— Что с ними случилось? — спросил Джек.
— Мы истребили их, — ответила я. — Вероятно. — Что, из пулеметов? Я пожала плечами:
— При наличии времени достаточно каменных топоров и кремниевых наконечников для стрел.
— Ну и, — не унимался практичный Джек, — как они попали
сюда?
— Уровень моря падает и поднимается, — пояснил Цилиакс. — В те периоды, когда ледники наступают, они аккумулируют мировые запасы воды. Возможно, это верно даже для этого аномального океана. Может быть, уровень моря опустился так низко, что обнажилась суша, которая теперь снова скрыта водой, или архипелаги, по которым можно было переправиться.
— Итак, в ледниковый период, — сказала я, — мы охотились на мамонтов и гигантских ленивцев, пока не согнали их с континентов. Но они продолжали бежать, и некоторые из них добрались до того или иного острова, а теперь они просто продолжают бежать курсом на восток.
И в этом безграничном океане, я думаю, найдется довольно места, чтобы бежать, и бежать, и бежать. Больше незачем вымирать.
— Но здесь есть люди, — указал Джек. — Мы видели костры. Мы летели вдоль берега на бреющем полете. Снизившись еще, мы увидели некое подобие лагеря, разбитого вокруг импровизированного очага. На шум из леса выбежали люди — голые, — завидев нас, большинство из них удрали обратно. Но мы хорошо рассмотрели их и сфотографировали.
Это были люди или существа, похожие на людей. У них были приземистые плотные тела с широкой грудной клеткой и шишковатые лбы. Думаю, мы все поняли, кто это были, даже Джек.
— Неандертальцы. — Цилиакс сказал это первым: это немецкое название. — Еще одна разновидность — да, животных, которых мы, люди, выжили из Африки, Европы и Азии.
— Они не кажутся достаточно умными, чтобы истреблять мамонтов, как это делали мы, — заметил Джек.
— Или, может быть, они слишком умные, — пробормотала я. Цилиакс воскликнул:
— Какое замечательное открытие: найти реликты эволюционного прошлого, в то время как судьба эволюции человечества решается в Центральной Азии!
По действующим инструкциям приземление запрещено. «Фаэтон» поднимает нас обратно к стальной безопасности «Зверя», и все заканчивается.
Прошло восемь дней с тех пор, как мы ушли от берегов Китая. Мы уже пролетели тридцать пять тысяч миль над океаном.
Может быть, нас больше не должно удивлять то, что мы видим внизу, — странные звери, мамонты, пещерные медведи и низколобые дикари. И мы все еще в пути. Что дальше? Как это все волнующе!
День 23-й. Сегодня случилась страшная электрическая буря.
Мы попали в самый ее эпицентр, двигатели дребезжат, молнии трещат вокруг мачт передатчиков. Возможно, в этом бесконечном океане и бури тоже бесконечные — никто этого не знает, наши метеорологи не могут ничего просчитать.
Но мы вышли из нее. Отважные техники выползли к основаниям крыльев проверить, все ли в порядке со «Зверем», поправить пару мачт, взглянуть, что с «фаэтонами». Я хотела проверить свой «Спитфайр», но, как и ожидалось, Цилиакс мне не позволил. Кроме того, Клаус любезно вызвался взглянуть на мою старушку и заверил, что с ней все в порядке.
Прошлой ночью оба — Цилиакс и Джек Бове — пытались приставать ко мне, один с несгибаемой решимостью, другой с довольно безнадежным видом.
День 25-й. Довольно знаменательный день.
Наш нормативный запас провизии и воды рассчитан на пятьдесят дней. Сегодня, следовательно, день двадцать пятый, точка поворота обратно. А мы все еще не приблизились к суше, как не приблизились и к проникновению в великую тайну Тихого океана.
Капитан собрал нас в самом большом из ресторанов; нас — это пассажиров и старших офицеров; кухарки не присутствовали и «илоты» тоже — эти пропащие души из отсеков атомных реакторов. Капитан лично говорил с нами через переговорную трубу из капитанской рубки; пора бы мне все же увидеть его лицо.
Мы обсуждали, стоит ли продолжать полет. Мы заслушали доклад начальника хозяйственной службы о состоянии наших припасов, потом состоялись дебаты, за которыми последовало голосование. Голосование, проводимое на летящем нацистском schlachtschiff! Не сомневаюсь, что капитан Фассбиндер принял собственное решение еще до того, как мы собрались в обеденном зале из полированного дуба. Но он пытался поддержать наш боевой дух, равно как и намеревался предотвратить возможность мятежа в будущем. Мне Джек рассказывал, что Христофор Колумб использовал такую же тактику, когда его команда чувствовала себя затерянной посреди другого безбрежного океана.
И, так же как Колумб, капитан Фассбиндер одержал победу. Мы продолжаем лететь, урезав свой рацион вдвое. Киношники это все засняли, хотя все они до единого, слишком любящие пожрать, голосовали за возвращение назад.
День 28-й. Сегодня мы прошли над еще одной группой островов у довольно большой группой. Капитан Фассбиндер приказал несколько часов летать по кругу, пока «фаэтоны» совершат разведку внизу. Из нашей маленькой группы только я одна стремилась полететь вниз с моим другом Клаусом. Джек Бове не ответил на мой стук в дверь его каюты. Я не видела его весь день. Подозреваю, что он там накачивался спиртным.
Так что мы с Клаусом вдвоем летели низко над лесами и лугами. Мы обсуждали экзотических животных: они были похожи на слонов, и буйволов, и носорогов. Возможно, это архаические виды времен даже более ранних, чем ледниковый период. Живые ископаемые! Я радостно нащелкала кадров, сделала заметки и мечтала о том, как представлю свои наблюдения Королевскому географическому обществу, как это сделал Дарвин по возвращении из своего путешествия на «Бигле».
Потом я увидела людей. Они были голые, высокие, худые, с прямой осанкой. И выглядели как-то более «современными», что ли, если это слово можно тут употребить, чем те неандертальцы с покатыми лбами, которых мы видели на островах мастодонтов много дней назад. Лбы у них уже не такие скошенные; хорошо очерченные черепа вполне могли содержать некоторое количество серого вещества, а их симпатичные глаза выражали только кроткое недоумение. Они исчезали при нашем приближении, как и другие обитатели саванны.
Сколь ни примитивными они были, казалось, что именно эта порода людей идет в авангарде экспансии. Я сделала еще снимки.
Я начала развивать теорию о природе мира и поверхности океана, над которым мы путешествовали, или, скорее, геометрическом континууме, в который он предположительно помещен. Думаю, Тихий океан — это вызов не только картографам, но и математикам. (Перечитала написанное — как напыщенно! Да, студентка Гиртона — это навсегда!) Я должна все же с кем-нибудь это обсудить. Я думаю, понять меня сможет только Вольфганг Цилиакс. Но прежде чем обратиться к нему, я предпочитаю убедиться в основательности своих предположений. Конечно, необходима радикально новая теория для этого нашего океана. Вы только подумайте! От берегов Азии мы уже прошли расстояние, достаточное, чтобы обогнуть Землю по меньшей мере пять раз, если бы не было этой странности, этой пространственной складки на теле мироздания.
Думаю, Тихий океан одержал победу над нами, сокрушив наши умы своими масштабами. Всего лишь после трех дней на половинном рационе все ворчат так же громко, как их животы. И все же мы продолжаем путешествие…
День 33-й. Мне потребовалось двадцать четыре часа, чтобы приступить к изложению случившегося. После вчерашних событий описание всего этого казалось мне бесполезным. Соберись, Блисс! Однако, как всегда говорила моя мама, стоическая женщина, когда случаются неприятности, нужно вести себя так, будто ничего не произошло.
Это началось, когда Джек Бове и на третий день не вышел из своей каюты. Неуправляемых пьяниц, да еще на свободе, не потерпят на любом воздушном судне, даже на таком большом, как наше. И ни в один уголок на «Геринге», даже в каюты пассажиров, не может быть воспрещен вход такому божеству, как капитан. Поэтому Вольфганг Цилиакс привел группу дюжих парней из состава экипажа к каюте Джека. Я пошла с ними по его просьбе, поскольку на нашей посудине я была для него человеком, который больше всех остальных подходил под определение «друг».
Я смотрела, как немцы выламывали дверь каюты Джека. Джек был пьян, но вменяем и очень агрессивно настроен. Он бросился на крепышей из люфтваффе, и, когда его скрутили, Цилиакс приказал тщательно обыскать каюту — «тщательно» означает, что мебель была разобрана и обшивка вскрыта.
Потом все завертелось и понеслось. Цельную картинку того, что произошло далее, я составила только сейчас.
Немцы нашли маленький радиопередатчик, компактный кожаный ящичек, набитый электронными лампами и проводами. С его помощью, как выяснилось, Джек подавал сигналы тому самолету-ракете, когда мы пролетали над Украиной. Так что подозрения Цилиакса были вполне обоснованны. Я слегка разочаровалась в Джеке — такая грубая работа! Так или иначе, поднялся большой шум, наши головорезы окружили Джека. Но когда они приблизились к нему, он поднял правую руку, в которой было что-то зажато. Сначала я подумала, что это граната. Немцы попятились.
