– Ш-шесть, – подсказал Петунин.
– Значит, уже шесть, – согласился Ледков.
– Вы говорили о своих подозрениях следователю?
– Конечно, говорили. Но она только улыбалась в ответ. Похоже, она в эту мальчишескую историю не очень верит. Но обещала послать запрос и проверить, где сейчас находится «Кривой Толик». До сих пор мы никакого ответа от неё не получили. Тогда мы посоветовались и решили, что будет правильно, если мы начнём собственное расследование. Нужно точно знать, что это такое. Глупая шутка или настоящая опасность для оставшихся ребят. Для нас четверых.
– И больше никаких врагов у вас не было?
– Не знаю. В детстве, наверно, мы кого-то били, но поодиночке. Кто-то бил нас. Но таких «общих» врагов не было. Да и сейчас не могло быть. Байрам работал охранником в туберкулезном санатории. Какие у нас могли быть общие дела, кроме детских воспоминаний? Боря был фармацевтом. Ким работает в научно-исследовательском институте. Женя Петунин возглавляет филиал немецкой фирмы по продаже их оборудования для газовой промышленности. А у меня свой бизнес, я занимаюсь лесным хозяйством. Мы не имеем друг к другу никакого отношения.
– Ты з-забыл про Арнольда, – вставил Петунин.
– Верно. Он сейчас возглавляет фирму, занимающуюся проектированием домов. Очень неплохо зарабатывает. Обещал спроектировать для нас виллы где-нибудь на эстонском побережье Балтики.
Дронго взглянул на молчавшего Эдгара Вейдеманиса. Его друг никогда не отличался многословием. И умел понимать его по одному взгляду.
– Не похоже, – словно прочитав мысли своего друга, ответил Вейдеманис.
– Я тоже так думаю, – кивнул Дронго, – слишком долго и необычно. Но можно проверить…
– Вы можете нам помочь? – поинтересовался Ледков.
– Постараемся, – немного подумав, ответил Дронго. – Но мне придется познакомиться с каждым из оставшихся в живых. И начнем мы с «третьего номера». С Кима Сипакова. Если я правильно вас понял, между первым убийством и вторым прошло примерно дней пятнадцать? Верно?
– Да. И между получением этих писем и первым убийством тоже пятнадцать дней, – напомнил Ледков. – Именно поэтому мы так и беспокоимся. Более всего за Кима. Мы не стали ждать, пока убийца начнет действовать, и наняли нашему другу охрану.
– Это очень неплохой ход, – кивнул Дронго.
– Мы обратились в частное агентство, и двое их ребят теперь повсюду сопровождают Кима. Я думаю, кашу маслом не испортишь. Поэтому мы начали расспрашивать, и нам сообщили, что вы лучший специалист по расследованию самых запутанных уголовных дел. Мы вышли на вашего друга Вейдеманиса, и он согласился привезти нас к вам. Хотя я считал, что вы живете в Москве.
– Чаще всего именно там, – ответил Дронго. – И вы хотите, чтобы я нашел возможного убийцу?
– Конечно. Нам важно не только спасти себя, но и наказать негодяя, если такой действительно есть, который убил наших товарищей.
– Вы сказали, что Борис Туричин занимался боксом. Насколько профессионально?
– Дошел до первого разряда. Но за себя постоять мог. Если вы думаете, что его могли просто так выбросить из окна, то ошибаетесь.
– На его теле нашли следы борьбы?
– Нет. Ничего не нашли. Мы тоже интересовались.
– Когда вы в последний раз с ним виделись?
– В конце мая. Как раз был день его рождения. Он жил один, без жены, и мы считали нужным собраться вместе, чтобы его поздравить. Приехал даже Байрам и привез ему коробку конфет. Он был очень расстроган. Потом мы хорошо посидели в ресторане. Впятером. Арнольд не смог прилететь.
– Вы до сих пор встречались?
– Конечно. Мальчишеская дружба самая крепкая. Мы стараемся видеться хотя бы раз в квартал или в полгода. У меня день рождения в конце июля, и все обычно уезжают, но к Борису мы ездили все вместе. Время удобное, конец мая. Экзамены, все в городе, хорошая погода для поездок на природу. И к Жене тоже ездим. Он родился в начале февраля.
– Вашего друга Сипакова тоже допрашивали в прокуратуре?
– Они вызвали его первым. Следователь нашла фотогрфию, на которой мы снялись ещё молодыми. А рядом была карточка, которую мы сделали на последнем дне рождения Бориса, как раз совсем недавно. Они сразу начали нас искать. И узнали про эти дурацкие конверты с цифрами.
– Мне нужно будет каким-то образом познакомиться с материалами обоих уголовных дел, – задумчиво произнёс Дронго, взглянув на Эдгара. – Может, попросим Леню Кружкова вспомнить о своих связях в прокуратуре?
– Постараемся, – ответил Вейдеманис. – Но ты знаешь, как это сложно. Они не разрешают знакомиться с такими материалами даже свидетелям. Есть процессуальный кодекс.
– Оформите меня адвокатом Ледкова или Петунина, – предложил Дронго. – И я поговорю с этой Вакуленко. Может, мне удастся убедить её показать мне все материалы.
– Так будет лучше, – согласился Эдгар.
– У вас есть своя охрана? – поинтересовался Дронго у прибывших к нему гостей.
– У меня есть телохранитель, – ответил Ледков, – работает у меня больше двух лет. Очень надежный человек. А у Жени пока нет. Но он только «пятый». Может, пока ничего страшного. До него ещё не дошла очередь.
– Где ваш телохранитель?
– Сидит внизу, в машине. Ждет меня. Мы заказали автомобиль в отеле, и нам предоставили машину с водителем. Он там нас ждет. Бывший офицер-пограничник, был ранен, комиссован. В общем, очень надежный человек.
– И больше никого вы с собой не взяли?
– Нет. А вы считаете, что мы могли бы везти с собой вооруженную охрану через две границы? Да ещё в самолете? – немного обиженно спросил Ледков.
– Я так не говорил. Люди, которые охраняют вашего друга, имеют оружие?
– Да, – сразу ответил Ледков, – у них есть право на ношение оружия. Они сотрудники частного охранного агентства.
– Сипаков знает об этой охране?
Ледков замялся. Посмотрел на Петунина, словно разрешая ему ответить на этот вопрос.
– Он не з-знает, – ответил Петунин. – Мы ему г-говорили, что это опасно, но он не с-соглашался. И не х-хочет, чтобы ему выделяли т-такую охрану.
– Значит, он не знает? – подвел итог Дронго. – И ваши люди следят за ним, стараясь не привлекать к себе внимание? Верно?
– Он всегда был таким упрямым, – в сердцах произнёс Ледков.
Дронго нахмурился. Подобное обстоятельство могло сильно осложнить работу частных детективов.
– Нам нужно понять, что происходит, – сказал Ледков, неправильно истолковавший молчание хозяина квартиры. – И мы не остановимся ни перед какими расходами. Если кто-то решил таким образом свести с нами счеты, то мы должны быть готовы его встретить.
– Как убили Низамова? – спросил Дронго.
– Его задушили, – ответил Ледков.
– Как именно? Руками? Какой он был? Маленький, тщедушный или, напротив, мощный, сильный, такой, как вы, извините за подобное сравнение.
– Нормальный. Немного ниже меня ростом. Но в последнее время он сильно похудел. У него была больная печень.
– Е-его з-задушили п-п-подушкой, – сказал, заикаясь сильнее обычного, Ледков. – Кто-то п-положил на него п-подушку.
Дронго снова замолчал. Чем больше ему рассказывали об этом странном деле, тем больше оно ему не нравилось.
– Вы с-согласны? – нарушив затянувшееся молчание, спросил Петунин.
– Да, – кивнул Дронго, – я думаю, нам нужно срочно лететь в Москву. И желательно уже утренним рейсом. А пока расскажите мне про вашего телохранителя.
Глава третья
Утром следующего дня пятеро мужчин прошли в самолет, разместились в салоне бизнес-класса. Дронго познакомился с телохранителем Ледкова. Это был высокий, мрачный мужчина лет сорока. Бывший офицер-пограничник. В горах Таджикистана он был тяжело ранен и контужен. После чего его отправили на пенсию. Ему было только тридцать четыре. Это было семь лет назад.
Подполковник Александр Казберук с детства мечтал быть пограничником. И в армию он пошел, попросившись в пограничные войска. После окончания высшего военно-учебного заведения он отправился на службу. И за двенадцать лет прошел путь от лейтенанта до подполковника, имел несколько боевых наград. А потом он был тяжело ранен и, вернувшись в Москву, вдруг обнаружил, что никому не нужен и должен жить на нищенскую пенсию инвалида. Шел девяносто девятый год, время после августовского дефолта, когда рухнувший рубль, казалось, навсегда похоронил все надежды на возможный экономический рост страны. Разорились многие банки и фирмы, бизнесмены стрелялись и убегали, вкладчики теряли свои деньги.
Через два года от него ушла жена с сыном. Она не могла и не хотела терпеть. Квартиры у них не было, они скитались по коммуналкам, жили на её зарплату, его пенсии не хватало даже ему самому. Он уехал в Минск, на родину и устроился в охранное агентство. Через несколько лет он был уже одним из лучших сотрудников. Ледков продавал лес, в том числе и через Белоруссию. Три года назад он познакомился с Казберуком, который сопровождал его в поездках по Белоруссии. Ледков оценил и невозмутимость своего нового знакомого, и его профессионализм. И предложил Александру Трофимовичу перейти на работу в свою фирму. Казберук вернулся в Москву, где довольно быстро купил сначала однокомнатную квартиру, затем поменял её на двухкомнатную. С женой он не хотел видеться, а сыну, уже ставшему студентом, старался помогать. Хотя справедливости ради стоит отметить, что сын не проявлял особого желания встречаться с отцом. Очевидно, сказывалось негативное влияние матери. Но деньги от отца получал с удовольствием, никогда не отказываясь.
