Мухаммед осклабился, обнажив испорченные зубы, и перебросил ей повод. Затем передали длинный хлыст, показывая знаками, чтобы она брала бразды правления в свои руки. Некоторое время они медленно тащились по песку, но вскоре Мери надоела такая тягомотина. Она начала понукать Хасана и несколько раз ударила его в бок каблуками своих туфель. Верблюд прибавил шагу. Вот сейчас другое дело. Теперь уже лучше. Почти как на коне. Она пару раз легонько хлестнула его, и верблюд перешел в галоп.
– Тпру! Тпру! – в панике закричала девушка, но Хасан, видимо, по-английски понимал плохо.
Люди с криками начали разбегаться в разные стороны. Потрясая кулаками в воздухе и выкрикивая арабские проклятия, где-то сзади бежал старый Мухаммед. Ахмед старался не уронить марку. Он держался почти вровень, припуская изо всех сил и взвихривая вокруг себя песок. Но вскоре отстал и он.
Мери отбросила бесполезный теперь хлыст и обеими руками вцепилась в седло. Тут уж не до удовольствия, живой бы остаться.
– Ну тпру же, миленький, тпру! – уговаривала она верблюда, пытаясь дотянуться до повода. Но Хасан крепко зажал его зубами.
Вихрем пролетела мимо первая пирамида. Мери даже не заметила ее. Вскоре пролетела и вторая.
Впереди замаячил сфинкс и окружающая его стена. Мери закрыла глаза и начала молиться, надеясь, что Господь услышит слова даже сквозь оглушительный стук ее сердца.
Ее тело начало свешиваться на сторону. Несмотря на все усилия, вспотевшие руки уже были не в состоянии держать седло. Неужели это конец? Глупый, позорный, смешной конец. Смешнее не придумаешь.
– Господи, помоги мне! Помоги! – в ужасе закричала Мери.
И тут случилось чудо. Оно должно было случиться. Внезапно сильные руки стащили ее с верблюда и перенесли на коня, скачущего рядом. Она стукнулась о широкую грудь своего спасителя, а он развернул своего черного скакуна и остановился. Крепкие пальцы приподняли ее волосы, упавшие на глаза, наверх.
– С вами все в порядке? – спросил хрипловатый голос.
– Да. Я чувствую себя прекрасно. По крайней мере, мне так кажется… – Голос ее осекся. Мери онемела, и было от чего. Ее гипнотизировали дивные глаза. Сверкающе-голубые. И хотя они смотрели на нее с нежностью, их поразительный небесно-голубой оттенок в контрасте с темной кожей, густыми черными волосами и усами пугал ее. От углов этих глаз расходились маленькие лучики. Помимо глаз, лицо этого знакомого незнакомца было примечательно высокими скулами и породистым орлиным носом.
– Это хорошо. – Он расплылся в белозубой улыбке, и морщины вдоль щек стали еще глубже.
Теперь, наблюдая его совсем близко, как говорится, во плоти, Мери понимала, что это самый красивый мужчина из всех, кого ей приходилось видеть. Абсолютная мужественность в ее чистом виде – вот что это было такое. У Мери перехватило дыхание.
Мужчина с базара.
Мужчина из ее снов. Возможно, она сошла с ума, но это так.
Вспышка страха внутри нее вскоре погасла. На смену ей пришло знакомое чувство комфорта, который она всегда испытывала в его объятиях. Сколько ночей он ее обнимал, сейчас уж и не припомнить. В общем, много. Но теперь эмоции ее существенно обогатились. Такого острого, яркого ощущения его сильных мускулов, пряного запаха тела, пропитанного солнцем, во сне ей переживать еще не приходилось. Это было что-то совершенно новое. Сознание Мери заметалось. Что же получается, я снова сплю? Заснула в номере, и все это мне сейчас просто снится?
Она потрогала его щеку и почувствовала слабую щетину.
– Ты мне что, снишься, да?
– А тебе хотелось, чтобы это было так? – мягко спросил он, снова приглаживая ее растрепавшиеся волосы.
– Не знаю. Не могу понять… Я…
Он улыбнулся, и слова застряли у нее в горле.
Какая улыбка! От нее замирает сердце и кожа покрывается пупырышками.
Он поудобнее устроил ее перед собой, обнял и дернул поводья коня.
– Я буду заботиться о тебе. Всегда. – Услышала она его шепот где-то рядом с виском. – Держись. Сейчас я тебя прокачу. – Он пустил скакуна в галоп по направлению к пустыне.
Она качалась в его руках, как в колыбели. Все ей казалось сейчас правильным и единственно возможным – и то, что она с ним, и то, что именно здесь, в этом месте. Где-то внизу о камни пустыни постукивали копыта коня, а ей представлялось, что это Пегас несет ее к неведомой судьбе.
Они скакали, и ветер бил им в лицо. Панорама вокруг начала медленно меняться, как будто тихую воду слегка замутило легкое дуновение. Когда же мгновение спустя картина прояснилась снова, то все вокруг исчезло – толпы туристов, автобусы, такси, продавцы сувениров. Это все исчезло. Перед ними простирались только безмолвные пески да скалистые горы.
Но на этом превращения не закончились. Его европейский костюм внезапно исчез, его сменило странное белое одеяние, вздымающееся сзади него, как парус. Испуганная, она посмотрела на его лицо.
По контрасту с белым одеянием оно стало еще темнее. Кроме усов, у него была еще и борода. Глаза тоже изменились. Они стали черными, их взгляд пробуравливал ее насквозь. Так смотрит хозяин на свою собственность. Мери от страха чуть не лишилась чувств.
– Моя, – произнес он с гортанной свирепостью. – Навеки моя.
Она попыталась закричать, но горло было парализовано. Попыталась схватить его за одежду, но пальцы не слушались. Они были как будто чужие. Стали какие-то маленькие, и на каждом кольцо. Мери посмотрела вниз, глаза начали панически искать знакомые приметы ее тела и одежды. Но на ней сейчас было просторное одеяние из алого шелка, а на босых ступнях – легкие тапочки.
В ужасе она попыталась от него отстраниться, но сильные руки держали ее крепко.
– Пожалуйста, – шепотом взмолилась она. – Пожалуйста.
Игнорируя ее слабую мольбу, он откинул голову назад и засмеялся. Затем выхватил из ножен кривую саблю, взметнул вверх, так что лезвие засверкало на солнце. И тогда он издал торжествующий крик, и крик этот понесся по песчаным дюнам вдаль.
Мери старалась высвободиться из его рук, пыталась подать голос, позвать на помощь. Но вокруг не было никого, ни души.
Только пирамиды величественно возвышались, и это было единственным украшением ландшафта. Куда-то исчезли все люди, верблюды, лошади. Нигде не было видно автобусов, громыхающих и противно чадящих. Не было и собак. Стена вокруг сфинкса растаяла в воздухе. К его лапам подступали волнистые дюны.
По-видимому, здесь, кроме них, был еще маленький песчаный дьявол, который вертел вихри и колобродил по каменистой почве. Крики Мери канули в небытие, их унес ветер.
И тут она поняла, что провалилась во временную дыру.
Ее охватила паника. Сознание отказывалось в это верить. Каждый мускул ее тела трепетал от страха. Она зажмурилась, прижала руки к вискам и принялась повторять:
