очень аккуратно одета, вежлива, всегда, завидев меня, останавливалась и спрашивала, как мое здоровье, все ли хорошо. Я, конечно, тогда подумала, что бедняжка просто еще не оправилась после нападения на нее. С того раза я больше ее не видела. Вот, пожалуй, и все.
— Хорошо, спасибо. Будьте добры, пригласите сюда миссис Керри.
Миссис Дауни, медленно покинувшую комнату, сменила вошедшая быстрым шагом худая женщина лет пятидесяти с длинным острым носом, на котором покоились большие круглые очки. Сразу было видно, что ей не терпится высказаться, что она и сделала, первой открыв рот:
— Здравствуйте, детектив, мне вам нужно очень многое рассказать. Во-первых, хочу вас уверить, что Алису никто и никак убить не мог, потому что в дом за последние сутки никто не входил, кроме миссис Роуз, конечно.
— Почему вы в этом так уверены?
— Да потому, что если бы в дом входил кто-то еще, я бы непременно его увидела.
«Ага, понятно: эта женщина, видимо, из тех любопытных соседей, которые все обо всех знают, следят за каждым шагом других и суют везде свой, в данном случае действительно длинный, нос, — усмехнулся про себя Лэнс. — Хотя нельзя не признать, именно такие люди и могут быть очень полезны в расследовании. Ну что же, посмотрим, что она еще расскажет».
— Я считаю, что бедняжка определенно тронулась умом, и это неудивительно, учитывая то, что с ней произошло.
— Почему вы так решили?
— Ну, знаете, в последнее время ее поведение уж точно нельзя было назвать нормальным.
— Не могли бы вы рассказать поподробнее?
— Разумеется. Так вот, после возвращения из больницы она вела себя так, как будто ничего и не случилось, — словом, была такой же, как и до нападения. Я сразу же подумала, что это ненормально: ну не может человек вести себя как обычно, пережив встречу с маньяком. В ожидании какой-то беды я стала следить за Алисой пуще прежнего. Первые два месяца я ничего особенного не замечала, но вот примерно около месяца назад с ней явно стало твориться что-то неладное. Для меня, как вы понимаете, неожиданностью это совсем не стало — напротив, я со дня на день ждала, что она нечто этакое выкинет. И вот однажды утром из своего окна я замечаю, что Алиса выходит из дома явно в расстроенных чувствах, да что там — было видно, что она в панике. Я сразу же поспешила выйти на улицу и узнать, что случилось. Но когда я спросила, все ли у нее в порядке, знаете, что она мне ответила?
— Что же?
— Она ответила, что сейчас у себя в ванной видела лицо Билла Уотса! А?! Что вы на это скажете?
— Хм…
— Я-то, конечно, сразу поняла, в чем тут дело: наконец-то симптомы начали проявляться! Шизофрения, как есть шизофрения, которая развилась на фоне пережитого. Разумеется, я ее постаралась успокоить, сказав, что ей, наверное, просто показалось. Ну, она через несколько минут вроде как пришла в себя: видимо, приступ прошел. Только вот после того раза ей становилось все хуже: я несколько раз видела, как она в ужасе выбегала из своей квартиры. Потом я заметила, что она стала постоянно ходить в кафе напротив. Я сразу все разузнала у персонала закусочной. И что вы думаете? Под разными предлогами она посещала там туалет! Исходя из этого, а еще из ее внешнего вида, я сделала вывод, что у себя дома она перестала пользоваться ванной комнатой. В туалет она ходила в кафе напротив, а вместо мытья вытиралась влажными салфетками: я несколько раз из своего окна наблюдала, как она на улице протирала ими лицо и руки. Она, конечно, явно стеснялась всего этого, потому что по своей натуре была девушкой чистоплотной и культурной, но недуг, видимо, был сильнее. Я, конечно, не раз к ней подходила, мягко и тактично намекая на то, что ей необходимо обратиться к врачу, но она только твердила, что с ней все в порядке и помощь психиатра ей не требуется. Вместо этого она начала ходить в церковь, к этому священнику, отцу Тадеушу. Накупила у него всякого церковного барахла, только вот, как видите, не больно-то ей все это помогло. А сегодня, похоже, она уже не выдержала ходить так долго грязной и решила принять ванну. Только, должно быть, случился у нее в это время припадок, она и захлебнулась. Вот что я думаю обо всем этом, и уж поверьте, так и было все на самом деле, никогда еще я не ошибалась!
— Благодарю вас за помощь, миссис Керри. А не подскажете, не общалась ли Алиса с кем-нибудь в последнее время? Может быть, у нее был молодой человек или к ней заходили друзья?
— Нет, как с ней начали происходить эти приступы, она перестала со всеми общаться, стала замкнутой, ни с кем особо не разговаривала. Ну разве что, как я уже говорила, с этим отцом Тадеушем, к нему она ездила в последнее время часто.
— Понятно. Еще раз большое спасибо за помощь, миссис Керри. Вы очень помогли, можете быть свободны.
Миссис Керри с важным видом вышла из комнаты. Ее переполняло чувство гордости оттого, что ее труды по слежке за соседями не пропали даром и она с блеском помогла полиции распутать это чрезвычайно трудное дело.
«Надо бы теперь поговорить со священником — посмотрим, что он расскажет», — подумал Дик Лэнс и, покинув дом, направился к машине. Больше всего на свете он боялся повторения тех ужасных событий и теперь намерен был все как следует проверить, прежде чем делать из произошедшего какие-либо выводы.
Церковь Святого Матфея
Внизу детектив Лэнс наткнулся на Ричарда, изо всех сил пытавшегося сдержать толпу и не дать никому из посторонних прошмыгнуть внутрь здания.
— Дик, ты уже закончил? Есть какие-то соображения по поводу случившегося?
— Да, тут я закончил. Насчет Алисы еще пока ничего не ясно, но я сейчас хочу съездить и переговорить кое с кем, чьи сведения были бы полезны в расследовании. Как только здесь появится капитан Джексон, передай ему, чтобы немедленно вызвал на работу всех, кто остался в городе: нам нужны люди для патрулирования улиц.
— Ты хочешь сказать, что это было убийство? У нас появился подражатель Уотса?
— Скорее всего, нет, но пока исключать такой вероятности нельзя. К тому же горький опыт недавних событий учит нас быть более осторожными: не хотелось бы, чтобы в городе объявился новый маньяк. А еще передай капитану, чтобы отправил кого-нибудь на кладбище, пусть следят за
