До чего не снисходили мы никогда. Такой вот менталитет. И я первым пытался возопить — да бесплодно! — по поводу песни из фильма "Белорусский вокзал": миряне! Земляки! Да ведь чудовищны слова в этой песне: "…нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим" То есть как это — не постоим за ценой людских жизней? И другая, забойная, всенародно любимая громыхала по стране песня — светловская "Гренада" В которой до сих пор никого не коробят слова: " Отряд не заметил потери бойца и "Яблочко-песню" допел до конца". То есть как это — отряд не заметил потери бойца? Да какой же это к чертям собачьим отряд? Вот мою пропажу под Ковелем в 1955 отряд заприметил сразу.
А у нас точно так население не заметило потери народа.
И мы даже с точностью до миллионов не знаем: а сколько людей было убито в гражданскую войну?
Сколько погибло в каскады голодов в Поволжье и на Украине? Сколько миллионов было затерзано в репрессиях? Которые так ловко, наперсточно называются сталинскими, хотя это- репрессии идеологии, репрессии большевистские, советские, коммунистические, а рябой сын сапожника был всего лишь их сценографом и проводником. Но и он по отношению к человеческой жизни выглядит паинькой, тогда как его сырокопченый предшественник, ныне дотлевающий в Мавзолее, самой распространенной резолюцией имел какую? "РАССТРЕЛЯТЬ!" И расстреливались даже дети рабочих и крестьян, дети-заложники. И в 1923 году самый человечный человек, уже полупомешанный, уже стоя одной ногой, так сказать, в Горках Ленинских, когда ему принесли списки наконец-то расстрелянной русской профессуры, облегченно вздохнул: "Какое счастье: сегодня, кажется, у меня впервые не болит голова!"
Вот так. И мы с точностью до миллионов не знаем, сколько наших людей погибло в Отечественную войну, в Афганистане, при штурме Дома советов, в Останкино, в Чечне… Вот отсюда наше небрежение к человеческой жизни, и главная специализация россиянина — оберегать себя от знания самого главного. И нет, никаких и ничьих не произошло у нас покаяний, ни физических, ни номенклатурных лиц. И жаль. Потому люди страны, отмечая нововведенный лживый и лицемерный "День согласия и примирения" — выходят в улицы вызверенными друг на друга. Тогда как под заповеданным Христовым "Не убий!", в согласии и примирении истинных, после страшных зверств и злодеяний гражданской войны, всенародно покаявшись и никогда больше не участвуя в войнах — только одна страна провозгласила (и защищает!) ценность любой человеческой жизни: Испания.
Мы же раскошеливаемся только на жульническое окрасивление жизни. Начав называть тюрьму — "помещением камерного типа". И лагерь теперь не лагерь, а "исправительно-трудовое учреждение". И болезь рак теперь по документам не рак, а "заболевание общего типа". И по тем же рецептам сегодня у нас окрасивляется статистика убийств. По этой статистике, коли вас с пятнадцати метров из наших, из безукоризненных, из безотказных "Сайги" или "Ягуара" полоснули согласованной волчьей картечью, и в образовавшуюся в человеке дыру панорамно можно наблюдать, как усилиями Лужкова хорошеет столица — тогда да, вы попадаете в разряд убитых. Но если плечистый браток, которые так истово теперь посещают церкви и намаливают лбы, хотя это не более чем играшки в веру истинную, точно такие, какими были играшки в преданность членству в КПСС, но из шкурных соображений — если браток махнул вас бейсбольной битой по черепу, а вы после этого не сразу отдали концы, а еще пяток раз дрыгнули своей в прошлом толчковой правой ногой и ногтями левой руки поскребли на прощанье планету — нет, в разряд убитых, пятнающий государство, вы уже не попадете. Вы — "…нанесение тяжких телесных, повлекшее за собой обстоятельства, несовместимые с жизнью". Изящно, не правда ли? Поэтому — нет, у нас убивают, но не так уж и много. И сотни тысяч устойчиво пропавших без вести — ну, почему обязательно думать, что расчленены их трупы, или они покоятся на дне болот, закатанные в рулон сетки Рабица? Помните алиментщиков, бегающих по стране, чтобы не платить алименты? Может, и эти сотни тысяч живы и где-то бегают. Веселее, дамы и господа!
А теперь, когда пишутся эти строки, в скверике у метро Шаболовская, подлинной академической наружности, сидит элегантно стареющий человек. В этом любимом скверике (с разными промежутками) он не сиживал в общей сложности тридцать восемь лет. Это патриарх всероссийских профессиональных карманных воров Анатолий, кличка Карандаш, печаль и обуза в течение полувека Петровки, 38. Я знаком с ним почти что с детства, и буквально днями он мне сказал: "Сергей Есенин, "Анна Снегина" — ты эту поэму читал? Там есть слова: "Россия — дуровая зыкь она". И еще какая дуровая! Нас, профессиональных воров, Россия ненавидит, а только нас и должна носить на руках. Потому что нынче как убийц граждане должны опасаться всех: нецелованных девушек, отморозков, подростков, балерин, солдат, милиционеров, депутатов, швей-мотористок… И только истинный вор совершенно безопасен для общества как убийца. Ибо вор может убить только в побеге или при самозащите. А сам знаешь, из нашей тюрьмы да из лагеря поди убеги. А всякой самозащиты вор избегает, от самозащиты предпочитает вор дать стрекача.
— Воры, воры… — возразил я. — Толик, да ведь круглосуточно ворует вся страна поголовно, так почему же людей все равно убивают?
— Потому что на три четверти не профессионалы воруют, а маскотники, сявки, парчушки…
Да, опасна, опасна жизнь граждан, и отнюдь не фигурально по лезвию ножа ходит общество. И цены буквально на все с грохотом лезут вверх, и только одна цена устойчиво и стремительно падает: на заказные и просто убийства. Так что даже Леонид Якубович, тот, с усами, из "Поля чудес", вопиет: "Я на грани помешательства от ужасов жизни!"
Но я должен, говорит Якубович, я призван эту опасную жизнь хоть чем-то оптимизировать, и берусь оптимизировать ее своей лучезарной, хоть и ненавистной уже мне самому улыбкой.
Было, Якубович, было, это уже дежавю. Был еще при коммунистах великий оптимизатор, клоун Олег Попов. И даже был всенародно увенчан титулом НАШ СОЛНЕЧНЫЙ КЛОУН. Так что титул этот занят давно. А поскольку меня лично дважды убивали впотьмах, и впотьмах убивают подавляющее большинство наших граждан — не погнушайтесь, Якубович, примите от народа титул НАШ ЛУННЫЙ КЛОУН.
А напоследок мне хотелось бы опять вспомнить Испанию, где после гражданской войны и по сию пору бытует горько-ироничная поговорка:
СМЕРТЬ НАДО ПРИНИМАТЬ — КАК ТАБЛЕТКУ АСПИРИНА
Только нам, россиянам, надо следить за тем, чтобы таблетка эта была действенная, импортная. Не от Брынцалова.
Зигзаг
Наберем полную грудь воздуха и разопремся от гордости… Это второстепенно, что по благосостоянию мы семимильными шагами догоняем Португалию. Это ерунда, что средний класс, оплот и опора всяких прочих держав, у нас худосочен, пискляв и в чем душа держится. Зато у нас появилось во множестве то, чего и в помине не было при большевизме: у нас в недоступные миру сроки образовали легионы ЭЛИТЫ. Вот только что и помыслить было нельзя, что господина Н будут когда-нибудь хоронить даже на легкомысленном пулеметном лафете, а теперь у него обоснованы претензии на лафет орудийно-гаубичный. И родился, возрос он с очевидным лицом ответчика, а теперь у него лицо не менее как истца. И за неподдельным столом стиля "Король Михай" сидит ныне человек в костюме от Живанши с продернутыми сквозь ткань нитями червонного золота, а под стеклом стола у него небрежно, враскидку покоятся визитные карточки Путина, Юрия Долгорукого, Джорджа Вашингтона и апостола Павла. И из шкатулочки работы Бенвенуто Челлини вынимает элитарий сигару "Корона-коронас", прикуривая ее от зажженой стодолларовой бумажки.
Его, конечно, печалит как гражданина, что есть какой-то Большеукский район в Омской губернии, а там пейзане едят мясо чумных свиней и вообще у населения бруцеллез, но ведь не поднимешь же чохом с карачек всю эту Россию.
И, лыко в строку, вошедшая жена добавляет раздражения, брезгливо внося двумя пальцами эгрет, заготовленный на подарок дочери к окончанию второго курса Оксфорда.
— Что же, — говорит жена, — мы уже шестой год в элите, а все как какие-нибудь с двухлетним стажем Сидоровы, а? Это они пусть пробавляются бриллиантами огранки "хайлайт-кат", а мы уж три года ниже "импарианта" не скатывались, а ты что стяжал? И еще: мы что, по дальновидности хуже Починка и его жены? Элла у нас уже на шестом месяце беременности, а ты все волокитишь ее отправку в Америку. Так новорожденный наш останется с носом, а не с американским гражданством. О трагедии Шварценеггера ты забыл?
Да, совершенно вылетела из головы трагедия Шварценеггера. Губернатором-то Калифорнии ему быть посильно, а вот президентом США стать он не может. В президенты там достоин избираться только уроженец страны.
