- Платон, приезжай немедленно. Микки в лаборатории...
- Что, что? - кричал он, не в силах вот так сразу принять случившееся.
- Не знаю, я боюсь. Во всем институте выключен свет. Это Микки...
Платон громыхал по лестнице, натягивая пиджак прямо на пижаму. Как назло, возле дома ни одной свободной машины. Он бежал по мостовой, задыхаясь, размахивая руками, забыв, что надо просто нажать кнопку на ближайшем столбике вызова. Наконец где-то через два квартала его нагнала "черепаха". И, уже набрав индекс маршрута и откинувшись на сиденье, Платон понял, чем занимался Микки этой ночью: анализировал ход мыслей его, Платона. Недаром он специализирован по человеческим знаниям. Микки прошел вместе с ним по улицам, стоял в световом круге, нервно затягивался сигаретой, переходил от надежды к отчаянию и отыскал наконец то вынужденное решение, к которому привела жестокая логика. А отыскав, нанес контрудар.
Рита ждала в воротах парка, стягивая у горла края кофточки неестественно белыми в темноте руками. Пижамную куртку она сняла, но осталась в брюках.
- Он пришел ночью, схватил меня за руку и потащил в вестибюль к большому зеркалу. Долго разглядывал нас обоих и анфас и в профиль, а потом, ни слова не сказав, ушел. И вот...
Первое, что увидел Платон, когда ворвался в лабораторию и чиркнул спичкой, - сорванная предохранительная решетка с шин высокого напряжения, а под шинами, черными, обгорелыми, - капли застывшего металла. Микки был сделан из обыкновенной, нетугоплавкой стали... Платон включил рубильник аварийного освещения и, тяжело ступая, прошел к своему столу, на полированной поверхности которого чужеродным телом белела записка. Он вдруг почувствовал себя старым и одиноким. Рита неотступно шла рядом, и в ее глазах он увидел жалость и смятение - чувства, конструкцией роботов не предусмотренные. Но теперь это его не пугало. И, распиная себя каждым словом, он прочел записку, а потом медленно разорвал бумажку на мелкие клочки.
- Болван! - сказал он.
Но это относилось не к Микки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
