На Уралмаше Кузнецову представилась новая возможность продолжить изучение немецкого языка. В то время на Уралмаше, как и на других крупных предприятиях Советского Союза, было немало иностранных специалистов – инженеров, техников, мастеров. Одни из них приехали ради высоких заработков, другие – в силу своих прогрессивных взглядов и искреннего желания помочь первой стране социализма.
Кузнецов подружился с несколькими немецкими специалистами, общался с ними и на работе, и после работы. Они вместе проводили свободное время, ходили в кафе, на семейные вечера, беседовали на самые различные темы. Говорить с ними Николай предпочитал на немецком языке.
Немецкие специалисты были из разных частей Германии и говорили на разных диалектах, что очень помогло Николаю в изучении говоров и наречий немецкого языка. Николай изучал не только язык, но и национальные традиции, обычаи. Будучи человеком наблюдательным, он усваивал манеру немцев одеваться, вести себя в обществе, запоминал их привычки и вкусы.
Николай Кузнецов не ограничился изучением немецкого языка. Он также знал английский, польский, украинский языки и язык народа коми. Он читал в оригинале произведения Гете, Гейне, Шиллера и других немецких классиков. Интересно, что и диплом инженера в 1938 году Кузнецов защищал на немецком языке.
Кузнецов сознательно и целенаправленно готовил себя к участию в борьбе с фашизмом. В мире было неспокойно, приближалась вторая мировая война, и Николай считал, что его знание немецкого языка, немецкой культуры могут пригодиться. И он не ошибся в своих планах. Его способности, эрудиция, волевые качества, преданность социалистической Родине и идеям пролетарского интернационализма были оценены должным образом – перед Кузнецовым открылось новое поприще, где он смог проявить все свои лучшие качества.
Новые обязанности, возложенные на Кузнецова, потребовали от него прежде всего расширения и углубления знаний и навыков. Работал он много – до восемнадцати часов в сутки. Регулярно читал произведения художественной, исторической и военной литературы, окончил школу парашютистов, занимался стрелковым спортом, лыжами, боксом, гимнастикой, в совершенстве овладел фотоделом, вождением автомобиля и мотоцикла, научился даже танцевать не хуже самого рафинированного аристократа.
Своим девизом Кузнецов избрал слова Феликса Дзержинского: «Чистые руки, холодная голова, горячее сердце». Он понимал, что война неизбежна. Война страшная. Кровавая. Такой войны еще не было в истории. Сестре Лидии и брату Виктору Кузнецов сказал: «Наши отношения с Германией оставляют желать лучшего. Возможно, придется воевать с фашистами. Знание немецкого языка мне может очень пригодиться. Буду бороться против немецких нацистов, потому что люблю немецкий народ и его культуру».
Метрополия тайной войны
Июнь 1941 года. Несколько дней на просторах от Балтийского до Черного моря бушует война между СССР и Германией. Вероломное нападение и быстрое продвижение немецко-фашистских войск вызвали тревогу и напряженность в Москве. На военных предприятиях непрерывно ковалось оружие. Вся столица была взбудоражена, словно охваченная сильным землетрясением. Все пришло в движение, будто пробудился гигантский джин, от Карпат до Тихого океана.
И хотя фронт еще далеко, повсюду приступили к рытью окопов и рвов. Женщины, старики, дети вооружились кирками и лопатами. С периферийных улиц снимают асфальт, булыжник, брусчатку. Возводятся баррикады. Безоблачное жаркое небо заполнили аэростаты воздушного заграждения. Над городом постоянно патрулируют эскадрильи истребителей с пятиконечными звездами на крыльях.
На площадях и улицах, у зданий важных государственных учреждений установлены зенитные орудия и пулеметы.
Общая мобилизация осуществляется молниеносными темпами. Улицы запружены народом, войсками, машинами. Из многочисленных радиодинамиков громко звучит песня «Священная война». Время от времени военные песни и марши прерываются краткими сообщениями Ставки, Государственного Комитета Обороны, вестями с фронта.
«Священная война» – необычно мелодичная, бодрая и вдохновенная песня – рождает у слушателей веру в свои силы, поднимает их дух и решимость. Стихотворение «Священная война» было напечатано в газете 23 июня. На другой день композитор Александр Александров написал к нему музыку, а утром следующего дня хор ансамбля Красной Армии под его руководством впервые исполнил новую песню. Сейчас этот ансамбль носит имя Александра Александрова. Песня была записана на пластинку и в течение каких-то часов стала своеобразным гимном Великой Отечественной войны.
В те трудные дни, свидетельствуют историки, вся Москва пела:
Вставай, страна огромная,Вставай на смертный бойС фашистской силой темною,С проклятою ордой!
Кузнецов остановился на одном из перекрестков Арбата. Из радиодинамика, висевшего на доме напротив, ремели слова последнего куплета «Священной войны». Он взглянул на часы. Стрелки показывали десять минут второго, а ему надо было быть еще в час дня в paйвоенкомате.
Пусть ярость благородная Вскипает, как волна, Идет война народная, Священная война!
Кузнецов едва не попал на фронт в первые же дни войны, о чем страстно мечтал. Хотя он никогда не служил в армии, но подготовлен к военной службе был довольно основательно. Разносторонний спортсмен, меткий стрелок, парашютист, да еще знание немецкого языка, – таким набором качеств мог похвастаться не каждый.
Кузнецова зачислили в воздушно-десантную часть. Правда, ее еще надо было сформировать. Эта задержка имела далеко идущие последствия для Кузнецова. Решение райвоенкомата было отменено другим более высоким учреждением. Фамилию Кузнецова перенесли из одного списка в другой. Тех, кто попал в этот список, на фронт не отправляли. Их забрасывали за линию фронта, где они выполняли исключительно важные задания, действуя обычно в одиночку или в составе мелких групп.
Вот как описывает в книге «Сильные духом» свою первую встречу с Кузнецовым известный советский разведчик Дмитрий Медведев, командир специального партизанского отряда «Победители», в состав которого входил и Николай Кузнецов:
«Еще при первой встрече с Кузнецовым меня поразила спокойная решимость, чувствовавшаяся в каждом слове, в каждом движении этого малоразговорчивого, спокойного, но внутренне страстного человека. Помню, он вошел в номер и начал прямо с того, что заявил о желании лететь в тыл врага.
– Я в совершенстве знаю немецкий язык, – сказал он. – Думаю, что сумею хорошо использовать это оружие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
