Когда они вышли из дома, он почему-то не уехал, как собирался. Митяй каким-то странным образом сумел подчинить его себе, и Андрюха покорно следовал за старшим товарищем. По пути к шалману Митяй то и дело доставал из кармана прихваченную из дома бутылку водки, делал глоток и заставлял пить Андрюху. Красная лампочка, мигавшая в Андрюхином мозгу, видимо, устала подавать сигналы тревоги и отключилась. Андрей уже почти не воспринимал действительность.
Они вошли в тесную прихожую, и Митяй тут же поволок женщину в ванную.
— Я. Читка-Маргаритка, грязи не люблю, сама знаешь.
Послышался шум воды, потом Митяй выволок мокрое, голое тело и потащил в комнату.
Андрюха почему-то последовал за ними. Остановившись в дверях, он тупо наблюдал, как Митяй опрокинул Читу прямо на пол. Видел высоко задранные абсолютно белые, с синюшным оттенком худые ноги женщины, опутанные сетью здоровенных синих вен. Митяй с таким остервенением оттягивался, что Андрюхе почудилось, будто худющее тело Читы вот-вот рассыпется на атомы. Но та держалась вполне стойко, устремив сосредоточенный взгляд в потолок и мужественно ожидая завершения процедуры, после которой была обещана выпивка.
Когда дело было сделано, троица переместилась на кухню.
— Митяй, можно, я посплю пойду? — спросил Андрюха подобревшего Митяя.
— А чего это ты? Бабу не хочешь, что ли? — удивился тот, разливая водку.
Андрей с отвращением посмотрел на стоявшую около стола полуголую Читу, нетерпеливо следившую за действиями хозяина квартиры. Цепко схватив свой стакан, она быстро выпила и принялась хватать со стола еду.
— Ты куда коней гонишь, шалава? — опять рассердился Митяй. — Подожди людей-то. Чокнись по-человечески.
Чита что-то прошамкала в ответ с набитым ртом.
— Ну так я посплю, — повторил Андрей, уходя в маленькую комнату и слыша перебранку за спиной.
Он рухнул на узкий диванчик и тут же отключился.
Проснулся он от страшного грохота. За окном не то темнело, не то рассветало. В соседней комнате слышались глухие звуки ударов, грохот падающих предметов, стоны женщины.
Андрюха бросился туда. Чита, с разбитым в кровь лицом, скрючившись лежала на полу, пытаясь заползти под стол. Митяй остервенело бил ее ногами.
— Ты что, Митяй? — испуганно вскрикнул Андрей. — Ты же ее убьешь.
Тот повернулся, глянул на Андрея белыми, невидящими глазами.
— Уйди, — прохрипел он, — а то и тебя убью.
Андрей шарахнулся к входной двери.
— Стой, — заорал ему вслед Митяй. В один прыжок он оказался около Андрея, втащил его в комнату, швырнул на стул. — Куда собрался? Ментам меня сдать хочешь?
— Ты что, Митяй, я и не думал. Ты же сам сказал — уйди! — трясущимися губами ответил Андрюха.
Забившаяся под стол женщина сделала какое-то неловкое движение и уронила стул. Митяй, вспомнив о ней, выволок ее из-под стола. Все лицо Читы заплыло в один большой, багровый синяк. Из разбитой губы сочилась кровь. Она тихонько подвывала.
— Ты знаешь, что эта падла сделала? — ткнув ботинком в лицо женщины, спросил Митяй. — Обокрасть меня хотела. Я ее, суку, накормил, напоил, приласкал, а она что? Думала, я уснул, и давай по квартире шастать. Целую сумку барахла набрала, все деньги из кармана вытащила, я наблюдал. Мою семью обворовать хотела! Жену мою, доченьку, мать-старуху, — распалял себя Митяй, опять надвигаясь на женщину. Та от ужаса завыла еще громче. — Заткнись, гнида, — кинулся он к ней и вцепился здоровенной лапой в тонкую цыплячью шею. Женщина захрипела.
«Сейчас он ее задушит», — с ужасом думал Андрей, вспомнив эти железные пальцы на своем горле и не в силах отвести взгляд.
— А ну, возьми юбку ее, — приказал Митяй, не отпуская женщину.
Андрей встал как сомнамбула, поднял с пола тонкую, дешевого шелка юбку.
— Давай мне один конец, — приказал Митяй.
— З-зачем? — стуча зубами, спросил Андрей.
— Давай, — прошипел тот, — а то ты следующий будешь.
Женщина забилась в руках Митяя, отчаянно глядя на Андрея. Тот отвел от нее глаза, протянул Митяю один конец юбки.
— Скручивай ее теперь жгутом. Вот так. Теперь на горло ей накинь. Вот так. А теперь…
Митяй опрокинул Читу на пол, надавив на впалую грудь женщины ботинком и натягивая свой конец жгута.
— Тяни на себя, — приказал он Андрею.
Тот безвольно держал другой конец юбки, скрученной и затянутой петлей на шее женщины.
— Н-не надо, Митяй, — пролепетал Андрей. — Давай отпустим ее.
— Ты что, гад, засадить меня обратно хочешь? Она же отсюда прямо к ментам побежит, — не переставая тянуть в свою сторону жгут, процедил Митяй. — Тяни, падла, а то я тебя сейчас на куски порежу. Мне терять нечего.
Женщина отчаянно билась на полу под ботинком Митяя, пытаясь сорвать руками петлю. Лицо ее побагровело еще больше.
— Видишь, мучается человек? — усмехнулся Митяй, и Андрей с ужасом увидел, что тот возбуждается. «Да ведь он полный псих», — с ужасом подумал Андрей.
Закрыв глаза, он потянул свой конец жгута. Женщина наконец перестала биться, и Андрей бросился в туалет. Мучительная рвота продолжалась несколько минут. Когда он, шатаясь от слабости и пережитого ужаса, вошел в комнату, то увидел, что Митяй насилует уже мертвую Читу.
Андрей опять бросился в туалет.
Татьяна крутанулась перед зеркалом, еще раз придирчиво оглядев себя с головы до ног. Кажется, все путем. Маленькое черное платье, удачно купленное в секонд-хэнде, в меру строгое и в то же время элегантное. Густые волосы уложены в высокую прическу. Слава богу, это она умела делать сама. А то на парикмахерах разоришься. Чуть полноватые ноги казались длиннее в черных же туфлях на высоченных каблуках. Туфли были одолжены у Светки, соседки по комнате, и чуть-чуть жали. Как я простою в них всю ночь, подумала Татьяна. Ее обычной формой одежды были джинсы и кроссовки. Но ничего не поделаешь, служба!
— Хороша, хороша! — одобрила ее внешний вид хозяйка туфель. — Уходишь-то ты красивая, посмотрим, какая вернешься… — пробурчала она со своей койки.
— Не завидуй, а достигай! — ответила Таня, скинула туфли, уложила их в пакет, всунула ноги в привычную, стоптанную обувку и, схватив с вешалки куртку, исчезла за дверью.
Да, повезло несказанно! Тетя Нина только с пятого захода согласилась наконец пристроить дочь школьной подружки в свое заведение. А на стипендию не разживешься. Мать, правда, присылала кое-какие деньжата, но разве она понимала, каких расходов требует проживание в большом городе?! После окончания школы в Кутаиси тут же вышла замуж за солдатика срочной службы и уехала на родину мужа — в Старую Руссу. Да никуда больше и не выезжала, не видела столицы, не знала здешних цен. Пришлось надавить, заставить родительницу написать письмо однокласснице, Нине Вахтанговне Свимонишвили, жене какого-то ну очень крутого дядьки. Дядька-то был тот еще хмырь! Даром что старик, лет за сорок небось, а так ее, Таньку, разглядывал, что не знала, куда деваться. Зато он и уговорил жену дать бедной девочке-сиротке работу. Папаша-то спился, умер наконец от инфаркта. Так что мама обрела покой после многих лет мучений, но денег в семье не прибавилось. А тут такой заработок предлагался, что Танька едва не выронила дорогущую чашку с кофе, которым ее угостили на кухне. Удачно было и то, что практика уже закончилась, начались каникулы и нет нужды разрываться между ночной работой и дневной учебой.
Ну уж она расстарается! Таня еще раз прокрутила в голове наставления строгой работодательницы: о том, что делается в казино, никому ни слова — раз, с рабочего места не уходить ни на минуту — два. Еще раз повторила про себя слова, которые ей следовало произносить. Ну вот и казино! Внутренне перекрестившись, Татьяна открыла массивную дверь и оказалась в другом мире.
Широкое фойе казалось еще просторнее от обилия высоких, до самого потолка, зеркал. Вдоль стен стояли многочисленные диваны, кресла, столики со стеклянными столешницами. Мебель была дорогая, очень стильная. «Хороший вкус у тети Нины», — подумала Таня. Сквозь дверные проемы виднелись игорные столы. Окна в залах были наглухо зашторены. Все это великолепие прямо-таки придавило Татьяну, и она замерла на пороге.
— Кто такая? — спросил немедленно подошедший мускулистый парень в шикарном изумрудно-зеленом пиджаке.
— Это Нины Вахтанговны протеже, — ответил за Таню другой, в такой же спецодежде, «качок».
— Новенькая, значит? — оглядел девушку первый. — Давай знакомиться. Я — Максим, он — Михаил. Мы охранники. Ты около нас будешь. Ну раздевайся, через десять минут открываемся.
Таня прошла в служебку и вскоре вышла в полной боевой готовности.
— Ничего, — одобрил ее внешний вид Максим.
Раздался оглушительный звонок, и через минуту двери распахнулись. Публика неспешно полилась внутрь.
