Сара Опанасенко очень любила приключения, друзья даже считали ее немного безбашенной. Но когда тебе всего тридцать шесть, ты зарабатываешь семьсот мани в месяц и живешь одна, ты вполне можешь позволить себе немного приключений.
Сара была менеджером по продажам в компании, торгующей кондиционерами. Она работала по графику сутки через трое и сейчас у нее был первый выходной. Вчерашний вечер и первую половину ночи Сара провела в ночном клубе, а вторую половину ночи — в постели приятного молодого человека, с которым познакомилась в первой половине ночи. На танцполе молодой человек проявил себя куда лучше, чем в постели, и поэтому наутро Сара стерла его данные из памяти своего коммуникатора и вообще пребывала в немного растрепанных чувствах. Сейчас она ехала домой и до того, как ремблер на обочине помахал ей рукой, собиралась, приехав домой, лечь поспать, а проснувшись, позвонить кому-нибудь из старых знакомых и все-таки получить то, чего не смог ей дать тот бестолковый молодой человек… как его звали-то… Альберт, кажется… да, Альберт.
Ей следовало догадаться, что все пойдет не так, еще в тот момент, когда он сел в машину и сказал, что живет в Москве. Нет, Сара не считала, что бедный человек не может быть хорошим, но она понимала, что среди безработных хороших людей гораздо меньше, чем в более высоких кругах общества. Пожалуй, пора завязывать со случайными знакомствами в ночных клубах, пора подумать и о постоянной паре. Тридцать шесть, конечно, еще не возраст, но тем не менее…
Все эти мысли выветрились из хорошенькой головки Сары, когда она увидела стоящего на обочине ремблера. Одет он был в дешевый туристический костюм, стилизованный под военную форму трехсотлетней давности, а в руках у него была корзинка с грибами. Сара подумала, что давненько уже не пробовала грибов. От них, правда, пробивает на глюки, но под такое настроение хороший глюк — как раз то, что надо.
Сара решительно нажала кнопку внеплановой остановки. Сара даже не попыталась предварительно просканировать коммуникатор незнакомца, она никогда так не делала, она считала, что чем больше сюрпризов, тем лучше. В наше просвещенное время маньяков можно почти не бояться.
За те секунды, что незнакомец шел к остановившейся машине, Сара успела проверить, работает ли веб-камера, так что нельзя сказать, что Сара вела себя совсем уж безбашенно.
Незнакомец подошел к пассажирской двери и рассеянно провел рукой по ее поверхности. Можно подумать, что у него есть ключ! Может, этот странный молодой человек уже скушал свои грибочки? Но выглядит он симпатично, хотя и староват уже, меньше сорока на вид не дашь. Ну и ладно.
Сара нажала кнопку и пассажирская дверь подпрыгнула вверх, подобно крылу взлетающей бабочки. Незнакомец испуганно отпрянул. Сара расхохоталась.
— Садись! — крикнула она. — Подвезу.
Незнакомец осторожно сел в машину. Выглядел он каким-то пришибленным. Сара заглянула в корзинку, увидела там два десятка лисичек и расхохоталась. Это же как надо закосеть, чтобы перепутать псилоцибе с лисичками!
Незнакомец вежливо улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте.
Сара все хохотала и никак не могла остановиться. Стоило ей бросить взгляд в корзинку ее пассажира, как она снова принималась ржать. Только через минуту она чуть-чуть успокоилась.
Она закрыла пассажирскую дверь и возобновила выполнение прерванной программы. Машина плавно тронулась, съехала с обочины и поехала по шоссе, плавно набирая скорость.
— Сара, — представилась Сара и протянула руку для рукопожатия.
Ремблер на секунду замешкался, а потом вдруг перевернул руку Сары ладонью вниз и поцеловал в тыльную сторону кисти.
— Максим, — представился ремблер.
Сара хихикнула.
— Забавный ты парень, Максим, — сказала она. — Куда направляешься?
Максим пожал плечами и задумчиво произнес:
— Да все равно куда. Поближе к людям.
Сара снова хихикнула. И тут ей пришла в голову одна мысль.
— А что, эти грибочки, — она указала в корзинку, — тоже по мозгам шибают?
Максим посмотрел на Сару как на идиотку.
— С чего вы взяли? — спросил он. — Это лисички, они съедобны, но никаких наркотиков в них нет. Они с картошкой очень вкусные.
— С синтетической картошкой пойдут?
— Не знаю, — растерялся Максим. — Никогда не пробовал.
— Не ври мне, — Сара строго покачала пальцем перед лицом ремблера. — Ни за что не поверю, что ты ешь только натуральные продукты. Те, кто ест натуральные продукты, на обочинах не голосуют. Ты, кстати, где живешь?
— В Москве.
— Могла бы и не спрашивать, — констатировала Сара. — Сюда как добрался? Пешком?
— На машине.
— А где она?
Максим пожал плечами и вдруг улыбнулся.
— Не нахожу я ее что-то, — сообщил он.
— А что за машина у тебя была?
— БМВ пятой серии.
Сара никогда не слышала про такую марку автомобилей.
— Какого года? — спросила Сара.
— Девяностого, — спокойно ответил ремблер.
Сара присвистнула.
— Эта рухлядь все еще ездит? — спросила она.
— Утром ездила, — сказал Максим, смущенно улыбнулся и вдруг спросил: — А какой сейчас год?
— Шестидесятый, — удивленно ответила Сара.
И Максим тут же уточнил:
— Две тысячи шестидесятый?
Ремблер выглядел смущенным и растерянным, по его лицу никак нельзя было сказать, что он издевается. Но он точно издевался!
— Две тысячи двести шестидесятый, — уточнила Сара.
Она пригляделась к ремблеру повнимательнее и все поняла. Полный комплект полевой формы двадцатого века, включая высокие ботинки с чудовищно неудобными шнурками, корзинка, вручную сплетенная из каких-то растений… правда, электронные часы на руке выглядят вполне современно, но это еще ни о чем не говорит. Ролевики часто допускают в своем облике анахронизмы, либо не замечают их, либо просто не придают значения.
— Покажи свой коммуникатор, — потребовала Сара.
— Что? — переспросил Максим. — А, коммуникатор… Вот, пожалуйста, только он почему-то не работает.
Максим вытащил из кармана коммуникатор и протянул Саре. Модель была совершенно незнакомая и на вид очень странная. С одной стороны, на клавишах были и латинские, и русские буквы, а значит, коммуникатор был российского производства, но с другой стороны, там, где пишут название производителя, было написано «Motorola» латинскими буквами. Странно, эта фирма давным-давно обанкротилась, про это было в… Сара попыталась вспомнить название фильма, но не смогла.
На экране было написано «Поиск сети». Сара достала свой коммуникатор, он показывал, что сеть доступна.
— Сломался, — констатировала Сара. — Сеть в порядке, просто он у тебя сломался. По дороге заедем в Наро-Фоминск, купишь себе новый.
— Гм… — сказал Максим и замялся.
— Денег нет? — догадалась Сара. — Ничего, я тебе займу. Проценты отдашь пивом, если захочешь.
— Может, не стоит…
— Стоит. Заблудишься в лесу и что будешь делать тогда?
— У меня джипиэска есть, — сообщил Максим.
— Естественно. Но твой коммуникатор и так уже неисправен, если он сломается окончательно, джипиэска тоже перестанет работать.
— Почему? — удивленно спросил Максим и вытащил из кармана довольно большое электронное устройство.
Сара не сразу поняла, что это джипиэска. Этой конструкции было самое место в антикварной лавке или краеведческом музее. Примитивная модель, даже встроенной карты нет, но какая здоровенная!
— Тоже девяностого года? — ехидно поинтересовалась Сара.
— Две тысячи третьего.
— И все еще работает? — удивилась Сара. — Неужели с тех пор стандарты ни разу не изменились?
— Как видишь, — сказал Максим и пожал плечами.
Сара немного помолчала, а потом спросила:
— Давно в системе?
— В какой системе? — не понял Максим.
— Ну, в вашей, в ролевой.
Максим вдруг засмеялся. Смех его был нервным.
— А что, — спросил он, — у вас много ролевиков?
— У вас — это у кого?
— Вообще. В мире.
— Хватает. А что?
— Так, ничего. — Максим немного помолчал, собираясь с силами, а потом, решившись, произнес: — Сейчас я скажу кое-что странное. Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедший.
Сара почувствовала разочарование. Это было слишком банально.
— Сейчас ты скажешь, что путешествуешь во времени и явился сюда из две тысячи третьего года, — сказала она.
— Из две тысячи четвертого, — уточнил Максим. — Из двадцать третьего августа две тысячи четвертого года.
— Все правильно, сегодня двадцать третье августа, — согласилась Сара. Она взглянула на наручные часы ремблера и добавила: — Только сегодня четверг, а не понедельник.
— С утра у меня был понедельник, — сказал Максим и вздохнул. — Ты мне не веришь?
