Драдзикодора насторожилась в предчувствии чего то важного. Шарик… Который перед этим варят так, что он делается красным и ярким, а потом превращается в пузырь…
— Прозрачный, прозрачный, прозррачный! — восторженно загорланила птица с новой силой. — Капля-капля-капля прозрачный!
И что же такое научились делать люди, чего она, Драдзикодора, не знала? Какие-то шарики, которые сначала яркие, а затем прозрачные? Которые получаются из капель? В любом случае, от бестолковой вороны больше ничего нового не добьешься. «Круглый-круглый-круглый!» — уже по пятнадцатому кругу пошла надсаживаться та с не уменьшающимся энтузиазмом. Сегодня, конечно, некогда, но завтра нужно будет разузнать все как можно более подробно.
— Пошла прочь! — махнула колдунья на птицу, и та сорвалась с места, продолжая оглашать окрестности своим восторженным карканьем.
Драдзикодора вернулась в избушку и похромала к очагу. Кипит, все как положено. Огромной палкой, почерневшей за долгие годы до такой степени, что перестали просматриваться вырезанные на ней заклинания, бабка помешивала варево и строила планы на завтра.
Видно, придется звать кота. Без него никак не обойтись, это точно. Хотя видеть его наглую лоснящуюся морду в последнее время она могла с большим трудом. А за эти его вечные «Очень мне это надо! А что мне за это будет?» вообще была убить готова. Это был самый противный кот из всех, что жили у нее за всю ее долгую жизнь. Правда, и самый сообразительный, этого уж не отнимешь. Но характер! Раз в сто хуже, чем у самой Драдзикодоры, это уж точно. И, будь на то ее воля, она вообще не обращалась бы к нему за помощью. Но сейчас без отвратительного животного ей было не обойтись. Потому как нужно было отправиться в селение людей и все хорошенько выяснить про эти яркие шарики-капли, которые превращаются в прозрачные пузыри.
Немного раньше, каких-нибудь лет сто назад, проблемы в этом не было никакой. Сама бы собралась, да и пошла в деревню. Тем более, что в те времена ее избушка стояла совсем рядом с селением, в которое она наведывалась довольно часто даже просто так, от скуки. Ее встречали нормально, здоровались, величали бабой Дусей. А все потому, что знала она лесные травы, могла присоветовать, которая из них от какой хвори помогает. За эти самые травы да настойки бывало и яиц дадут, а уж о молоке и сметане можно было вообще не заботиться. Муку, крупу, капусту с морковкой даже домой донести помогут, до самой избушки. А чтоб провожатые чего нехорошего не подумали, Драдзикодора уходя строго-настрого наказывала ей ни в коем случае не вставать на лапки и голоса не подавать. Вот люди и думали, что живет баба Дуся в лесу в обыкновенном домике, правда, очень уж старом и неказистом. Как, впрочем, и сама баба Дуся. И по большому счету не было никому до этого дела. А старуха была всегда сыта без лишних хлопот.
Да только вот завелся там, в деревне, не в меру сообразительный и памятливый парнишка. Вырос, женился, почти что состарился. И стал задавать себе и другим вопросы: «А что это все молодые состарились, а баба Дуся все такая же, как была? А что это все старики, которые жили в деревне, давным-давно померли, а баба Дуся все живет?» И стал народ коситься на нее подозрительно. А тут еще пришлось небольшую засуху устроить, а то бы на следующий год не видать урожая, как своих ушей, так и вовсе на нее ополчились.
Конечно, когда она отвела от деревни наводнение, когда тушила своими заклинаниями лесные пожары или наполняла реку рыбой, ни один человек даже и не подумал связать все это с ней. Вот хорошо, обошлось, дома уцелели! Как здорово, так вовремя туча пришла и пожар потушила!
А то, что на эту тучу Драдзикодора истратила огромный мешок мохнатых гусениц и потом еще полдня носилась по лесу, собирая на помело пыль с иголок верхних веток сосен, поднимала ветер, который принес долгожданную тучу, а затем изо всех сил держала его на месте, чтобы дождь шел подольше, никому и в голову не пришло. Обидно даже! А еще обиднее, что, ведомые этим самым сообразительным мужичком, люди чуть было не спалили ее саму вместе с избушкой. Хорошо хоть ворона вовремя предупредила! Не эта, конечно, другая. Просто Драдзикодора всегда приручала-прикармливала которую-нибудь из них. Глядишь, тем и жизнь свою спасла. Потому как едва-едва успели они убраться от грозной деревни подальше в лесную пущу. Бедная избушка неслась, как угорелая, квохча и раскачиваясь, сквозь лесную чащу, по буеракам и болотам. Бабку бедную мотало внутри из стороны в сторону так, что шишек и синяков набила и весь пол заблевала.
Так они мчались почти что сутки и забрались в такую глушь, что можно было не опасаться людского гнева — до ближайшей деревни конному не меньше двух дней пути, а пешему — так и вообще неделя. И все по дремучей чаще.
Только вот болот рядом было много. Сначала ничего, даже удобно было жаб да пиявок собирать, а вот потом все чаще стали болеть кости и суставы. Похоже, именно так у нее и начался артрит и ревматизм. Теперь вот на перемену погоды ломит все тело. И ведь не уйдешь далеко! Только здесь, среди болотной глуши, она может чувствовать себя в относительной безопасности, потому как людей с каждым годом становится все больше и больше, все гуще и гуще они селятся.
Вот и приходится для того, чтобы что-то разузнать, пользоваться помощью вороны. И вызывать кота. Который, конечно же, предпочитает болтаться в деревне, лакомясь толстыми жирными мышами и попивая молочко.
Надо срочно его призвать, твердила она себе все то время, пока мешала варево в котле.
А с пропитанием стала вообще беда. Пришлось даже небольшой огородик разбить рядом с избушкой, вот до чего дошла! Конечно, ей было все-таки проще, чем людям, потому как о любом неурожае или стихийном бедствии она знала загодя. Собственно говоря, почти всегда сама его и творила. Ну, и могла сеять тогда, когда точно знала, что заморозка не будет. Могла убрать урожай до того, как это сделает буря или град. Только вот все равно не колдовское это дело — в земле ковыряться! Вся ее душа протестовала против этого занятия, а что оставалось делать? Жить-то надо, кушать-то хочется! А выращивать урожай с помощью магии она не могла, не имела права. Слишком сложная штука — земля-матушка, нельзя просто так безнаказанно воздействовать на один ее кусочек так, чтобы не нарушить Гармонию. А уж этого Драдзикодора не могла позволить, никак и никогда!
С тварями земными все было проще. Она могла сотворить маленькое такое, локальное заклинание, и рыба в ручье сама плыла в запруду, а птицы и зайцы попадали в силки. И даже если ей уж очень хотелось молока или нужно было задобрить этого негодяя кота, она запросто, никоим образом не нарушая гармонии, могла заманить в лес какую-нибудь корову. И та, болтая переполненным выменем и мыча от боли, сама бежала к ней, только бы подоили. Ну, а потом животное совершенно спокойно отправлялось домой, на радость хозяевам. Если, конечно, волк по дороге не зарезал. Но тут уж старухиной вины не было, это просто было естественным проявлением гармонии жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
