество.
– Мне нужно найти одно место. Город, именуемый Шикас, в Аквилонии. Я должен поехать туда и хотел бы отправиться так скоро, как только будет возможно.
– Шикас, – проговорил старик. – Погоди-ка, погоди… Мне знакомо это название. Хотя эта метрополия является уже чуть ли не легендой.
Он встал и прошел к полкам, где лежали карты. Порывшись, он извлек одну трубку. Вытащив оттуда свернутый пергамент, он разгладил его на столе. Пока хозяин магазина суетился, Конан рассматривал другие карты, развешанные по стенам. Тут имелись работы старых мастеров. На них были обозначены народы, которых давно уже не существовало. Внимание киммерийца привлекла одна особенно древняя, изрядно потемневшая карта. Язык пояснительных надписей был Конану незнаком, а очертания побережий выглядели столь же загадочно.
– Это что, какая-нибудь земля по ту сторону Западного Моря? – спросил Конан.
– Вообще-то нет. Хотя лежит так далеко, что можно считать, будто она и в самом деле находится за Западным Морем, – ответствовал старый географ. – На самом деле континент, который изображен здесь, – тот самый, где ты сейчас стоишь, господин. Но он был таким столь давно, что даже океаны с тех пор изменили свои очертания. Я думаю, что это одна из самых старых карт, какие только существуют. А ведь это – копия с куда более древней карты. Надписи выполнены на языке, умолкнувшем давным-давно. По моему мнению, здесь изображен западный мир, каким он был тогда, когда народы Валузии и Коммории правили землей, а земли пиктов были лишь цепочкой островов в Западном Море.
– Валузия и Коммория, – пробормотал Конан. – Эти названия из легенды. Хотя с пиктами я знаком. Я был еще совсем пацаном, когда понял, что такое – воевать с ними. Даже ваниры не были таким бедствием для нас, каким были пикты.
– Стало быть, ты – киммериец? – спросил географ. – Я так и подумал, когда увидел тебя. За всю свою жизнь мне довелось увидеть меньше полудюжины твоих соотечественников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
