Хозяин-барин.
Все трюки ведомы наперед.
Сюжет бездарен.
Христос, мы рады слышать, воскрес,
Но где ж на небе
Добудешь корку? Кто жив, тот ест,
А там — бесхлебье.
Не спит, всё скачет Илья-пророк,
Гремит по тверди,
Но чем же вечный его урок
Милее смерти?
8 декабрь 2006
ИЗГНАННИК
— Что ритмизованно, то спасено —
Для будущего, для мечты, для смысла...
Мой собеседник распахнул окно.
Сырая ночь над хижиной повисла.
— Ты слышишь моря шум? Где ритм, там бог.
А речь? — помедлил он. — В ней каждый слог
Незряч и глух, лишен лица, как атом,
Но слово делает его крылатым.
Циклична жизнь, волне подчинена.
Предвосхищает нашу мысль волна...
Луна сияла холодно, без блеска.
Тут Хлоя — колыхнулась занавеска —
Вошла с подносом, воду и вино
На стол поставила, орехи в миске,
И удалилась, слова не сказав.
Была она спокойна и грустна,
Тонка, как персиянка, темнолика,
Но словно изнутри озарена,
И я подумал с горечью: какую
Он женщину увозит! Вот кого
И я бы мог до старости любить:
Не уставая, окружать заботой
И заслужить ее любовь в ответ.
Вся — музыка, вся сдержанность и нега...
За что ему счастливый этот дар?
В кратере он смешал вино и воду.
Мы чаши сдвинули. — Богам служи, —
Продолжил он, на ложе приподнявшись, —
— Но без любви (им дела нет до нас)
И без подобострастья, — как сильнейшим.
Не раздражайся, не спеши, не жди,
Плати сполна отпущенному часу.
Ни зависти, ни самолюбованью
Ни на мгновенье воли не давай.
Прими и затверди, что ты — никто,
Минутный гость, в любых стенах — чужой.
Корми не достыта мечту пустую,
Что кто-то может жизнь с тобой делить,
Держи в узде желанья и надежды.
Мечтай расчетливо. Покой и ритм
Цени. Будь прост. Толпу оставь толпе.
Забудь о черни. Пусть ее резвится.
Для тех, кто мыслит, остракизма нет.
Живи...
Опять качнулась занавеска,
Но не вошел никто. — Мне утром в путь, —
Сказал он, факел со стены снимая.
— Тебя проводят. Если же еще
О смысле жизни спросит кто, скажи,
Что тут ответ содержится в вопросе:
Живи — и смысл придет. Живи собой.
Я отослал раба и вышел к морю.
Дорожка лунная к моим ногам
Стелилась шелковым ковром. Триремы
Дремали в гавани Пирея. Лес
Почудился мне в возгласах волны...
Лес копий. Красные плащи спартанцев,
Их страшный клич. — А доблестны ли были, —
Спросили пленного, — кто там погиб?
— Тростник бы стоил дорого, умей
Он доблесть отличать, — ответил узник. —
Они сдаются, отдаются в плен!
Спартанец — в узах!.. После Фермопил
Решили, что такого не бывает...
А Формион? У берегов Локриды
На двадцати афинских кораблях
Выходит против ста — и с ним победа!..
Нельзя ли мысль с волною увязать?
Богам служи... Не точность ли — служенье?
Да! Точность, полнота и стройность — ключ
К ларцу богов, к тому, чтоб жить собою.
Всё опишу, что видел и разведал.
Уравновешу правоту. Воздам
Всем по делам, а Хлою позабуду...
Такой войны подлунный мир не знал.
Увижу всё — и буду беспристрастен,
Как бог... нет, больше: как волна, как ритм, —
Он в неживом предчувствует живое,
Он жизнь творит, он отвергает смерть,
А сам не знает жизни, сыт собою...
Сыны моих сынов умрут, потомства
Мужского не оставив, а слова
Меня продолжат на века, а Хлою
Я никогда не стану вспоминать...
Смолистый запах ветром донесло,
Бродячий дух пеньки и парусины
Ударил в ноздри. Возвещая день,
Едва заметный лепесток зари
На небе развернулся...
И тут я понял: друг не всё сказал.
1 декабря 2006
Мальчишкой я молитву произнес
* * *
Мальчишкой я молитву произнес,
Пожаловался греческой богине,
И всё сбылось под старость. Так сбылось,
Что лучше б не было меня в помине.
Я о любви язычницу просил —
Особенной, с неизъяснимой мукой.
Алтарь не обманул. Не стало сил
Мириться с ежедневною разлукой.
Я в шутку о предательстве взалкал.
С младенчества меня дразнила бездна,
Заискивало из кривых зеркал,
Астрономическое Бесполезно.
Хмарь, с Брутом под руку, влекла в музей,
В кунсткамеру Иуды, Мессалины...
Сбылось и это. Всех моих друзей
Я оттолкнул без видимой причины.
Чужим, опять без выгоды в уме,
Гонителям, сменив орла на решку,
Кадил в перемежающейся тьме
Язычества — и пожинал насмешку.
Мне нужен был невыдуманный стон,
Живая боль, из тех, чем сердце дышит,
А скальпелем служил оксиморон...
Теперь, поди, меня и Бог услышит.
16 ноября 2006
НЕГОДЯЙ
Всадник меня настигает. Спрятаться негде.
Меч его обнажен, а я безоружен.
Слева — село: девушки хороводят.
Справа — поле: пахарь идет за плугом.
Прямо — речка: плещутся в ней мальчишки.
В небе — ни облачка. Ласково день сияет.
Если бы я раньше вышел в дорогу,
Был бы сейчас в укрытьи, прожил бы долго.
Если бы я взял с собою хоть палку,
Ткнул бы в ноздри коню, смерть бы отсрочил.
Если бы я прожил век по-другому,
Был бы сейчас в седле, сам-друг, при оружьи,
Недругу бы любую простил обиду.
Не убивай! Я обниму тебе ноги,
Верным буду слугой, рабом бессловесным.
Не убивай! Мало я счастья видел.
Мать заплачет моя, заплачет подруга.
Не убивай! Ближним я зла не делал,
Если же делал, всё искуплю. Помилуй!
Если бы жизнь мог я прожить иначе...
Что это, что?! Больно... Боже, как больно...
9 ноября 2006
ФАРИСЕЙ
Свергнуто иго будущего. Ура.
Больше не нужно добрым и умным быть.
Все мои доблести, евшие хлеб вчера,
Стали песней, не просят ни есть, ни пить.
Сброшен давний, с детства томивший гнет.
Сдох дракон, пожравший лучшие дни.
С прошлым — прежняя боль: нет-нет, да лягнет,
А будущему — копейки не дам. Ни-ни.
Истово, рьяно идолу я служил,
Бил поклоны, постился, сил не жалел,
Ну, и довольно. Схлынули хворь и пыл.
Переболел я корью, переболел.
26 сентября 2006
* * *
Не учи меня жить, я и сам не умею.
Не могу в этом мире найтись.
Все понятия сдвинуты, даром старею,
Между адом и гадом повис.
Всё застыло. Ни воздуха, ни небосвода.
Шар земной на провисшей орбите застыл.
Остудил стеариновый разум народа
Мелкий бог Стадниил.
Нету места мне тут — и тебе не найдется.
Чтоб никто не влюблялся, не думал, не жил,
Он младенца скелет в пересохшем колодце
Обнажил.
18 июня 1978, 23 сентября 2006
СТУДЕНЧЕСКАЯ
На физ-мехе время не так течет
И пространство необыкновенное.
Звездочету завтра сдаем зачет.
Вам — пельменная, нам — вселенная!
Вдоволь выспался — жизнь свою проиграл.
Отмерцала Веспера реплика.
Как хорей, пленителен интеграл,
Как анапест — эллипсы Кеплера.
Покати шаром, притяженье тел.
Тяготей, сердец электричество!
Только вам бы век я служить хотел,
Уравненье, ваше величество!
Несложна любовь в девятнадцать лет,
Не из самых трудных задание:
Интеллект умножить на интеллект,
Разделить на квадрат расстояния.
1966, август 2006
* * *
Видно, что ветреный день. Шарфик и воротник
Мягкой вздуты волной. В хвое ветер шумит.
Снимок вышел хорош. Щелкает мой двойник,
А ты всегда хороша, милая Шуламит.
Чудно мне, что не всем прелесть твоя видна.
Горько мне: этот миг нужно делить с другим.
Нет, улыбка не лжет: так прекрасна она!
Только на близких мы, счастьем полнясь, глядим.
?—25 июля 2006
* * *
Я не мыслитель, нет. Но вот хоть Кьеркегор:
Не слишком высоко он ставил разговор.
Нежнейшее родство не уважает звука.
В час творчества молчат искусство и наука.
