По дороге у здания универмаркета им попался шустрый старичок, торгующий книгами. Предлагая свой товар прохожим, он что-то громко декламировал. Один из сопровождающих, задержавшись, купил у старичка книгу стихов. Оказывается, их продавал сам автор. «Отсидел чуть ли не двадцать лет…». Книга называлась «Поэзия прозы». На внутренней обложке синела размашистая надпись авторучкой: «Редакции «Прикокского листка» от автора. 7.6.99. Калугула». Кожаный жилет почему-то решил, что Алекс журналист и вручил ее в качестве подарка на память. Для Спиро осталось загадкой, что он наговорил автору книжки.
У здания художественного салона его неожиданные спутники нашли поджидающего сотрудника газеты, и, отсалютовав, исчезли. Рефлекторно Алекс выхватил взглядом яркий информационный щит у входа в салон – «Калугульский ивангард». Шевельнулась мысль: «Надо сходить. Художники, как и журналисты, свой народ».
Поездка на автобусе в редакцию была совсем недолгой и через пять минут Спиро грузил замредактора. Хмель уже выветрился, и Алекс ловил себя на мысли, что напрасно поддался порыву и приехал сюда. «Отвлекаю серьезных людей от серьезного дела. Что им «Умка»?.. Что они «Умке»?..
Возвращая папку с бумагами, замредактора заметила:
– А ваш «Кодекс Умки» мне уже попадался. У Энтони Чеха…
Потрясенный Алекс вышел из редакции.
«Первый человек, кто об этом сказал».
8
Миновав рыночную площадь, кишащую пестрой толпой, Алекс свернул в тихий переулок застройки прошлого века. Пройдя решетчатые ворота, он подошел к двухэтажному дому. Обогнув крыльцо с громадной вывеской «Стоматологический кабинет», Спиро вошел в подъезд, над которым красовалась другая, поменьше – «Редакция газеты «Перекресток Калугулы». Поднявшись на второй этаж, он нашел кабинет Майкла Трина. В небольшой комнатке стояло два стола, на одном из них высился монитор компьютера. «Уже неплохо, – подумал Спиро, – если что, сброшу с дискеты «Умку». Может быть, здесь приживется». За столом сидел владелец компьютера – светловолосый парень и с озабоченным видом что-то черкал на газетной полосе.
– Это вы звонили? – он поднял на Алекса взгляд серо-голубых глаз. Складка на переносице слегка разгладилась. – У нас тут запарка с номером, но несколько минут я могу уделить. Так значит, откуда к нам?
При слове «Ханадырь» у него удивленно поднялись брови. Чем больше объяснял Алекс суть идеи, тем серьезнее становился Трин. Откинувшись на спинку стула, он покрутил в руках авторучку.
– Интересно. Я-то по телефону понял, что это детский проект и в нем участвуют дети.
– Поначалу так и было, но теперь подавляющее большинство – взрослые.
– А взглянуть на рукопись или, что у вас есть с собой, можно?
– Вот дискета, здесь слепок того, что размещено в инфернете.
Пока содержимое дискеты перекочевывало на диск компьютера, Спиро огляделся по сторонам. На стене, прямо над Трином, на гвоздике висела боксерская перчатка.
– Боксом занимаетесь?
– Это не моя. Подарок шефу. Но когда-то занимался немного.
– Рассматривайте мое предложение как своеобразный вызов на литературный ринг, творческий турнир. И, похоже, один из писателей Калугулы вызов принял.
– Да? Кто же?
– Ален Лоуренс. Детективщик.
– Да, есть такой. Хм… Честно говоря, заманчиво. Но я должен предварительно посмотреть все. Через пару дней скажу точно. Надолго к нам?
– Собираюсь на следующей неделе в Мозгву. Возможно, удастся выйти на какое-нибудь издательство или журнал.
– А до этого с центральными изданиями не имели дело? В таком случае, я попробую соединиться со своим литературным агентом, может быть, он вам подскажет что-то дельное.
Вернувшись домой, Алекс не удержался от соблазна и обратился к оракулу. Его ответ гласил: «Гениальная комбинация, блестяще доведенная до конца». Тогда Спиро решил заодно проверить шансы Алена Лоуренса. Здесь оракул был менее благосклонным. Его ответ «Очень жаль» свидетельствовал о том, что участие калугульского детективщика под большим вопросом.
…Спустя четыре дня раздался звонок. Это был Трин.
– Как и обещал, одну главу я для вашего романа написал. Можете заехать и забрать. А что касается возможной публикации, то мой агент в Мозгве сказал, что подобные вещи уже не актуальны. В свое время народ наигрался в интерактивные вещи. Хотя я понимаю, что ваш случай особый.
Алекс торжествовал: первый профессиональный писатель встал вместе с ними на тропу «Золотого Умки».
9
– Так и не сходили мы в музей Цикловски, – сказал Алекс, провожая глазами памятник в виде ракеты, взлетающей с постамента, возведенного посреди аллеи Парка ракетонавтики.
– Еще сходим, не переживай, – ответил Войт, подпрыгивая на обглоданном сидении троллейбуса.
Такого Спиро еще не видел. Калугульское троллейбусное начальство, устав бороться с вандализмом малолетних хулиганов по отношению к кожаным подушкам, поступило просто – убрало их вовсе. Вместо этих привычных амортизаторов светились ребра обшарпанных деревянных реек. Дешево и сердито.
– Вот в Скиев съездим и сходим.
Алекс щурил глаза: солнце било сквозь наполовину залепленное рекламными листками окно. Реклама с детским простодушием взывала: «Посетите наш зоотеррариум! Наедине со смертью! Доставьте радость своим малышам. Кормление с 17.00». «Изобретатель из Обананска Ник Боярс. Средство от тараканов РАТОР, созданное простым русским человеком. Прозрачный контейнер – можно наблюдать, как насекомые поедают приманку».
– Да мне уж пора возвращаться. Хватит, нагулялся. Дело надо делать.
– Ну, ну… Бендер тебе что сказал? Свернуть в сторону и родина тебя не забудет.
Алекс промолчал. Действительно, накануне они решили узнать у оракула, какие перспективы относительно возвращения Спиро в Ханадырь. Вести оттуда доходили тревожные: невыплата зарплаты, забастовки, отсутствие авиатоплива. То, что выдал оракул, позабавило Вика – на карточках значилось: «Надо свернуть в сторону» и «Россия вас не забудет».
– Тебе же ясным языком говорят, надо ехать. Ехать, Шура, в Киев, как говаривал старик Паниковский…
– Только после того, как здесь, в Калугуле, создастся группа поддержки «Умки». Вот если бы Лоуренса уболтать… От тебя проку мало – всего две главы.
– Кто о чем, а вшивый о бане. Да не лежит у меня душа к твоей саге о Форсайтах! А с Аленом, думаю, общий язык найдем. Мне такие люди симпатичны. Тем более что он пишет телесценарий, а я режиссер как-никак.
Жилище Лоуренса располагалось недалеко от автовокзала, над крышами близлежащих домов нависал шпиль собора. Уже подойдя к самой двери подъезда, они столкнулись со странным гражданином в брезентовом плаще и разбитых сапогах. На плече у него болталась сумка, взгляд был диковатый. Некоторое время он смотрел на остановившихся приятелей, потом громко шмыгнул носом и отвалил в сторону.
– Почтальон Печкин какой-то, – сказал Вик, захлопнув загудевшую металлом дверь. После звонка в квартиру на пятом этаже на пороге возник Ален. Его могучая шевелюра стояла дыбом, переносицу рассекала суровая складка. При виде Спиро лицо писателя слегка разгладилось.
– А, проходи…
– Я с приятелем, знакомься.
Переложив из правой руки мундштук с сигаретой, Лоуренс поздоровался и произнес:
– С этими выборами с ума посходили. Представь, вваливается эта скотина и начинает мне задвигать про колунистов. Мало того, что краснопузый, так еще и пьян в стельку. Понабирают всякую шваль и агитацию разводят!
– Или контрагитацию, – заметил Вик, проходя вслед за Алексом и размещаясь на диване.
– Тоже возможно… Значит, в Мозгву едешь?
– Думаю последовать твоему совету, попробую сдать рукопись в издательство. До автобуса есть пару часов, решили зайти.
Войт хмыкнул. Он листал книгу и рассматривал рисунки различных систем пистолетов и револьверов.
– Эх, кабы мне сапоги…
Алекс взглянул на часы.
– Мы тут захватили по дороге, не возражаешь?
– Какие могут быть возражения? Естественно, нет. Правда, закуски тоже…
Спиро извлек из пакета пару сырков. Войт захлопнул книгу.
– Заодно и познакомимся.
Знакомство состоялось. Вик рассказал несколько историй, происшедших с ним в старательской артели. Время пролетело незаметно.
…Подходя к зданию автовокзала, Вик произнес:
– Интересный мужик Ален, кого же он мне напоминает?.. Повертел головой и, обратив взор в заплеванный асфальт, добавил: – Вспомнил. Ляписа Трубецкого из фильма. Я думаю, мы с ним споемся. Не задерживайся там, в Мозгве.
10
Оракул возвестил: «Витязям асфальт ни к чему». Очень обнадеживающе!
Вход в редакцию журнала «Чудеса в решете» был найден Алексом в доме на тихой улице Пегий Ровик. Разговаривающий по телефону сотрудник показал пальцем на дверь в глубине коридора. До слуха Алекса донеслись слова: «Бархатный сезон».
