Меня тут же клинит, но цепкие руки ребят удерживают на месте, не позволяя заехать сукину сыну в табло.
— Я тебя вы*бу в задницу на трассе, кретин, вот увидишь! В Бельгии тебе п*здец! — предупреждаю со всей серьёзностью.
— Пошли! — он шипит, хватая за запястье свою спутницу. Та вскидывает брови, ошарашено хлопая ресницами, глазеет на меня. Гонщик срывается с места, утягивая девку за собой в сторону боксов и неудовлетворённо рычит: — К черту его! Повёрнутый на всю башку… Конченый псих!
Глава 3
Непересекающиеся прямые
Евгений
Сегодня с утра был сам не свой. Прокручивал кучу мыслей в голове. Слишком много стрессовых ситуаций переживал внутри. Что-то не позволяло сосредоточиться на гонке, волновало, щемило в груди нехорошим предчувствием. Ожидание старта уж точно было ни при чём. Волнуются новички. Я привык. Видимо, сказалось огромное количество перелётов, во время которых ночами меня мучала бессонница. Затем несколько дней изнурительной подготовки. Хуже всего то, что многих хотел послать на хер, но не мог, приходилось всё время улыбаться и выглядеть «хорошим мальчиком».
В Южной Африке всё как-то сразу не задалось. Мы с командой не выполнили свою работу так, как хотелось. Ошибка стоила мне поражения. Удовлетворения я не получил, поэтому извёл себя мыслями о том, как вернуть утраченные очки и принести пользу команде в следующем заезде в Бельгии.
Жуткая усталость взяла своё. Но после нескольких бутылок пива и холодного душа напряжение начало отпускать. Плотный ужин пошёл на пользу и я смог, наконец, расслабиться, охваченный желанием отоспаться. Только вот шестое чувство никак не отпускало, терзало внутри, будто я не только потерял ценные очки для победы, я потерял намного больше…
— Живой! Захаров, твою мать! — менеджер команды первым начал тогда отчитывать за моё поведение на трассе. — Ещё раз такое устроишь, и я собственными руками тебя придушу, паршивец! Слава Богу, обошлось! — Эван обнял меня крепко и похлопал подбадривающе по больным плечам.
После гонки тело настолько ломило из-за ремней, что каждое прикосновение к нему отзывалось болью. К трапециевидным мышцам лучше было вообще не прикасаться, ощущение такое, будто тебя помутузила группа боксеров пару часов подряд.
— Кто она? — болезненно морщась под тяжелыми ручищами Эвана, поинтересовался я, имея ввиду спутницу Гонсалеса.
— Решил закадрить? — мистер «психологическая поддержка и ценные советы» приподнял брови в изумлении и отступил на шаг. — Кажется, новая пассия испанца. Дочь русского нефтяного магната. Стелла.
— Ммм… Красивая. Так сразу и не скажешь, что «принцесса». Мы любим женщин, Эван, но всё же больше мы любим машины… — ухмыльнулся я тогда, поймав на себе её оценивающий взгляд.
— Что ты задумал? — менеджер перевёл на Гонсалеса пристальное внимание.
— Пока ничего. У меня в планах принять душ и отоспаться как следует перед очередным перелётом.
— Ох, Захаров, знаю я тебя. Ты бы здоровье поберёг, чертов трахарь.
— Да ты мне просто завидуешь, — добродушно рассмеялся я. — Организм у меня молодой, требует. Это у тебя семья и дети, а я пока свободен, как вольный ветер.
— Собираемся в «Паддоке», гаденыш! После интервью поужинаем и обсудим предстоящее мероприятие.
Время на какое-то мгновение застыло вокруг меня. После всей вечерней суеты я отправился в свои апартаменты, закончил общепринятые процедуры и завалился на мягкий диван. Даже было подумал набрать дружка Завальского и поинтересоваться, не родила ли его хрупкая Лерка мою будущую крестницу. Потянулся за мобильником, как стук в дверь комнаты отдыха прервал все мои намеченные цели.
* * *
— Войдите! — коротко отвечаю, садясь на диване. На часах почти двенадцать ночи. Не имею представления, кого сюда принесло, но как только дверь распахивается и являет моему взгляду соблазнительную нимфу с кошачьими зелёными глазами, меня на секунду пробирает оцепенение. Вот так поворот…
— Доброй ночи, — томно произносит, вплывая в комнату и закрывая за собой дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не думал, что наше знакомство случится так скоро. Но так даже лучше, чем я планировал. Рыбка клюнула и попалась на крючок, стоило мне взглядом указать на её место.
— Ошиблась дверью, принцесса? — сухо задаю вопрос, лениво ведя бровью и следя за изящным движением стройного тела, облаченного в длинное вечернее платье с разрезом до бедра. Она, точно кошка, пересекает пространство между нами. Спинка ровная, длинные ножки, походка от бедра, высокая грудь, тонкая талия, кожа тёплого персикового оттенка. Такую не грех нагнуть и с удовольствием натянуть на член… усадить сверху… или же опустить на колени…
Фантазия быстрее шальной пули проносится в голове, срывая ограничители.
— Нет, не ошиблась, — получаю утвердительный ответ. Алых губ гостьи касается лёгкая усмешка. Девушка останавливается в полуметре от меня. — Я намеренно пришла… Взять твой автограф.
— У тебя была возможность сделать это раньше, разве нет? Мы встречались в холле «паддок-клуба», — откидываясь на спинку дивана, по-хозяйски раскидываю руки в стороны, развожу колени, принимая расслабленную мужскую позу. На мне лишь лёгкие хлопковые шорты серого цвета. Смотрю на девушку снизу вверх, нагло оценивая её достоинства, правильно упакованные в дорогой, вызывающий наряд. Она без стеснения изучает мой торс и то, что бугрится под натянутой тканью шорт.
— В официальной обстановке? — поднимает удовлетворительный взгляд, медленно хлопая ресницами.
Острый кончик розового язычка проходится по нижней губе, заставляя мышцы живота непроизвольно сжиматься. Член, как бы я не старался сдерживать желание, настойчиво требует взять своё.
— Это же так скучно, Захаров. Здесь намного острее. Разве нет?
Не отвечаю. Лениво наблюдаю за ней.
Снимает туфли на высоких шпильках, отшвыривая их от себя. Тонкие пальцы рук цепляются в разрез и разводят в стороны длинные полы платья, оголяя стройную ножку, облачённую в ажурный нейлон, которую она не медля устраивает на диван между моими разведёнными бёдрами. Делает это, касаясь пальчиками напряжённых яиц.
— Автограф, Юджин, — настаивает красотка, порочно ухмыляясь.
— Всегда получаешь желаемое? — сипну от возбуждения, медленно раздевая её в уме. Каждый раз дурею от вида обнаженной женщины в чулках.
— Да, — отвечает с уверенностью в голосе, нажимая носочком на основание чувствительного ствола.
Прытко хватаю её за тонкую щиколотку. Фиксирую ногу, нагло пробравшуюся к моему паху.
Взгляд не отводит, сплетая с моим. Смелая хищница, сразу понял. В её притягательных изумрудных глазах горит прямой намёк, желание, которое сложно спутать с чем-нибудь другим. Я точно знаю, чего она хочет… Она понимает, чего хочу я…
— Тебя не предупреждали держаться от меня подальше? — переключаюсь на её шелковистое бедро. Скользя пальцами по кружевной отделке чулка, проникаю в разрез платья, задирая его кверху, веду ладонью по бедру, пытаясь нащупать кромку резинки трусиков…
Твою мать! Вскидываю вопросительный взгляд к верху. Принцесса порочно ухмыляется.
— Даже так? — не разрывая зрительного контакта, сглатываю, чувствуя прилив жара в затылке. Раскалённые импульсы, покалывая, сбегают по позвоночнику вниз, разжигая в паху огонь. Обворожительная малышка в вечернем платье и без нижнего белья — слишком огромный соблазн. Особенно тогда, когда между стройных ног есть на что полюбоваться: тугая киска с идеальными розовыми губками.
— Предупреждали… — достаёт из-под резинки чулка эксклюзивную золотую ручку с ювелирной гравировкой и протягивает мне, подставляя внутреннюю часть бедра.
— Но ты рисковая девочка, — беру перо, снимаю зубами колпачок и вывожу подпись на гладкой коже, чувствуя, как она покрывается мурашками под моими ладонями.
— А ты разве нет, Юджин? — тонкие женские пальчики ныряют в гущу моих волос, сжимая их на макушке в кулачках, отчего меня ещё больше пронзает наслаждением. Прикрываю глаза, отбрасывая ручку в сторону и в полтона расставляю приоритеты:
