пацанах отбрил, назвал серой мышью. Бл*ть. Если бы не грозящий мне срок за решеткой, х*й бы куда отпустил тогда. Но времена были сложные: серьезные терки с Тараном и связь со мной могла сильно навредить ей. Этот ублюдок – конченый садист, а досадить мне через близких – этот шанс он бы не упустил.
Отшил ее тогда, а потом два года подыхал, смотря со стороны, урывая крохи ее внимания. Хочется плюнуть на все и сорваться к ней. Сгрести и, сука, рвать каждого, кто хотя бы посмеет подойти.
– Чиж! – раздается голос Рыжего.
Оборачиваюсь. Друг идет ко мне, слегка покачиваясь. Где уже успел набраться?
– Излагай, – закуриваю сигарету.
– Ну че, давай лохов в магаз зашлем. Пусть бухла доберут.
– А вам не хватит?
– Чиж, ну чего ты, в самом деле? Дай пацанам расслабиться.
Он прав. Сегодня встряска была хорошая.
– Ладно, девчонок не обижать.
Рыжий кивнул. Отправился к костру.
– И еще, – окликнул его. Рыжий обернулся.
– Свиридова, на х*й отсюда. Чтобы даже не мелькал здесь.
Рыжий лыбится.
– Из-за Аленки?
– Из-за рожи его конопатой. А ты меньше нос свой суй в чужие терки.
* * *
Пацаны пьют, вокруг царит веселье. Девчонки танцуют у костра под гремящую музыку. Ляля грустная, сидит с подругой в другой стороне лагеря. Чего напряглась так? Из-за рыжего переживает? Что в голове у этих баб? Никогда не мог понять. И что ей может нравится в этом придурке? Помню, на первом курсе устроили ему темную. Так он бежал, бросив друга, аж пятки сверкали. От него за версту веет трусостью. А она словно и не видит его гнили, рвется к этому придурку.
– Чиж, хорошо, что вы пришли. Так скучно было… – на колени опускается Аня. Обнимает за шею, поднося к моим губам бутылку коньяка.
Отстраняю алкоголь. Я не пью совсем, и меня бесит, когда мне пытаются втюхать эту херь.
Поднимаю на нее глаза, а она воспринимает это как призыв к действию. Тянется к губам, целует. Удобная она. Знает, как удовольствие доставить, да и нервы сильно не треплет. Вот только не то все это. Ее целую, в носу запах Ляльки до сих пор. Сладкий, пряный.
Анисимова ерзает на коленях. Все это время трещит, не замолкая. У них спор с Ржавым по поводу машин. Этим дай закуситься – не заткнешь. А я на Алену смотрю. Сидит недалеко от костра с подружкой своей. Себя обняла за плечи, трясется.
– Витек, – подзываю ее одногруппника. Тот подходит, покачиваясь. Удивлен, боится. Даже в пьяном взгляде страх мелькает.
– Аня, встань, – подталкиваю ее под бедра.
Анисимова поднимается, я следом, пытаясь удержаться и не рухнуть. Голова от усталости едет. Двое суток на ногах.
– Ты что делаешь? – восклицает, пока я сбрасываю все со спальника, который подогнал Ржавый. Протягиваю Витьку. Тот ошарашенно смотрит на меня.
– Чего встал, бери!
– Ты решил отдать наш спальник? А я? Я же замерзну… – возмущается Анька. Все смотрят на меня удивленно.
– Чаще двигайся. Угомонись, возьмешь у Ржавого куртку, – сажусь на траву.
Витя прижимает к груди спальник.
– Ляльке отдашь, только не говори от кого. Пусть греется.
Глава 3
Ночь была ужасной. Сначала я была вынуждена сидеть и смотреть на то, как Чиж обнимается с этой дурой, слушать их глупые смешки и разговоры. А потом я замерзла. Собираясь впопыхах, совсем забыла взять с собой спальник. Попыталась спрятаться в палатке, но там оказалось еще холоднее. У костра хотя бы можно было чувствовать какое-то тепло.
Антона не было. Эти неандертальцы выгнали его из лагеря. Не знаю, что у них за терки со Свиридовым, но Чиж перешел всякие границы.
Честно говоря, хотела встать и уйти. Но бродить в кромешной темноте в лесу – не лучшая идея. Благо Витька к полуночи припер спальник. Не знаю, где взял его, но он спас мне жизнь. Я закуталась в него с головой и уснула до самого утра.
И сейчас еще половина ребят спали после веселой ночки. Я поднялась с земли, отряхнувшись от пепла, нападавшего за ночь с костра, свернула спальник. Слава богу, в лагере парней Чижова не было. Остались одни наши. Найдя Витьку во второй палатке, шепотом позвала его. Катюха спала у парня на плече. Он осторожно переложил ее и вышел ко мне.
– Чего тебе? – буркнул, недовольно поежившись. Хотя утро было жарким.
– Спасибо за спальник. Хотела вернуть.
Он удивленно смотрит на сверток в моих руках. Задумчиво чешет затылок.
– Так это не мое.
– А чье?
– Чиж мне сказал тебе отдать. Ему и возвращай.
Пожав плечами, Витька забирается обратно в палатку, а я так и остаюсь стоять на месте. Чиж? Какого черта ему от меня надо?
Бросаю спальник на том месте, где провела ночь. Решаю умыться в озере, расположенном неподалёку, а потом идти домой. Из головы не выходят слова Вити. Зачем Чиж отдал мне свой спальник?
Сволочь. Издевается надо мной, играет. И эта его фраза вчерашняя: «так надо было». Он взорвал мой мир снова! Из-за этих слов я не спала полночи. А потом, когда увидела его с Анькой, снова поняла, какой дурой являюсь. Вообразила себе, будто имею значение для него.
В своих мыслях спускаюсь к воде, едва ли не падаю на обрыве. Мелкие камни летят из-под ног, и я с шумом приземляюсь у самой кромки воды.
– Ты пьяная, что ли? – раздается над головой знакомый голос. Поднимаюсь, чувствую боль в коленке. И застываю. Чиж. Стоит в воде по пояс, с оголенным торсом, смотрит на меня исподлобья. Внутри все замирает, но я стараюсь не думать о нем. Игнорирую. Спускаюсь осторожно, скинув кроссы, захожу в воду. Умываюсь.
– Не замёрзла ночью?
Как он достал! Выпрямившись в полный рост, смотрю ему в глаза. В упор.
– А ты считаешь себя крутым, да, Чиж? Выгнал Свиридова только за то, что у нас что-то наклевывается? Отдал мне спальник – само благородство, вы посмотрите на него! Че тебе от меня надо? А? Тр*хнуть все-таки решил серую мышь? Так у тебя ж вроде Аня есть, слышала, она виртуозная шл*ха… – я выпаливаю это все на одном дыхании. Я так зла на него, он измучил мою душу! С третьего класса сохла, все тетрадки исписаны его именем были, и вот когда в на первом курсе набралась храбрости, он меня унизил! Мне бы даже имя его не вспоминать, но разве глупому сердцу объяснишь?!
Его взгляд становится злым. Он хватает меня за
