Олав Эхала: «В «Космосе» мы играли. Это было мероприятие бит-клуба. Яак выступал с «Кристаллид», но не исключено, что он пел и с «Вирмалисед». Киностудия «Таллинфильм» снимала ночную репетицию для хроники, но лента утрачена».
Олав Эхала
Из-за того, что оставшаяся на улице молодёжь вела себя развязно, разумеется, вызвали куда следует директора кинотеатра Фреда Раудберга для объяснений и, конечно, подобную самодеятельность запретили. Двумя днями позже в высшем руководстве Эстонской ССР обсуждали меры подавления массовых волнений и приняли соответствующее постановление. Борьбу с бит-группами вверили КГБ. Появилось особое мнение, как направить тенденции молодёжной культуры в общий культурный поток.
На Эстонском телевидении появилась передача «Kanal 13», которая знакомила с молодёжной музыкой. В ней участвовала прибывшая из дружественной Финляндии бит-группа «Эрнос», и к сыгранной ею композиции «Maria Luisa» Яак Йоала сделал кавер-версию. Альтернативная концертная деятельность Таллинна и Тарту стала всё больше и больше подпитывать такие места как Кохила, Эльва, Кейла. К счастью, Хейки Тарк и Йоэль Стейнфельдт создали хеви-рок-группу «Коома», на фоне которой Яак Йоала выглядел вполне безопасным, а в Тарту пел Александер Мюллер: «А какая разница, кто кого когда имел». Но вернёмся в год 1968-й.
Первый эстонский R&B ансамбль на мызе Лайтсе в 1968 году. Слева направо: Марью Куут, Марье Ааре, Олав Эхала, Яак Йоала и Юри Кыргема (Фото: частное собрание).
ПЕРВЫЙ СЪЕЗД ЭСТОНСКОЙ НЕОБОГЕМЫ
Начало лета 1968 года. Замок в Лайтсе. Яак сообщает друзьям, что состоится «всеэстонский съезд необогемы». Съезд хиппи! Итак, на сцене группа в составе: Олав Эхала, Яак Йоала, Гуннар Грапс и Марью Куут, Марье Ааре… Кто-то перебирает гитарные струны. Поэт из Тарту Джонни Б. принимает для храбрости бутылку вина, лезет на сцену и рычит свои стихи.
«Какой чёрт сказалчто жизнь мусори люди свиньис этим делом отнюдь не таклишь из данных статистики знаючто толькокаждый третий из нихготов меня обманутькаждый четвёртый предатькаждый седьмой обокрастькаждый десятыйизбить мою женукаждый двадцать шестойпросто меня убить»
Джонни Б. смотрит на публику и понимает, что его слова не пробивают публику. Он пропускает несколько строки и орёт две последние:
«плохие ли после этого людирешайте сами»
Группа, которая в тот день называлась «R&B», играла после этого несколько композиций. Публика хотела танцевальной музыки, но тут делали что-то иное, это ведь первый съезд эстонской необогемы. Дело можно было бы назвать и как-то попроще. Поэтесса Леэло Тунгал училась в Тартуском университете и познакомилась там с многими интересными, творческими людьми. Из Тарту, кроме Джонни Б., баллотировались также Юхан Томингас, Маттиас Лилль, Хейго Вийрас, Ханнес Варблане, Калле Мяльберг. Не было Юхана Вийдинга из Таллинна. Выступающим было невероятно весело, но большая часть публики эстонский язык не особенно понимала.
Первый слет эстонской необогемы на мызе Лайтсе. На первом плане на балконе замка Олев Эхала. (Фото: частное собрание).
Банкет после концерта был на полгорода Руила, где жила Леэло, и длился два дня. Леэло основательно подготовилась, съездила на велосипеде в магазин в Турба и купила новый ночной горшок, горчицу и сардельки. В Тартуском университете она узнала, что на праздниках настоящих буршей ночные горшки обмазывались изнутри горчицей и наполнялись колбасами. Ради таких ценных знаний стоило учиться в университете, во всяком случае, праздничный стол получился эффектным и быстро опустел. Вдобавок осушили весь запас домашнего пива отца Леэло. Позже Джонни Б. прислал Леэло письмо, в котором заверял, что жив, но здоровья совсем нет, потому что голова раскалывается от выпитого.
Калле Мяльберг: «Думаю, это событие произошло в начале лета. Этот праздник был до вступительных экзаменов в университет. Мы обретались в бункере Джонни Б. на улице Эльва, когда родилась идея поехать в гости к Леэло. На какой-то машине с удобрениями мы всей компанией доехали до мызы Лайтсе, концерт уже начался. Разместились на полу мызы. Мы были хиппи и оделись в толстые чёрные дождевики. Эта мыза была экзотическим местом, потому что там находился советский военный центр радиоэлектронной разведки».
Первый эстонский R&B ансамбль на мызе Лайтсе. Второй слева художественный руководитель ансамбля Яак Йоала (Фото: частное собрание).
АНСАМБЛЬ «ВИРМАЛИСЕД» СПАС ФИЛЬМ, НО ЕГО ЗАПРЕТИЛИ
Лето 1968-го. В Пярну идут съёмки фильма Марка Соосаара «Запускатель божьих коровок», главный герой которого – бит-ансамбль «Вирмалисед». Яак Йоала, Тойво Курмет, Марью Куут и Гуннар Грапс бегают по пляжу Валгеранна в чем мать родила и играют на музыкальных инструментах. За ними следит камера студента ВГИКа Марка Соосаара с несколько фанатичным взглядом. Естественно, фильм запретили.
Яак побывал на концерте группы «Вирмалисед» в парке Аудру и увлёкся ею. Группа играет и в фильме Марка Соосаара. Яак договорился с лидером группы Тойво Курметом, что при надобности будет заменять бас-гитариста Калью Оппи. В какой-то момент произошла смена музыкантов, Оппи перешёл в «Кристаллид», а Яак Йола – в «Вирмалисед». Этот обмен мог произойти из-за одной девушки. А именно: Яак встретил на празднике у Курмета девушку по имени Эне, которая считалась его невестой следующие года четыре. У них было что-то общее. Словно немного подраненные, нежные существа с тонкой кожей.
В то лето Яак действительно играл попеременно как с «Кристаллид», так и с «Вирмалисед». Обе группы выступали в Пярну, и время позволяло. Когда заканчивали «Кристаллид», то через час продолжали «Вирмалисед». Это было не изменой, а просто сотрудничеством.
На этих клубных вечерах случиться могло что угодно. Иногда музыканта не пропускали в дверь, иногда требовался галстук, потому что без галстука вход запрещался, тогда приходилось передавать галстук через окно туалета.
Так катилось пярнуское лето 1968-го. Прошла очередная драка. Те, кто не поместились внутри, тоже угомонились. Тойво Курмет немного устал от толкотни. Яак Йоала взял микрофон и запел. Несколько песен Тойво Курмета запали публике в душу: «Taas on päev» («Снова день»), «Naer» («Смех»), «Ainult sul» («Только у тебя»), «Ma ei tea, miks» («Не знаю, почему») и «Üksinda» («Одинок»). Терять ему было нечего. Осенью его ждала Советская армия.
Сентябрь 1968. В парке Кадриорг записывается передача «Ноортестуудио». На снимке Яак Йоала, его девушка Эне Аэр, и солист «Оптимистов» Хейки Йохансон (Фото: Арнольд Москалик/ ERR).
Конец ознакомительного фрагмента.
