Община была основной ячейкой политической структуры индейских племен: старейшины и военачальники общин составляли совет племени, старейшина самой влиятельной общины признавался верховным вождем племени, а самый прославленный воин — военачальником, или военным вождем племени. Верховный вождь, за которым закреплялось название «мирного» вождя, ведал гражданскими делами племени. Эта должность у большинства племен была семейно-наследственной. Военачальник ведал делами войны и предводительствовал в походах. В период войн с колонизаторами эти две должности часто сочетались в лице одного, выдающегося военачальника. Такими, в частности, были известные вожди Понтиак, Красное Облако, Сидящий Бык, Гуанах Паркер и ряд других активных участников излагаемых событий. Читателя не должно смущать большое число индейских вождей (портреты многих из них, написанные американским художником Г. Кроссом, или же современные фотографии мы помещаем в русском издании книги Ди Брауна). Следует учитывать, что вожди делились на несколько рангов. Главные (или большие) вожди племени были хранителями Священной трубки — символа племени — и часто совмещали в своем лице правителя, жреца или пророка, а также шамана. Такими были, например, Джеронимо, Черный Медведь, Сидящий Бык. К малым вождям относились прославившиеся воины и члены родов больших вождей. Был еще третий ранг вождей, так называемые «внуки».
Военная организация степных индейцев имела форму мужских союзов, которые у большинства племен носили названия животных. У дакотов, например, это были общества Бизона, Оленя, Барсука, Белой Лошади, Лисицы, Ворона. Каждое общество имело свои знаки отличия. Они наносились на тело и одежду, отражались в форме прически и головного убора. Мужские союзы имели сложную внутреннюю структуру, но каждый из них представлял собой военную единицу общеплеменной военной организации, то есть отдельный отряд воинов. Со временем у степных индейцев некоторые мужские союзы превратились в военные дружины выдающихся военачальников. По крайней мере из членов военных обществ избиралось несколько воинов, которые в качестве телохранителей, помощников и советников состояли при каждом вожде. За этими воинами закреплялось дакотское название «акацита», или Собаки, которое на русский язык переводится как «солдаты» или «полицейские». Но эта своеобразная военная свита вождей сложилась только в результате непрерывных сражений индейцев с наступающими войсками колонизаторов.
Отсутствие у индейцев регулярных военных объединений, а также укрепленных жилищ и поселений подтверждает, что они издавна вели преимущественно мирный образ жизни. Миф о воинственном и кровожадном характере американских индейцев был в свое время намеренно создан колонизаторами, прежде всего официальными властями американских штатов. Этот миф был позднее подхвачен дельцами массовой культуры, и до сих пор, почти сто лет спустя после трагедии у Вундед-Ни, игрушечные индейцы «солдатики» с обязательным томагавком в руках гуляют по витринам магазинов мира.
Нужно отметить одно существенное обстоятельство из истории американских индейцев. Хотя в книге об этом говорится немного, но хорошо известно, что племена, особенно кочевники прерий, вели между собой войны. Но конфликты и войны между индейцами, во-первых, зачастую были вызваны тем обстоятельством, что, теснимые колонизаторами, многие восточные племена лесных охотников и земледельцев были вынуждены перебираться в прерии, осложняя тем самым условия жизни исконных степных обитателей. Вот почему, например, кочующие охотничьи племена дакотов часто нападали на алгонкиноязычные группы, и в результате сложился миф об особой жестокости индейцев дакотов. Вспомним опять же Г. Лонгфелло:
Не вводи в мое жилищеЧужеземку, дочь Дакота!Злобны дикие Дакоты,Часто мы воюем с ними,Распри наши не забыты,Раны наши не закрылись!
Во-вторых, колониальные державы (Великобритания, Франция, Испания), воюя между собой за обладание Североамериканским континентом, всегда стремились втянуть, и неизбежно втягивали, в эти конфликты коренных жителей, нарушая тем самым издавна существовавшие межплеменные связи и отношения. Уже после образования США во время англо-американской войны 1812–1814 гг. и Гражданской войны 1861–1865 гг. индейцы также были вовлечены в военные действия, а затем бессовестно преданы и обмануты.
Наконец, если говорить только о межплеменных конфликтах, то они никогда в истории не были долгими и жестокими. В кочевом индейском обществе войны велись обычно, чтобы захватить чужие пастбища, отомстить за смерть соплеменника, а иногда предпринимались и походы с целью грабежа. В XIX в. набеги с целью угона лошадей стали важным средством обогащения, и в некоторых племенах (например, шайены) многие воины превратили набеги почти в постоянное ремесло. Мужчины считали военные походы самым почетным занятием, иногда в походах участвовали и женщины. Индейцы высоко ценили воинскую храбрость. В каждом племени отмечали подвиги воинов. Существовала градация подвигов: кроу считали самым высоким подвигом прикосновение к живому врагу, черноногие — захват оружия врага, тетон-дакоты — угон привязанных к палаткам врага лошадей. И все же, нисколько не идеализируя индейское общество, нельзя не отметить, что главной причиной участия молодых воинов в набегах была нужда в лошадях. Что же касается межплеменных войн, то существовали негласные, но строгие правила относительно объявления войны, обмена пленниками, заключения мирных договоров с выкуриванием Трубки мира, которая была одной из святынь племени.
Очень много небылиц написано о практике скальпирования, как проявлении кровожадности индейцев. Действительно, у некоторых, главным образом земледельческих, племен издавна существовал, но не практиковался широко, обычай срезать острым ножом кусок кожи с волосами с головы убитого врага. Это считалось проявлением воинской доблести. Но именно европейцы первыми начали устанавливать вознаграждения за скальпы, сами снимать скальпы с убитых индейцев, поощряя тем самым распространение этого обычая. В результате, сначала распространившись у восточных индейцев (ирокезов, мускогов), скальпирование позднее перешло и в прерии. Но до такого варварства, чтобы отрезать головы, высушивать черепа, делать муляжи из убитых индейских вождей, а затем устраивать доходные аттракционы, — до этого индейцы в отличие от белых американцев никогда не опускались! Обычно индейцы и не убивали пленных; они принимали их в племя. Можно себе представить, какие ужас, отчаяние и гнев внушали коренным американцам жестокость и варварство двигавшихся неудержимой волной на Запад колонистов.
Употребление здесь слова «варварство» вполне уместно, хотя именно индейцы были в глазах американцев «варварами» и «дикарями». Вся политика геноцида в отношении индейцев основывалась на расистской идеологии, согласно которой американские индейцы объявлялись «самым глупым народом», неспособным приобщиться к «настоящей цивилизации». Но вдумайтесь в суть некоторых описываемых в книге событий. В одной из первых глав рассказывается о печально знаменитой «тропе слез» — тысячекилометровом зимнем походе 13 тыс. индейцев чироков из родных мест в Джорджии к местам изгнания в Оклахому. После этого марша на дорогах Арканзаса, Теннесси, Миссисипи и Джорджии остались 4 тыс. могил. Кто были эти обездоленные и истязаемые? Представители одного из самых высокоразвитых индейских племен, грамотные, говорившие на нескольких языках, в том числе английском, красивые и достойные люди! Кто гнал их в пустыни Оклахомы на верную гибель? Грубые, в большинстве своем не умевшие читать и писать, жаждавшие чужих земель и собственности представители «передовой цивилизации».
Конечно, стадия общественного развития коренных жителей Нового Света, характеризовавшаяся переходом от родового общества к классовому, была исторически ниже, чем стадия развития европейского общества, где в ряде ведущих государств уже утвердился буржуазный строй. В самих Соединенных Штатах Америки также шел процесс бурного развития капитализма. Но это совсем не означает, что американские индейцы в своем развитии представляли какой-то «тупиковый», бесперспективный путь развития и должны были волей истории уйти в небытие. Трагедия в том, что представители этой уникальной и по-своему совершенной культуры столкнулись, а вернее, оказались на пути самой безжалостной и агрессивной по своей природе общественной системы капитализма. Стимул свободного предпринимательства, неотделимый от духа наживы, культ частной собственности, неотделимый от культа силы, облеченные в демагогическую доктрину «предначертания судьбы» (для Америки) нести миру самые высокие ценности и самый совершенный порядок, — все это вместе определило отношение официальных Соединенных Штатов и части американского общества к коренному населению, которое было выражено в знаменитой фразе генерала-палача Шеридана: «Хороший индеец — только мертвый индеец».
