Кстати, если мы заострим внимание на профессиях основоположников алхимии, то увидим, что Альберт Магнус (1193–1280), Роджер Бэкон (1214–1292) и Базилиус Валентинус (XV век) были монахами, а Арнольд Вилланованус (1235–1312) – врачом. Интересная вырисовывается картина, не правда ли? Получается, что раз изготовлением золота занимались главным образом монахи и врачи, значит, они и есть самые жадные люди? Предположение, конечно, из разряда шутливых, но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды.
Словом, так или иначе, но алхимия постепенно входит в моду и вскоре ряды алхимиков пополняются представителями разных других сословий. Немецкий алхимик Копп, автор классического труда по истории химии, писал по этому поводу так: «Приверженцы и вожаки алхимии набираются из всяких сословий. Цари и короли, нищие, бродяги, духовенство и врачи, наконец, любители природы соперничают друг с другом в этом занятии. Храмы этой науки мы находим то в монастырях, то в аптеках. Жрецами её состоят шарлатаны и рыцари фортуны, но рядом с ними находим настоящих учёных».
Правда, в разные времена к алхимии относятся по-разному: то окружают всеобщим презрением, то почитают более других наук. То не признают её научную ценность, видят в ней источник неисчислимых ошибок, преследуют по всей строгости закона, подвергают алхимиков гонениям, а церковники и вовсе угрожают им анафемой, то, наоборот, алхимии поклоняются как всемогущему божеству, подобострастно и терпеливо ожидая от неё несметных богатств и вожделенного долголетия. То алхимики вынуждены проводить свои манипуляции в глубоком подполье, то работают под началом (сейчас бы сказали – под прикрытием) сильных покровителей.
Из всего этого закономерно вытекает вывод, что содержание самой алхимии тоже подвергалось множественным изменениям. То она яро защищала суеверия, то превращалась в столь же ярое орудие по их истреблению. Мотивами для алхимических изысканий служили то банальная жадность, то искренняя тяга к знаниям. То алхимики обещали всем золотые горы, то объясняли свои действия исключительно стремлением к развитию промышленности и народного хозяйства. То они пытались осуществить невозможное (например, искусственно создать живые растения из золы), то игнорировали свои наработки даже там, где действительно могли бы помочь.
Как же складывалась судьба алхимиков в столь переменчивые и небезопасные времена? Тем, кто соблюдал осторожность, повезло более-менее спокойно заниматься алхимией всю жизнь, дожить до старости и умереть собственной смертью. Однако таковые составляли меньшинство. Большинство же, менее осторожное, безжалостно истреблялось церковью, подозревавшей их в сношении с дьяволом, или становилось жертвой жадных князей, всеми силами старавшихся выпытать у них тайну получения «философского камня». Костёр, виселица либо пожизненное заключение – вот, собственно, основные варианты окончания жизни адептов алхимии.
Особо незавидным было положение придворных алхимиков. Если после многократных неудачных попыток изготовить золото они признавали свою беспомощность, их с позором изгоняли. Если же они теми или иными способами изготавливали поддельное (фальшивое) золото, их заключали в темницу и подвергали страшным пыткам, дабы выведать правду. Ну а если вскрывался обман, их облачали в обклеенную блёстками одежду и вешали на позолоченной виселице.
Так, известно, что примерно в 1602 году шотландский дворянин Александр Сетоний совершил в Голландии ряд «удачных» превращений неблагородных металлов в золото. Это сделало его знаменитым на весь мир. Спустя какое-то время Сетоний поселился у известного золотых дел мастера Гюстенгефера в Страсбурге, где продолжил заниматься выделыванием золота. Когда же он покидал Страсбург, то оставил гостеприимному хозяину толику «философского камня», и Гюстенгефер тоже начал заниматься алхимией.
Узнав об этом, император Рудольф II пригласил Гюстенгефера в Прагу. Но тот к этому времени израсходовал последние остатки «философского камня», так и не получив ни грамма золота, поэтому закончил свою жизнь в тюрьме.
Самого же Сетония судьба занесла в Саксонию, где князь (курфюрст) Христиан II, обуреваемый жаждой обогащения, заточил его в тюрьму с целью выведать рецепт получения «философского камня». Однако изобретатель стойко хранил тайну.
В то же самое время у Христиана II гостил польский шляхтич Михаил Седзивой, также алчущий дармовых богатств. Получив у курфюрста разрешение на свидание с Сетонием, он помог последнему бежать. Вместе они прибыли в Краков, где, к большой скорби шляхтича, Сетоний вскоре скончался от нанесённых ему в тюрьме увечий.
А вот у Седзивоя остался «философский камень» и он начал заниматься алхимией. В 1604 году он прибыл в Прагу к императору Рудольфу II и даже поделился с ним частью «философского камня». Однако помимо желания обогатиться Седзивой был обуреваем ещё и жаждой славы. Поэтому он заявил, что якобы самостоятельно постиг искусство изготовления «философского камня».
Алхимик Седзивой (1867). Художник Ян Матейко
О последствиях нетрудно догадаться. Разные князья стали добиваться его визитов. Так, из Праги Седзивоя пригласили в Штутгарт, где уже имелся свой придворный алхимик – лорд Иоганн Генрих фон Мюлленфельс. Последний долгое время пользовался всевозможными привилегиями и считался знаменитым алхимиком, но в действительности не имел ни малейшего представления о способах изготовления «философского камня». Конечно же, он сразу распознал в Седзивое опасного для себя конкурента, поэтому, притворившись доброжелателем, внушил тому, что в Штутгарте из него якобы хотят выбить тайну любой ценой, и надоумил бежать. Доверчивый Седзивой поддался уговорам, однако во время побега фон Мюлленфельс подло напал на него, силой отнял «философский камень», а самого взял в заложники. Благодаря проявленному коварству фон Мюлленфельс вскоре прослыл истинным адептом алхимии и был даже щедро награждён.
На его беду, Седзивою удалось бежать из плена и рассказать всем об обмане. Фон Мюлленфельса постигла закономерная кара – его повесили на «виселице алхимиков». Седзивой же дожил до 1646 года, но ни один эксперимент по превращению неблагородных металлов в золото больше не был у него удачным. Вот так закончилась одна из средневековых «Санта-Барбар», связанных с алхимией.
Алхимик читает рецепт своему ученику
Средневековые алхимики
Средневековые алхимики
Шли годы, и постепенно алхимия спустилась с высокого пьедестала науки до положения фокусничества. Известно ведь, что наука требует бережливого к себе отношения. Её цель – истина. Те же, кто использует науку для недостойных целей, сами, образно говоря, роют себе могилу.
Да, в Средние века поощрялись различные суеверия, подавлялась любая свободная мысль, для развития наук просто не было подходящей почвы. Вот почему алхимия, став опорой суеверия и обмана, из науки превратилась в лже-науку.
Но поскольку человеку свойственно заниматься самообманом, после «философского камня» люди ещё долго гонялись за разными новыми чудесами. Например, сначала увлеклись палингенезией, т. е. выращиванием (воспроизведением) растений из золы, а затем и вовсе замахнулись на создание (синтез) искусственного человека, так называемого «гомункулуса». А если вспомнить, что ещё совсем недавно (буквально в 2016 году) в Интернете были широко распространены и даже популярны видеоролики о создании гомункула в домашних условиях, останется лишь с горечью признать, что циклична не только история, но и, увы, человеческая глупость.
Объяснять тебе, мой дорогой читатель, что все эти мнимые чудеса – сплошной обман, надеюсь, не надо? На всякий случай приоткрою завесу тайны: во время подобных сеансов по «синтезу гомункулуса» сначала совершаются разного рода манипуляции с химическими веществами (их смешивают и подвергают различным воздействиям, сопровождая весь «мистический» ритуал «таинственными» пассами), а затем кто-нибудь из участников «эксперимента» просто-напросто ловко (незаметно) подбрасывает скелет ребёнка. И далее доморощенный «кудесник» начинает жарко всех уверять, что человечек появился благодаря его опыту, просто из-за отсутствия (или недостатка) пищи он, бедняга, умер.
Совершенно очевидно, что у людей, верящих в подобное мракобесие, начисто отсутствует критическое мышление. Однако если мы проведём параллели между Средневековьем и нашим временем, то легко убедимся, что общество за истекшие века не сильно-то и изменилось.
А теперь я расскажу тебе об одном эксперименте, который впоследствии послужил неопровержимым доказательством возможности превращения одних металлов в другие и вообще сыграл важную роль в развитии химии.
