Очень много хлопот сотрудникам 9-го управления КГБ доставляли некоторые зарубежные гости Хрущёва. Николай Сергеевич Карасёв, работавший в те годы с приезжавшими к нам делегациями, вспоминал об одной интересной ситуации:
– Фидель Кастро с трудом выдерживал присутствие охраны и даже делал попытки от нас освободиться. Приведу такой случай. Кубинский лидер располагался в резиденции для высоких гостей в Кремле. Время было около двенадцати ночи. Мы предполагали, что он уже спит. И вдруг вижу: по лестнице потихоньку спускается Кастро, держа в руках ботинки, а за ним следуют два товарища из его охраны, тоже без обуви. Когда я встал, Фидель громко засмеялся, а затем сел на ступеньку, надел ботинки и предложил: «Раз вы нас разоблачили, пойдёмте прогуляемся». Мы вышли из Троицких ворот и направились к гостинице «Москва», где располагались несколько его товарищей. Хотя на улице была ночь, народ узнавал гостя с острова Свободы и присоединялся к нашей группе. Мы с трудом добрались до гостиницы, отвели его в нужный номер. Потом встал вопрос, как обеспечить безопасность Фиделя Кастро, когда он будет покидать «Москву», ведь у главного подъезда уже шумела большая толпа. Пришлось выводить его через чёрный ход в сторону площади Революции, туда мы уже подогнали машины. Но на этом прогулка не закончилась: Кастро пожелал поехать в Плотников переулок в гостиницу ЦК, где также располагалась большая группа кубинских товарищей.
Леонид Ильич Брежнев, как рассказывал мне его бывший зять, в начале 1980-х первый заместитель министра внутренних дел СССР и генерал-полковник милиции Юрий Михайлович Чурбанов, часто пренебрегал требованиями безопасности и время от времени допускал «незапланированные» выходы в народ. Когда его родственники говорили о возможной опасности, он отшучивался: «Да кому я нужен?» Кстати, до покушения Ильина в декабре 1969 года, когда тот расстрелял машину с космонавтами у Боровицких ворот, убил водителя и ранил мотоциклиста почётного эскорта, Брежнев часто прогуливался по Москве пешком. Об одной такой прогулке в 1960-е годы вспоминает работавший с ним тогда ветеран органов госохраны Владимир Максимов:
– Ему порекомендовали больше двигаться. Леонид Ильич стал полнеть, сидел в кресле в кабинете… А по даче кружок пройдёт с сигаретой, и всё. В Завидово он стал побольше ходить. И вот как-то мы с ним прошли от Арбата до Кутузовки (квартира Л. И. Брежнева располагалась в доме № 26 по Кутузовскому проспекту. – Авт.). На машине-то нам одна минута ехать, а пешочком такое расстояние ему было трудно пройти. Я хотел, чтобы машина ехала за нами, а он махнул рукой, чтобы её в гараж отправить, и сказал, что пешком пойдём. Было уже темно. Кто-то, может быть, его и узнавал, но ни один человек не остановился, чтобы подойти, заговорить. Тем более что мы раньше прикрывали его со всех сторон, а тут он говорит: «Иди рядом». И мы шли с ним всю дорогу беседовали. И конечно, очень тяжело он дошёл до квартиры.
А утром, когда поехали, он говорит: «Знаешь, я тебе хотел вчера предложить в подъезд зайти, где-нибудь на лесенке посидеть, настолько я устал».
Но если в самом начале 1960-х годов, когда Брежнев ещё не был генеральным секретарём ЦК КПСС, он мог позволить себе длительную прогулку по центру Москвы в сопровождении одного охранника, то после октября 1964 года, когда он вступил в должность, а особенно после январского покушения 1969 года, охрана усилилась. Да и сами прогулки стали реже. Виктор Кузовлёв, которому приходилось охранять Леонида Ильича, вспоминал:
– Я обычно всегда сопровождал его вместе с четырьмя другими сотрудниками охраны во время прогулок по Кутузовскому проспекту. Он шёл впереди, а мы (все в штатском, одетые в неприметные серые или чёрные костюмы) рассредоточивались по всему пути. Он знал, что мы рядом, наблюдаем, но вида не подавал. Когда он заходил в магазин, кто-то из нас следовал за ним.А однажды Леонид Ильич взял да и вышел к народу с президентом США. Об этом случае, который произошёл в 1972 году на правительственной даче в Новом Огарёве, вспоминал ветеран органов государственной охраны Николай Константинович Чарин, много лет работавший комендантом различных подмосковных дач:
– Когда приехали Брежнев и Никсон, их первым делом впечатлили огромные сосны. «Красавицы какие!» – восхитился Никсон. Потом Леонид Ильич вместе с Никсоном вышли к берегу Москвы-реки. А был выходной, там много народу, все в плавках-купальниках. И для Никсона, и для отдыхающих это стало большим сюрпризом.
Глава правительства СССР и член Политбюро Алексей Николаевич Косыгин был человеком вполне публичным. Мало того что он любил ходить пешком и делал это на даче, в резиденциях, на отдыхе в горах, он совершал и длинные прогулки в городах. Охранявший его в семидесятые годы Михаил Титков делился воспоминаниями о прогулках премьера по двум столицам:
– Первое общение с народом я видел – это Косыгина. Когда он приезжал в Ленинград, а он там с Кекконеном (Урхо Кекконен – президент Финляндии. – Авт.) часто встречался, шёл по улицам родного города, и толпа собиралась: «Ой, вроде Косыгин идёт». И друг другу начинают: «Вон, Косыгин пошёл». И идёт толпа за ним. Когда уже много народа собиралось, мы в машину его сажали, отъезжали где-нибудь на километр, там снова выходили, от тех оторвались, снова шли.
А по Москве мы с ним постоянно гуляли. Он на Воробьёвых горах жил, сейчас это улица Косыгина, и шли оттуда почти до Киевского вокзала, а из Кремля выходили, по Новому Арбату ходили гулять. Идёт и идёт, ну, узнали его, говорят: «Косыгин, Косыгин», – и прошли дальше.
Заместитель начальника охраны Косыгина Валентин Серёгин регулярно сопровождал главу правительства в его пеших путешествиях. Сейчас, конечно, трудно представить, что второй человек в государстве в 10–11 часов вечера пешком идёт из Кремля домой.
– Косыгин по дороге с работы ходил пешком по Москве постоянно, практически до того времени, когда он был в состоянии работать. Когда-то он жил на улице Грановского (сейчас Романов переулок. – Авт.). После смерти супруги Клавдии Андреевны в 1968 году он не мог жить в этой квартире. И переехал на Ленинские горы. Поэтому, скорее всего, и просил проехать это место примерно до почтамта на Арбатской площади, а уже оттуда шёл пешком. Кто-то узнавал его, кто-то нет. В последние годы шли до Садового кольца. Подходили к магазину «Хлеб» за кинотеатром «Октябрь», заходили туда, он покупал буханку «бородинского» домой.
Алексей Сальников, проработавший с Косыгиным более пятнадцати лет, рассказал о том, почему председатель правительства так любил Новый Арбат и прогулки по нему:
– Он очень любил свою жену Клавдию Андреевну. Однажды, зная, что я живу на Новом Арбате в одной из высоток, поинтересовался, как мне нравится квартира. Я ответил честно: «Неплохо, но между перекрытиями звукоизоляция слабая». А он мне говорит: «Мы много денег вложили, чтобы этот проспект построить. Мне Клавдия Андреевна говорит: ‘’Алёша, давай построим такой проспект в Москве, чтобы были высокие дома, магазины, чтобы можно было выйти с покупками и в кафе посидеть, попить чаю, мороженого поесть’’. – И добавил: – Это была мечта Клавдии Андреевны!»
В конце 1960-х Косыгин часто общался с народом во время отпуска, причём иногда без всякой подготовки. Отдыхая на государственной даче в Пицунде, которую построили во времена Хрущёва, он любил плавать на байдарке. И однажды в сопровождении двух охранников пересёк залив между мысом Пицунда и берегом, а затем высадился в так называемом «втором ущелье», где уже несколько лет подряд в палатках отдыхали студенты Московского государственного университета. По воспоминаниям университетских ветеранов, он был одет просто: в обычный тренировочный костюм и кеды. Познакомился с обитателями, походил вокруг и сказал, что надо бы сделать тут спортивно-оздоровительный лагерь для студентов МГУ. Слова у Косыгина не расходились с делом: руководству Абхазии были даны соответствующие указания, и началось строительство. Были подведены коммуникации, электричество, газ, канализация, построены несколько десятков летних домиков, создана необходимая инфраструктура. И вплоть до грузино-абхазской войны 1992 года в лагере «Солнечный» каждое лето и осень здесь отдыхали студенты и сотрудники МГУ.
Николай Арсентьевич Харыбин, долгое время бывший начальником отдела 9-го управления КГБ по Северному Кавказу, вспоминал и о других «необъявленных визитах» советского премьера:
– Самым активным из охраняемых был, конечно, Алексей Николаевич Косыгин. Он не сидел на месте, постоянно куда-то выезжал. Однажды, отдыхая в Пицунде, сообщил, что хочет посмотреть какой-нибудь колхоз. На моё предложение съездить в селение Лыхны, где выращивают виноград, он согласился, но рассказывать об этих планах до последнего момента запретил. Председатель колхоза, которому Косыгин разрешил позвонить уже из машины, на мои слова о приезде Алексея Николаевича только сказал: «Хватит меня разыгрывать!» Но в колхозе нам навстречу всё-таки вышли три человека. Оправившись от удивления, ответственные лица показали хозяйство, поля. Раскрасневшийся председатель пригласил Косыгина перекусить. Потом он признался мне, что стол удалось накрыть с большим трудом: все жители колхоза, к которым он обращался с просьбой приготовить обед для председателя Совмина, отвечали: «Ты что же, нас опозорить хочешь, чтобы мы так быстро Косыгина кормили?» Спасла ситуацию лишь родная сестра председателя. Иногда во время поездок ответственным лицам из регионов сильно доставалось. Помню, рыбзавод в селении Лдзаа Косыгина просто ужаснул. Увидев ванны с рыбной закваской, от которых шёл неприятный запах, и грязь в цехах, он заявил: «Если бы покупатели знали, как тут готовят, вашу продукцию никто бы не купил. Я скажу, чтобы ваш завод закрыли». Но брат Микояна, Артём, который с ним всюду ездил, уговорил завод оставить – всё-таки рабочие места. Тогда Алексей Николаевич дал указание министру рыбного хозяйства поставить туда новое оборудование, а всё старое списать. Оборудование привезли, но сколько раз я бывал там в последующие годы, оно так и пылилось в упаковке.
