— Да. Все твои проступки как будто специально выставляются напоказ, чтоб собрать негативное досье. Знаешь ли, плохую характеристику. Причем, нет лишних слов о репутации школы и о страхе перед проверками. Возможно, я слишком глуп. Но не может один ученик вести себя слишком плохо. Должна быть, как минимум, группа. Среда, понимаешь ли, разлагающая личность ученика.
Психолог посмотрел в бумаги, будто бы разучился читать. Казалось, он был в полном шоке.
Ясное дело, что это подстава. Эмма решила меня взять без боя, просто закидав разным мусором. Но что толку с ее доносов? Почему усатый так офигел?
— Э… слушайте, погодите. Я сам своего рода, психолог. Так что хочу понять, — сказал я, стараясь во всем разобраться. — На меня пишут хрень, это ясно. Но что дальше? Какие проблемы вообще?
— Проблемы! — воскликнул дядька, будто его разбудили. — Да… они могут возникнуть. Если твое поведение не улучшится, то будет принято решение, что ты, к сожалению, не имеешь возможности обучаться в общественном учебном заведении. Тогда может быть решено перевести тебя в школу иного характера.
— То есть в психушку?
— Нет, просто в… другую.
— А если и там не заладится? — прикусил губу я.
— Не знаю. До этого редко доходит, — пожал плечами мужик.
— Но если вдруг как-то дойдет, — не унимался я.
— Если так, то имеется вероятность помещения неконтролируемого подростка в охраняемое учреждение на неопределенное время.
Вот оно как! Так и знал. Пока дрался с крутым врагом, мелкая крыса пробралась в штанину и укусила за член.
Это будет страшнее Мирона с гребанным Братством силы. Почему? Да потому что я понятия не имею, что с этим делать. Это не силовая атака, которую можно отбить; скорее интриги, законы и всякие правила.
Я, конечно, отличный юрист. Но это уже перебор. Эмма подговорила училок. Любое мое действие (особенно агрессивное) будет тут же записано. И будь я хоть командиром полка, не смогу изменить ситуацию.
— Марк Лесовский? Уважаемый ученииик! — послышался голос будто издалека.
Похоже, я выпал из разговора, думая о своем. Сейчас, это очень хреново.
— Да, слушаю вас, господин, — улыбнулся, старясь показать всю нормальность, которая у меня только была.
— Марк, я вижу, что ты не плохой. Мы можем вести диалог и находить взаимопонимание. Это отлично, — улыбнувшись, сказал усач, но тут же стал грустным.
— Иии? Что с того? Значит, мне ничего не грозит?
— Ох, не совсем. Вот это (мужик указал на бумаги) важнее глаз и ушей. Материал, увы, медленно копится. Я постараюсь сделать все, чтоб остановить это дело. Но… ты сам понимаешь. Спасибо за беседу, Лесовский. Ты… специфический мальчик.
— Но мне не место в психушке!
— Разумеется, да. Мы этого не допустим. Можешь идти на учебу.
Последние слова дядька сказал как-то торжественно. Он хотел показать, что все в норме. Только я понимал обстановку. И она была против меня.
Опять надо что-то решать. Да уж… к такой войне я пока не готов!
Когда вышел из кабинета, ко мне снова прилипли два бугая. Они проводили в класс, где заканчивался скучный урок.
— Разрешите присутствовать, госпожа. Прошу позволения пройти на свое место походным шагом без предварительного письменного уведомления, — сказал, когда пересек порог класса.
— Чтооо? — удивилась училка. — Садись, конечно, в чем дело?
— В том, что кто-то стоит раком и строчит говненые доносы за каждый неправильный пук, — сказал я.
Но сделал это так, чтобы было не слышно. На первых рядах кто-то прыснул от смеха, не получив, кстати сказать, замечания. Училка поморщилась, не разобрав слов, и продолжила рыться в учебнике.
Я отправился на место. Воевать с ней сейчас было бы глупо. Правда, новая угроза опять долбанула по яйцам в самый не подходящий момент.
— Ха, на всю голову стукнутый. Лесовский — маньячина, педофил мелкий, — послышался шепот, который я с трудом разобрал.
Резко повернул голову и заметил рослого пацана, которого вроде звали Виталик. Он широко улыбался и шептал обо мне гадости конопатой соседке по парте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Перестань, отвали, — зло прошипела девчонка.
Паренек увидел, что я смотрю и прошамкал губами «иди на…».
— Хех, иду, — тихо выдохнул я.
При этом долбанул эрией, отчего пацан ахнул, схватившись за голову.
— Тимченко, ты чего? — воскликнула наша училка.
— На луну воет, он типа оборотень!
— Ты вообще заглохни, Сосанин!
— Эээ, на кого бочку катишь…
Я, наконец, занял чертово место. Но в душе поселилось что-то странное, неприятное. Эмма не только пишет доносы, настроив учителей против меня.
Она еще подрывает авторитет, который удалось заработать в боях. Если так пойдет дальше, то все решат, что я черт. Когда человека прессуют, его репутация падает. Пусть даже это сто раз несправедливо.
С физическим прессингом я разобрался. Так еще пол школы от ублюдков избавил. Но как быть с другим видом шняги? С этим… даже не могу сказать, с чем конкретно.
Короче, Эмма знала, как бить. Она нашла болевую точку, которую мне не закрыть. Остается только смириться, признав поражение.
Но этот для кретинов. А я — гребанный, мать его за ногу в рот… Капитан! РАСТ!
После встречи с жирдяем я решил затаиться. Пусть крысы и дальше пишут сортирные манускрипты. Надо вести себя адекватно, чтоб такого дерьма копилось как можно меньше.
Это еще не все. Я пытался навести справки об Эмме Аркадьевне. Лучшая оборона сейчас — контратака. Так что надо бить ее же оружием.
К тому же, хотел применить деньги, которых осталось не мало. Вдруг можно нанять адвоката или помощника, подкупить кого надо, где надо. Бабки решают все, пусть мир хоть сто раз магический.
Кроме того, попытался связаться с японкой. Могучий клан азиатов вполне мог все исправить. Правда, Мияко куда-то свалила. У нее были курсы в другом городе, неизвестно зачем.
И чтоб привлечь на свою сторону хоть кого-то, я ненавязчиво подкатил к Эдварду. А что, он тоже не бедный чувак. Несмотря на все имеет хорошее раскрытие магии, плюс крутой статус.
Как и следовало ожидать, «цветочник» начал выпендриваться. Он попросил помощи в отношениях с азиаткой, после чего обещал точно подумать. Блин, прям как баба.
Но я и сам хотел дать пару уроков. Так что это не самое страшное.
Потому, после учебного дня мы встретились в саду за школой, где я предстал в роли гуру пикапа. Хотя, почему предстал? Я ведь таким и был.
Лекция о покорении баб путем массированного штурма по флангам продвигалась очень успешно. Эдвард сидел на лавке и впитывал информацию, словно губка. То и дело он задавал вопросы, на которые получал профессиональные ответы великого мастера, а то есть меня.
— Погоди, Марк, постой! Ты уверен, что в женщине главное… пятая точка…? — мямлил парень, краснея.
— Точка может быть только одна — огневая. А при штурме бабской вагины необходимо обращать внимание только на жопу. Запомни, что сиськи для геев! Только сосунок сосет сиськи.
— А ноги?
— Хммм, они связаны с жопой, но будут всегда ниже рангом.
— Постой! — нервно воскликнул воспитанник. — А как же душа, любовь? Разве девушек не надо покорять стихами и прогулками под луной?
— Стихи — это хорошо, колокольчик.
— Лотос.
— Да какая разница, нафиг! Так вот — стихи, это всегда хорошо, но они не стимулируют клитор.
— Стой, ты о чем?
— Ооо, все серьезно запущено. Хорошо, что я отличный специалист как раз по запущенным случаям.
Короче, пришлось потрудиться. Эдвард не имел сексуальной подготовки, настолько, что даже легкая стычка с врагом, точней с бабой, могла обернуться провалом. Пришлось объяснить очень многое, начиная от техники поцелуя с языком, кончая тройным кремовым бутербродом под наркотическим приходом. Хотя последнее, пока рановато…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Главное то, что Эдвард хотел учиться. Он готов был постигать науку всеми клетками мозга. После лекции паренек даже выругался, как заправский каратель и хотел потренировать ягодичный ущип второй степени. Но, по понятным причинам, в спаринге было отказано.
